– Ясно, – кивает. – А когда начнешь рубашку под грудь подвязывать?

– Вах, какая шутка, – съязвил я. – Все, дай переодеться уже. А то мельтешишь тут перед глазами.

Не прошло и недели, как мы снова вернулись к домику рыжих. Палящие лучи солнца нещадно жарили макушку, из-за чего как можно скорее хотелось окунуться в приятную прохладу озера. Будучи уверенным, что девушки уже будут ждать нас, сидя на крылечке, я даже удивился, что домик с Веселым Роджером казался с виду безжизненным. Я глянул на время и вздохнул, подойдя к дверце. За почти что пятнадцать минут можно было уже как-то и собраться. Может, они передумали? Поймал себя на мысли, что очень бы этого не хотелось. Взъерошив свои непослушные волосы, прислонил ухо к дверце домика. Изнутри донеслось шуршание и невнятные разговоры, перемежающиеся с хихиканьем. Я легонько побарабанил пальцами по дереву. Рыжие тут же откликнулись, хором прокричав подождать нам минутку. Ладно, подождем, чего уж там.

Я устроился на крылечке, сорвав одну из растущих рядом травинок, которую тут же воткнул в зубы. Дэнчик встал передо мной, слегка загородив своей тенью меня от солнца, за что я был ему очень благодарен.

– У тебя такое лицо, словно ты сейчас задымишься, – отметил Дэнчик, повернувшись ко мне вполоборота.

– Не люблю я время ожидания, – пожаловался я, смахивая пот со лба. – Просто так теряем драгоценные минуты. Хотя могли бы быть уже на подступах к пляжу. Я уже мокрый, как мышь сижу.

– Ну, что я могу сказать, ты от этого никуда не денешься, так что терпи, – «успокоил» меня Дэнчик, задорно улыбаясь и щурясь от светившего прямо ему в лицо солнца. – Хотя, от мороженки я бы не отказался. Хваленый многочисленными группами Вконтакте натуральный советский пломбир. Как думаешь, им тут завозят?

– Понятия не имею. Но хотелось бы.

Наши спутницы удосужились выйти только минут через пять. Довольные, чего нельзя было сказать о нас, которые уже больше напоминали подтаявших по весне снеговиков не самой первой свежести.

– Вас только за смертью посылать, – недовольно зевнул я.

– Не жужжи, – махнула рукой Алиса. – Мы поминали Юрца. Уля сначала очень расстроилась, но после моего рассказа о его приключениях все же сменила гнев на милость. А еще я доходчиво ей объясняла, что негоже бросать подругу с запертым в шкафу парнем.

– Это она имеет в виду свои возмущенные визги, – пояснила та. – Забавное зрелище. Особенно когда по воздуху кулаками молотила.

Ульянка тут же получила легкий подзатыльник. Девчушка округлила глаза и посмотрела на Двачевскую с такой жалостью, что даже у меня смогла вызвать умиление. Но Алиса лишь снисходительно улыбнулась и потрепала ее за косы-ракеты:

– И не надейся, Уля, это у тебя срабатывало только первые десять раз, больше не получится.

Та сдаваться явно не собиралась и усилила напор, для пущей убедительности еще начав шмыгать носом.

– Черт возьми, ладно, – сдалась, наконец, Алиса. – Извини меня за вполне себе справедливый подзатыльник.

– Хы! – с улыбкой до ушей она уставилась на нас с Дэнчиком. – Видали, как с Лиской надо? И, заметьте, никакого мошенничества.

– Сказала хуманизация этого самого мошенничества, – пробормотал я себе под нос.

– Что? – переспросила Ульянка.

– Не-не, ничего, – улыбнулся я.

Рыжие, взявшись под ручки, гордо зашагали вперед, даже не проверяя, идем ли мы следом. А нам, в общем-то, ничего и не оставалось. Перспективы расплавиться и превратиться в две лужицы, украшающие тропинку, были не шибко-то и заманчивыми. Охая и вздохая, мы поплелись следом, периодически поглядывая на стройные ножки впереди идущей рыжей бунтарки.

– Урааа! – радостно закричала Ульянка, когда на горизонте наконец-то замаячил водоем. – Водичка!

Побросав вещи, она побежала навстречу освежающей прохладе, на ходу сбрасывая с себя одежду. Казалось, в тот момент ее радости не было предела. И секунды не прошло, как она исчезла в водной глади и где-то с минуту не появлялась. Я уже начал беспокоиться, как она вынырнула около буйков, плескаясь, как ополоумевший дельфин. Выдохнув, я сам уже принялся скидывать с себя местами приклеившуюся к телу пионерскую форму.

Место мы выбрали чуть поодаль от основного скопления людей, в окружении величественно возвышавшихся нескольких аляповатых песочных замков, заботливо построенных малышней. Чуть в стороне красовались несколько покрывал, на которых загорали незнакомые нам девчонки. Рядышком вовсю шла баталия в пляжный волейбол. Мяч то и дело улетал в воду, вынуждая кого-то за ним поспешно плыть. В одной из играющих я без труда узнал Славю. Она определенно чувствовала себя в своей стихии, стремительно бегая из угла в угол, грациозно ныряя под мяч и без особых напрягов отфутболивая его в сторону оппонентов. Дэнчик, залюбовавшись ею, мечтательно вздохнул и быстро отвернулся, едва слышно выругавшись. Затем раздосадовано плюхнулся на теплый песок.

– Загореть хочу, – объяснился он, поймав на себе недоумевающий взгляд Алисы..

– А не обгореть? – поддела его та. – Не самое мудрое решение, даже с учетом вашей с Максом тормознутости.

Дэнчик посмотрела на нее глазами, в которых плясал недовольный огонек. С лица Алисы-таки сползла на секунду нахальная улыбка, но она вовремя взяла себя в руки:

– Пойдемте уже к Ульянке присоединимся.

– Идите, – последовал короткий ответ моего товарища. – Я все же пока посижу.

Алиса фыркнула и стала раздеваться. Я в этот момент невольно охнул. Казалось бы – ну, раздевается девушка на пляже, что такого? Будто я никогда не наблюдал подобной картины. Но тут как-то сам по себе засмущался с чего-то. Оранжевый, в цвет волос, купальник подчеркивал каждый изящный изгиб на загорелом и золотящемся теле Алисы, облегая ее более чем. Так эта чертовка помимо всего прочего еще и завертелась, плавно покачивая скульптурно вылепленными бедрами. Пропал дом. Нужно срочно охлаждаться.

– Отличный купальник! – я так и не смог удержаться от похвалы, шутливо улыбнувшись. Нет-нет, что ты, я не смотрю на тебя масленым взглядом, как ты вообще могла подумать об этом?

– Слюной не подавись, – хмыкнула Алиса, чуть засветив небольшой румянец на щеках. Или это она просто на солнце раскраснелась. В любом случае, не дождавшись в ответ от меня никаких комментариев, Двачевская поспешила присоединиться к подруге.

– Может ты все же с нами? – спросил я еще раз у Дэнчика на всякий случай.

– Я хочу полюбоваться видами, – ответил тот. – Которые ты, к слову, закрываешь.

– Слушай, если хочешь присоединиться к Славе, то вперед, зачем ты нам тут такой с недовольной мордой? – риторически спросил я.

– А толку? – печально произнес тот. – Там уже игра во всю, вряд ли мне найдется место. Так что посижу, погрею пузо. Слушай, я правда таким бледным был в семнадцать лет?

– Да я как-то особо не припоминаю, – призадумался я. – Может быть. Знаешь, я тобой не очень-то любовался, когда мы с тобой на озеро наше выбирались.

– А стоило бы! – ржет. – Не в этом плане, конечно. Должен был предугадать, что я задамся этим вопросом в двадцать семь годиков. Ты же мой лучший друг!

– Ну, вот и доказательство, что правы были пионеры – надо быть готовым ко всему, – заключил я, аккуратно заворачивая очки в форму. Еще раз вдохнув свежий и чистый воздух, бегу по обжигающему ступни раскаленному белому песку и с размаху кидаю свою помолодевшую тушку в прозрачную воду. Благодать.

– Эй, Макс! – доносится до меня возглас Двачевской. – Сейчас начнешь отрабатывать свои косяки.

– Это каким таким образом? – спросил я, прищурившись, чтобы внученьку эту лучше видеть. – Подожди, о каких косяках вообще речь?

– Поменьше болтай и засеки время, пока я до берега от буйков доплыву, – как ни в чем не бывало продолжила Алиса и ушла под воду. Нет уж, майтесь своей дурью без моего участия. Упав на спину, я принялся «считать овец», лениво рассекая поверхность.

На одиннадцатой овце меня резко схватили поперек туловища и затащили под воду. Я даже ойкнуть не успел. Как и попрощаться с жизнью. Впрочем, удерживать меня на дне морском и не собирались, посему я тут же всплыл, даже особо не нахлебавшись. Ошарашенно оглядываясь по сторонам, я, естественно, увидал рядом с собой от души смеющуюся рыжую.