— Что он говорит?

— Утверждает, что взял над Вами вверх.

— Он говорит это через сломанный нос или рот? — Я сжимаю кулак, вспоминая. Боже, звук ломающейся кости было похоже на симфонию.

Мэлоун фыркает от смеха.

— Алонсо может говорить всё, что хочет. Для меня это не имеет значения. Я не уничтожу мир из-за придурка с длинным языком. — Я поднимаю взгляд, думая, проснулась ли Даймонд.

Мэлоун встаёт как раз в тот момент, когда один из охранников звонит по телефону.

— Пойду, проверю её, — я выхожу и слышу, как Мэлоун отвечает на звонок.

— Да, что? ЧТО?

Я стою на лестнице, когда Мэлоун зовет меня по имени. Черт, а ведь я почти выбрался на свободу. К Даймонд.

— Босс, у нас проблемы, — он мчится ко мне, его лицо внезапно становится серьёзным, без намека на улыбку или ухмылку. Недобрый знак.

— Что стряслось?

— Дон Калабрези только что подъехал к клубу.

Я останавливаюсь, держась одной рукой за перила, кровь стынет в жилах.

— Калабрези? — Нет абсолютно никакой причины для такого человека, как он, в моём клубе. Я большой человек в своём городе, самой крупной игре, если честно. Но у меня есть привычка держать своё дерьмо подальше от моей обычной жизни. Держу при себе и своих ближайших союзников. Я не врываюсь на территорию других игроков. И уж точно не связываюсь с капо из Чикаго. — Дон Калабрези? — спрашиваю снова.

— Дон Чикаго, да. Черт возьми. Думаю, мы выяснили, кто она. Черт, это плохо. Это то, о чем я думаю? Это пиздец как плохо, — он смотрит вверх по лестнице.

Я следую за его взглядом и лишь мельком вижу Даймонд, когда она разворачивается и убегает.

Даймонд

— Нет! — Кричу я и бегу обратно по коридору. Ноги Девлина громко стучат по лестнице. Я слышу, как его тяжелые шаги приближаются ко мне, когда он зовёт меня по имени. Я игнорирую его, бросаясь обратно в комнату, которую он дал мне прошлой ночью. Я захлопываю дверь на замок.

Как всё так быстро рухнуло? Этим утром я проснулась с улыбкой на лице. В постели Девлина, а не в своей. Когда мы вернулись прошлой ночью, он отвел меня в свою комнату вместе со всей новой одеждой, которую купил для меня. Я смотрела, как он убрал её в шкаф, прежде чем уложить меня в постель. Он продолжал целовать меня всю ночь, каждый сантиметр моей кожи.

Я знала, что произойдет что-то плохое. Так всегда происходит. Всякий раз, когда получаю что-то, что делает меня счастливой, это всегда отнимают у меня. Девлин был слишком хорош, чтобы быть правдой, и я знала это. Клянусь, как будто один из героев любовных романов, в которых я всегда теряюсь, был вырван со страниц. Я начинала думать, что, возможно, они не все были вымыслом. Теперь же горячие слезы пеленой стоят перед глазами.

Мама поднимает голову, чтобы посмотреть в мою сторону. Я, может, и не спала в этой кровати прошлой ночью, но Мама определенно. Она тоже не выглядит такой счастливой из-за того, что её разбудили. Я упираюсь в дверь, ожидая, что Девлин ворвется в неё в любую секунду и погонится за мной по коридору.

— Куколка, — мягко окликает он с другой стороны двери.

Моё сердце трепещет, как всегда, когда он так меня называет. Особенно после того, как рассказал мне, почему он меня так назвал. Что мои большие глаза с густыми ресницами и полными щеками напоминали ему куклу. Я чувствовала себя прекрасной и драгоценной, когда думала, что он видит во мне что-то совершенное. Но теперь все кончено. Я должна быть честной с собой.

— Перестань называть меня так, — огрызаюсь я.

— Ни за что, — я прикусываю нижнюю губу, не привыкшая, что он говорит мне «нет». — А теперь открой мне дверь.

— Нет, — снова огрызаюсь я. Ха! Я тоже могу сказать ему нет. Он делает такой глубокий вдох, что слышу его через дверь.

— Мне не нравится это слово на твоих губах, когда оно относится ко мне, — это чувство взаимно. — Ты откроешь, наконец, дверь?

— Я не вернусь к нему. Пожалуйста, не заставляй меня.

— Кому ты принадлежишь?

— Тебе, — машинально произношу. Я ахаю и закрываю рот рукой.

— Верно. Ты принадлежишь мне. Не твоему отцу.

Держу руку прижатой ко рту. Я так хочу ему верить, но все не так просто. Даже если бы Девлин хотел, чтобы я принадлежала ему, мой отец попытается забрать меня у него. Я лучше других знаю, что мой отец всегда получает то, что хочет. Никто не посмеет сказать ему «нет», иначе их ждут последствия. Я содрогаюсь при мысли о том, что это за последствия.

— Все в порядке. Мы будем делать так, как ты скажешь. Где Мама?

Я опускаю руку, полагая, что это безопасный ответ. Также любопытно, почему он спрашивает именно об этом.

— На кровати.

— Подойди и проверь её. Ей может быть плохо.

— Почему? Что-то случилось? — Я подбегаю к кровати. — Кажется, с ней все хорошо. Она спит, — я наклоняюсь, чтобы погладить её.

Дверь срывается с петель. Куски дерева повсюду. Я вижу знакомую мне тьму внутри Девлина, которая проявляется в его глазах.

Он пересекает комнату в три длинных шага, пока не оказывается передо мной. Он похож на хищника, приближающегося к своей добыче. Я думаю, страх был бы правильной реакцией прямо сейчас, но я не боюсь Девлина. Вместо этого появляется тепло глубоко в животе. Понятия не имею почему, но прилив силы наполняет меня.

Его рука касается моего подбородка, его пальцы сжимают мои щеки и запрокидывают голову, чтобы я смотрела ему в глаза. Его нормальные темные глаза более интенсивны, чем когда-либо.

— Не убегай от меня, — рычит он, прежде чем его рот рушится на мой. Слегка потянув пальцами, он раздвигает мои губы и засовывает свой язык мне в рот. Я стону, мои руки тянутся к его груди, чтобы схватить его, пока он пожирает меня.

Этот поцелуй так отличается от всех остальных. Я чувствую вкус человека, которого он скрывал все это время. Он отодвигается назад. Мы оба хватаем ртом воздух. Его лоб прижимается к моему, его руки сжимают мою задницу, полностью прижимая к своему телу.

— Ты Калабрези?

— Да, — я облизываю свои опухшие губы.

— Ненадолго, — его губы снова приближаются к моим, касаясь моих в легком поцелуе.

— Что это значит? — Как бы ни хотела, чтобы он сказал то, что, как я думаю, он имел в виду, не хочу, чтобы он это говорил. Я не могу быть его. Не тогда, когда мой отец уже нашел меня. Знание того, что Девлин хочет меня так, как я бы никогда не смогла, заставляет сердце болеть сильнее, чем мысль о том, что он просто не хочет меня.

— Ты будешь Харриган.

Я мотаю головой.

— Он убьет тебя, — я плотно закрываю глаза. — Отведет тебя в подвал. А оттуда никто еще не возвращался.

— Ему придется убить меня, чтобы забрать тебя у меня. — Девин сердито смотрит, на его лице четко видно жажда насилия.

— Не хочу, чтобы ты пострадал.

— Моя работа — защищать тебя. А твоя — быть моей.

Я замечаю, что на самом деле он не просит быть его. Если честно, я даже не хочу слышать просьбы об этом от него. Мне нравится, как сильно он хочет, чтобы я принадлежала ему.

— Я не буду убегать от тебя. Обещаю.

— Вот она, моя хорошая девочка, — его большой палец поднимается и проводит по моей нижней губе. Сладкая, тупая пульсация осталась от его поцелуя. — Я был груб.

— Мне понравилось, — признаюсь я. Мне нравится, что я действую на него таким образом.

Девлин впервые в жизни заставил меня почувствовать себя сексуальной. В нём это есть с самой нашей первой встречи. И то, как он поцеловал меня несколько минут назад, дало мне прилив силы.

Я вытащила его тьму на поверхность. Сжимаю пальцы на его груди, понимая, что теперь это и моя тьма тоже.

Девлин