– Значит, был на островах? А когда, вы сказали, он вернулся в Гонолулу?

– Кажется, я его видел в прошлый вторник.

– Так я и думал! – удовлетворенно заметил сыщик. – А теперь скорее идемте в полицейское управление.

Там китаец открыл дверь комнаты, где Джону еще не случалось бывать. Чан вынул что-то из шкафа и аккуратно разложил на столе.

– Смотрите! – начал он. – Вот папиросы «Корсика», принадлежащие мистеру Эгану. Здесь жестянка, которую нашли в комнате мистера Брэда. Здесь находятся папиросы той же марки.

Затем Чан присоединил к ним окурок, найденный у дверей гостиной мистера Дэна Уинтерслипа, и другой – от папиросы, которой несколько минут назад сыщика угостил капитан Коп.

– Вы, скорее всего, заметили, – начал китаец, – что все эти табачные изделия одной и той же знаменитой марки – «Корсика». Мне недавно удалось выяснить весьма любопытную вещь. Существует два сорта папирос этой марки. Один содержит некоторую долю турецкого табака, у него на коробках стоят цифры 222; другой изготовляют исключительно из табака «Вирджиния», у него этикетка с цифрами 444. Можете ли вы отличить один сорт табака от другого? Нет? Я тоже… Значит, нам следует обратиться к специалисту. Подождите меня, я схожу за разъяснениями в табачный магазин…

Через некоторое время сыщик вернулся, буквально светясь от радости.

– Вот и конец тайнам, – заявил он прямо с порога. – Папироса из коробки Брэда и окурок Эгана принадлежат к одному и тому же сорту – тому, который попроще. Окурок, найденный возле гостиной, и папироса, любезно предложенная капитаном Копом, – к другому: тут исключительно табак «Вирджиния».

– Так ведь это полностью оправдывает Эгана! – радостно воскликнул Джон. – Надо скорее сообщить об этом Карлотте…

– Прошу вас усмирить свой благородный порыв и некоторое время хранить тайну. Мы должны установить за мистером Копом тщательную слежку. Может выясниться очень многое.

– Но это невозможно! Чтобы джентльмен, капитан британского адмиралтейства… Нет, такое даже представить невозможно!

– Где-нибудь в Бостоне, может быть, и невозможно, – покачал головой китаец. – Но здесь, в тропиках, – совсем другое дело. Я прожил на Гавайях двадцать пять лет, и мне не раз случалось убеждаться, что в жизни порой происходят самые, казалось бы, немыслимые вещи.

Понедельник прошел в непрерывном волнении и ожидании новостей. До Чарли Чана Джону дозвониться не удалось – всякий раз оказывалось, что сыщика нет на месте. Кроме того, в Гонолулу ожидалось событие, которое считалось ежегодным праздником, – учебный рейс тех, кто вскоре составит гордость американского флота. Прибыли военные суда, переполненные будущими капитанами и адмиралами. В честь гостей готовились многочисленные увеселительные мероприятия. Но Джону было вовсе не до предстоящего веселья. Мысли его были заняты исключительно ходом расследования.

Молодой человек стоял на веранде, когда к нему подошла Барбара.

– Джон, у меня к вам просьба, – нерешительно произнесла девушка. – Не могли бы вы встретиться с Томасом Брэдом и выяснить, какая сумма устроила бы его?

– Но почему ты не попросишь об этом Дженнисона?

– Дело в том, что я раздумала выходить за него замуж.

Джона охватила паника. Неужели все из-за того поцелуя в саду? Но ведь Барбара его кузина, и жениться на ней было бы не самым благоразумным поступком. И потом, он связан словом с Агатой Паркер…

– Надеюсь, не я оказался причиной вашего разрыва? – спросил он, изо всех сил пытаясь скрыть дрожь в голосе.

– Нет, не вы, и я не хотела бы это обсуждать. Так как насчет моей просьбы?

По дороге в «Рифы и пальмы» Джон вспомнил предостережение мистера Чарли. Как он был прав! Здесь и в самом деле легко потерять голову. Нет, он должен держать себя в руках…

Брэда с супругой он застал на веранде первого этажа. При виде молодого человека дама встала и, бросив на него презрительный взгляд, с достоинством удалилась. Джону ничего не оставалось, как сразу перейти к делу.

– Мистер Брэд, никто не сомневается в том, что рассказанная вами история – чистая правда. Но если вы и в самом деле затеете судебный процесс, могут возникнуть непредвиденные трудности и проволочки. Сейчас ведь не восьмидесятые годы…

– Я прекрасно понял вас, молодой человек. Лично я только приветствую намерение решить дело мирным путем. Страдания, которые перенесли мы с матерью по милости вашего родственника, не компенсировать никакими деньгами, но я хотел бы спокойно прожить остаток своих дней. Меня полностью устроит сумма, в которую оценивалось наследство моего отца, – двадцать тысяч фунтов стерлингов. Я даже готов отказаться от процентов, набежавших за сорок лет.

– Лично я считаю это разумным, – ответил Джон. – Я передам ваши слова Барбаре Уинтерслип, моей кузине и наследнице мистера Дэна. Но окончательное решение будет за ней. И, разумеется, деньги вы получите лишь после окончания расследования.

– А вот с этим я позволю себе не согласиться! Расследование может продлиться бог знает сколько, а мне не терпится снова увидеть Англию. Я не был там двадцать пять лет, понимаете? И мне нет никакого дела до вашего чертова убийства! Уж не меня ли вы подозреваете? – заорал он, окончательно впадая в ярость.

– Вынужден напомнить, что вы так и не сообщили, где находились во вторник ночью, – заметил Джон нарочито спокойным тоном. – Что ж… вернувшись, я посоветую моей кузине воздержаться от выплаты вам денег.

– Ах, вот как! Что же, я немедленно подаю в суд!

– Вы истратите там последние сбережения и все равно останетесь ни с чем. Желаю вам доброго вечера, – произнес Джон, направляясь к выходу.

Но не успел он спуститься в вестибюль, как Брэд догнал его.

– Знаете, я передумал. Пускай будет по-вашему. В конце концов, я старый человек, а всякие суды лишь укорачивают жизнь.

– Вот и прекрасно! Уверен, что вы скоро сможете вернуться в Лондон.

С этими словами Джон протянул руку старику. Тот крепко пожал ее.

– Вы настоящий джентльмен, хоть и принадлежите к семье Уинтерслипов!

«Своеобразный комплимент!» – подумал Джон, входя в вестибюль.

За конторкой молодой человек увидел Карлотту Эган.

– Добрый день! Не найдется ли у вас работы для опытного бухгалтера?

– Сегодня не хочется говорить ни о каких делах, – засмеялась девушка. – У меня новость: я сегодня была у папы, к нему приходил посетитель. Сказали, что это капитан Коп из британского адмиралтейства и что все меняется в хорошую сторону…

– Тогда давайте отпразднуем это радостное событие! Честно говоря, все эти розыски меня тоже порядком утомили. Какие развлечения устраиваются этой ночью?

– Все идут в Пунахоу, там расцвела «Королева ночи».

– Думаю, нам тоже стоит на нее посмотреть.

Растение, цветущее всего лишь одну летнюю ночь, в изобилии росло у стены, окружающей Оаху Колледж. Джон наконец понял, что жители Гонолулу находят в этом зрелище и почему приходят полюбоваться им, несмотря на неурочный час.

Зрелище и правда оказалось настоящим триумфом ослепительной тропической красоты. Казалось, сюда пришел весь Гонолулу. Карлотта на время забыла обо всех горестях и весело болтала со своим спутником.

На обратном пути они заглянули в кондитерскую, а когда возвращались домой, на городских часах пробило десять. По меркам Гонолулу царила уже глубокая ночь, и на улице не было ни души.

Джон проводил свою очаровательную спутницу до самой калитки отеля «Рифы и пальмы». По дороге он без умолку рассказывал ей о своем родном городе:

– Уверен, в Бостоне вам понравится. Сперва он может вам показаться немного старомодным…

Внезапно рассказ его был прерван звуком выстрела. Молодой человек ощутил, как над самой головой просвистела пуля. Он бросился к кустам, где незадолго до этого заметил огонек, но тут прозвучал второй выстрел, сменившийся прежней тишиной.

Опасливо оглядываясь по сторонам, Джон и Карлотта поспешили к отелю. Но едва они вошли в вестибюль, как у них снова появилась причина удивиться. У самой конторки стоял Артур Темпл Коп.