Она потянулась к своей сумке, достала кошелек с платиной и взвесила его на руке. Достав только один кусок, она зажала его между большим и указательным пальцами, рассматривая и позволяя ему блеснуть на свету. Платина была валютой, которую вряд ли когда-либо видели в подобном месте, и скоро ей нужно будет обменять ее на более дешевые монеты, но она хотела иметь их под рукой как раз для такого случая.

Глаза Энсома расширились.

— О, э-э. Серьезна. Да! Действительно, серьезна! — Он сделал большой глоток пива, чтобы скрыть свое удивление.

Хитрый пес, подумала Вив, стараясь не ухмыляться.

— Как одна серьезная бизнесперсона другой, я не хочу тратить твое время впустую. — Вив оперлась на локоть и пододвинула через стол восемь кусков платины. — Это, наверное, восемьдесят золотых соверенов. Я думаю, это покрывает стоимость лота. Я уверена, мы можем согласиться с тем, что это здание — неликвидный актив. Я думаю, что шансы на другую… бизнесвумен, выслеживающую тебя и готовую платить наличными на месте, ничтожны.

Она выдержала его взгляд.

Он все еще держал кружку у рта, но не глотал.

Вив начала убирать платину, и он поспешно протянул руку, резко остановившись, прежде чем коснуться ее гораздо большей руки. Она приподняла брови.

— Ты видишь ценность с первого взгляда. — Энсом быстро заморгал.

— Да. Если ты хочешь найти минутку сегодня утром, чтобы принести акт и подписать его, я подожду здесь. Но я не буду ждать дольше полудня.

Оказалось, что старый барсук гораздо проворнее, чем казался.

Когда Вив поставила свою подпись в документе и положила ключи в карман, Энсом сгреб платину в свой кошелек, явно испытывая облегчение от того, что сделка была завершена.

— Итак… Я не думаю, что тебя интересует работа в конюшне, — отважился он.

Было общеизвестно, что лошади не очень-то любят орков.

— Да, не интересует. Я открываю кофе-лавку.

Энсом выглядел озадаченным:

— Но зачем тебе покупать ради этого конюшню?

Вив мгновение не отвечала, но потом пристально посмотрела на него.

— Все не обязательно должно оставаться таким, каким было вначале. — Она сложила документ и убрала его в сумку.

Когда она уходила, Энсом крикнул ей вслед:

— Эй, кстати! Во имя восьми кругов ада, что такое кофе?

Вив сделала еще три остановки, прежде чем вернуться в конюшню.

Обмен на торговом посту положил немного меди, серебра и золота в ее кошелек, а затем она отправилась в Атенеум при маленьком таумик-университете на северном берегу реки. Она все равно хотела знать местоположение, на случай, если ей понадобится что-нибудь прочитать.

Что еще более важно, Территориальная Почта курсировала между разрозненными Атенеумами и библиотеками в большинстве крупных городов, и на нее можно было положиться. Те покрытые медью шпили, которые она видела, облегчили поиск.

Усевшись за один из больших столов между полками, она написала два письма, используя несколько листов своего пергамента. Запах бумаги, пыли и времени напомнил ей обо всем, что она недавно читала в местах, похожих на это.

Целую жизнь, посвященную тренировке мышц, рефлексов и твердости духа, она променяла на чтение, планирование и накопление деталей. Она печально улыбалась, пока писала.

Женщина-гном за почтовым прилавком не могла перестать таращиться на нее, пока Вив ставила восковую печать. Женщине пришлось дважды записывать адреса, так она была взволнована, увидев орка в здании.

— Я ищу слесаря. Знаешь кого-нибудь с хорошей репутацией?

Рот женщины еще мгновение оставался открытым, но она взяла себя в руки и пролистала справочник за прилавком.

— «Маркев и Сыновья», — ответила она. — Мейсон-лейн, 827.

Она дала несколько отрывочных указаний.

Вив поблагодарила ее и ушла.

«Маркев и Сыновья» были там, как и было объявлено. Серебряный и три медных, и она ушла, держа в мускулистой руке огромный и довольно тяжелый сейф.

Вив вернулась в Конюшню Паркина когда солнце село. Она отперла дверь офиса, заложила двери конюшни и затащила сейф за L-образную стойку в офисе. Она положила документ и свои деньги внутрь, заперла его и повесила ключ себе на шею.

После недолгих проверок ногами и кончиками пальцев, она нашла расшатанную каменную плиту на главной дорожке между стойлами и, сильно напрягшись, приподняла ее. Она выгребла из-под плиты землю, а затем осторожно положила в углубление Скалверт-Камень. Присыпав его землей, она поставила плиту на место и прошлась жесткой и ободранной метлой из конюшни, чтобы убедиться, что все выглядит нетронутым.

Несколько мгновений она смотрела на него сверху вниз, все ее надежды были сосредоточены на этом маленьком камне, спрятанном, как тайное сердечко, в Конюшне Паркина.

Нет, больше не в конюшне.

Это место принадлежало Вив.

Она огляделась. Ее место. Не временная остановка, не поляна, где можно было расстелить спальный мешок на одну ночь. Ее.

Свежий вечерний воздух проникал через отверстие в крыше, так что, по крайней мере сегодня вечером, она будет чувствовать себя так, как и в любую другую ночь под звездами. Вив взглянула на чердак и ведущую туда лестницу. Она попробовала ногой одну из нижних перекладин, и та разлетелась вдребезги, как пробка. Она фыркнула, отстегнула Чернокровь и обеими руками забросила ее на чердак, вспугнув стаю голубей, которые сбежали через крышу. Какое-то мгновение она глядела ей вслед, а затем развернула свой спальный мешок в одном из стойл. Конечно, там не было ни костра, ни фонарей, о которых можно было бы говорить, но ей это не помешает.

В тускнеющем свете она оглядела интерьер, окруженный древними лошадиными яблоками и пылью запустения. Она не очень разбиралась в зданиях, но было ясно, что над этим зданием требовалось проделать невероятный объем работы.

Но что будет в конце этого? Что-то, что она построила, а не уничтожила.

Конечно, это было нелепо. Кофейня? В городе, где никто даже не знает, что такое кофе? Еще полгода назад она сама никогда не слышала о нем, никогда не нюхала и не пробовала на вкус. На первый взгляд, вся эта затея была смехотворной.

Она улыбнулась в темноте.

Когда, наконец, она легла обратно на свой спальный мешок, то начала составлять список своих задач на следующий день, но не продвинулась дальше третьего.

И всю ночь спала как убитая.

2

Вив проснулась в предрассветной синеве от нарастающего шума города снаружи. Голуби ворковали на чердаке, куда вернулись в свои гнезда. Она встала и проверила каменную плиту над Скалверт-Камнем. Нетронутая, конечно. Собрав кое-какие вещи, она выскользнула на улицу, дожевывая остатки своего сухаря и вдыхая влажный утренний аромат теней, уступающих место солнцу. Она чувствовала себя гибкой и собранной, словно приподнялась на цыпочки, готовая броситься бежать.

На другой стороне улицы Лэйни сменила метлу на миску с горохом и, усевшись на трехногий табурет, принялась его лущить. Они обменялись любезными кивками, а затем Вив заперла дверь и ушла в направлении реки.

Она поймала себя на том, что напевает на ходу.

В рассеивающемся утреннем тумане Вив направилась к верфям, прилепившимся к берегу реки. Место оживляли стук молотков, визг пил и крики, приглушенными туманом. То, что она хотела, было зафиксировано в ее сознании, но она не ожидала найти его сразу. Однако она могла быть терпеливой. Опыт научил ее терпеть. После долгих часов, проведенных в разведке или наблюдении за логовом зверя, Вив смирилась с течением времени.