- А я думала, что твое лицо знают все.

Кощей посмурнел еще больше: был бы драконом, пар из ноздрей бы повалил.

- Узнают. В подробностях. Пошли, Вася, планы немного поменялись, навестим сначала местного царя. Обновим ему память.

И грозовой тучей прошел мимо главаря разбойников. Наверное, если бы не ударившая рядом с ним молния, он бы последовал за колдуном; я же, извиняющи улыбнувшись, догнала отца, пытаясь успокоить его гордость.

- Подумаешь статуя какая-то нелепая, не обижаться же на каждого вольнодумца с плохой фантазией! Главное тебя знают в Лукоморье.

- Видимо некоторые очень плохо знают. А значит не уважают. Надо же, старик! Тьфу!

Кощей театрально сплюнул, ускорит шаг, а я лишь громко вздохнула, поудобнее устраивая мешок за плечами. И не переубедишь же! Дите, великовозрастное…

В местную столицу Три Двенадцатого царства мы прибыли через два дня, проехав ворота на купленных конях и заплатив за въезд. Если я еще думала, что Кощей остынет на следующий день, то ни разу не угадала – он и не думал забывать. Все мои попытки вернуться к разумному решению были сметены, а фраза «меня ж Баюн потом засмеет!» поставила окончательную точку в споре. И вот мы здесь.

Шумно, многолюдно, местами не протиснуться, а местные торговцы так и норовят попасть под копыта лошадей ради продажи своего товара. Пришлось спешиться и протискиваться между местными, усмирять более активных. То, что, на Кощее красовалась корона, вроде как и не смущала никого, а парочка даже предложила продать: достаточно было зыркнуть на них сверкнувшим синевой глазом, и желающие отпадали. Жизнь в столице била ключом.

Ухватившись за матовую ткань плаща Кощея – не хватало еще затеряться тут, - рассматривала архитектуру сказочного государства в виде деревянных домов в один-два и даже в три этажа. Все здания были окрашены и ни разу не повторились в цвете; на некоторых крышах стоял флигель в виде петуха или кошки. Вот прошла женщина в меховой куртке и с коромыслом на плечах. Вот мужчина похожий на киношного гусара в красном мундире и с ухоженными усами. Дети, играющие в догонялки, а рядом радостно лает дворняга. Кто пеший, кто конный, но ни одной кареты, а про другие виды транспорта вообще молчу. И все вроде бы прекрасно, но гомон и узкие улицы снижали интерес к городу. А вот когда вышли на торговую площадь…

- Узнаю кто, руки поотрываю.

В центре площади фонтан с фигурой. С фигурой, которая видимо изображает «ужас всея Руси», но выглядит комично, даже если не считать, что из рта статуи льется вода. Серый камень с немногочисленными царапинами и сколами изображал этакого костлявого старца с длинной бородой и в доспехах, которые висели на нем как на вешалке. Длинный нос, тонкие губы, прищуренные гневные глаза и немощность в теле – чихнуть, и он сломается. Каменная табличка гласила: «Кощей, колдун из Лукоморья». Смеяться на это раз не стала, сдерживая отца от желания разрушить фонтан собственными руками.

- К Салтану.

- Зачем?

- Требовать моральную компенсацию.

Оставалось лишь вздохнуть и протискиваться через народ, поминая всех добрым словом. Мысленно конечно же. Уж лучше к ханам, чем еще раз в такой город сунуться.

Царский терем – дом, усадьба, коттедж – был обнесен высоким деревянным забором, возле ворот которых стояло двое скучающих молодцев. Темноволосые, с мечами на поясе, меховые куртки на плечах да в высоких начищенных сапогах. При виде нас один из них зевнул.

- Зачем пожаловали? – Еще даже вежливо, но лениво. Кощея эти двое точно не остановят.

- К царю. Дело у меня с ним.

- Не положено. Все дела проходят через совет бояр, вот к ним и идите.

- И к ним схожу, обязательно. Но сначала Салтан. Поэтому посторонитесь хлопцы.

- Стоять!..

Ага, как же, остановится он. Наоборот, Кощей щелкнул пальцами и охранники мигом свалились на землю сладко похрапывая на посту. Быстро и эффективно. Незаконно конечно, но мы ж колдуны.

Большой чистый двор с яблонями и дворник с метлой – тот только глазами нас и проводил. Кощей вошел как к себе домой, оставив коней на вольном выгуле в царском двору; я за ним еле поспевала. Попался какой-то мужик, хлопнув глазами в немом вопросе.

- Царь у себя? – Тот замедленно кивнул, захлопнув рот. – Спасибо.

Кощей распахнул тяжелые расписные двери, и мы вошли в зал. В приемную наверное. Для гостей и иже с ними. Где за столом на троне царь мастерил кораблик. Кому скажешь – не поверят. От вторжения рука царя дрогнула и мачта не туда встала, а его величество возмущенно засопел.

- Я же говорил – никого не впускать! Нет меня!

Царю Салтану было лет эдак пятьдесят, что-то среднее между «я еще не старый» и «молодость моя, молодость». Русые волосы обильно покрывала седина, морщины и складки на округлом лице, большие голубые глаза – в них так и плескалась детская обида. На макушке – маленькая золотая корона, съезжающая на правое ухо. Расшитый бисером и нитями красный кафтан до колен, белая рубашка под ним, полосатые штаны и высокие красные сапоги. Мантия висела на спинке трона и подметала собой пол.

- Ваше…

- Ну здравствуй, царь Салтан. Дело у меня к тебе есть дюже срочное и великое. – Обернувшись к сопровождающему, Кощей положил тому на плечо руку, возвышаясь над бедным служащим. – Никого не впускать. Дело государственной важности. – И вытолкал того за дверь, захлопнув за собой. Я прикинулась ветошью, скромно стоя сбоку и сложив руки за спину.

- Кощей, что ты себя позволяешь?! Врываешься в мой дом, мешаешь мне, доводишь моих людей до инфаркта и командуешь при этом! А если я стражу сейчас позову?

Ага, а они, оказывается, знакомы. И царь точно знает, что перед ним сам Кощей, а не самозванец какой-то. Интересно.

- Да валяй, я страшен в гневе.

Кощей махнул рукой, вальяжно подойдя к столу и хлопнув по нему ладонями – кораблик так и подпрыгнул. Царь тоже, еле успев удержать упавшую корону.

- Да какая муха тебя укусила?!

- Большая, серая и такая, что хочется поубивать всех. – Лицо Кощея приблизилось к Салтану. – Какая скотина изобразила меня в виде старика и почему это…это страхолюдие стоит на твоей площади в виде фонтана!

Я наблюдала медленное осознание вышесказанной проблемы на лице царя: как брови поднялись вверх, а глаза и без того расширились от удивления. Как он откинулся на спинку трона и перекрестился, надувая щеки для ответа.

- И ты только из-за этого ко мне приперся?! Кощей, ты больной!

Прикусила себе щеку изнутри чтобы не улыбнуться и не засмеяться. Хорошо, когда тебя поддерживают, даже если это царь и против твоего же отца. Но вот Кощей считал иначе, и стол подозрительно затрещал под его пальцами.

- А ты вносишь дезинформацию в народ! Меня разбойники даже не узнали! Немощный старик! Это плевок в душу, это провокация, это неуважение к такой злодейской личности как я! Салтан!

Царь скривился как от зубной боли, вжавшись в кресло и, наверное, радуясь, что между ними стоит стол. Иначе руки Кощея были бы на его горле. Вздохнул, бережно отодвигая кораблик от рук Кощея.

- Ну и что ты хочешь? Статую убрать? - Голос царя прозвучал уставшим, а сам он потер щеки. Возможно думал что будет дешевле – снести статую или позвать стражу.

Кощей нахмурился, царь напрягся, я в ожидании чего-нибудь. Главное не смертной казни.

- Проход мне нужен на границе. Туда и обратно.

Мы с царем чуть не упали от внезапной перемены. Салтан еще и краснеть начал, приобретая помидорный цвет лица.

- Кощей, ты издеваешься?!

Гневный возглас отразился от окон как гром среди ясного неба. Но даже после этого врываться в помещение никто не стал: даю зуб Горыныча – за дверью подслушивают. Вопрос только в количестве уш.

После непродолжительных гляделок в наступившей тишине царь сдался первым. Вытащил из-под стола бумагу, перо, чернильницу и что-то там бегло настрочил своей рукой. В конце поставил царскую печать и протянул Кощею.

- И чтоб сюда больше не заявлялся.