Моя нервная система и так трещит по швам и тот факт, что по прилету на частную тренировочную базу уже в пределах нашей необъятной, мы не отправляемся домой. Мы вынуждены сидеть тут еще сутки для поддержания легенды о наших тренировках в экстремальных условиях. По словам командира, наши чины слабо поверили в притянутую за уши историю о наших тренировках и неоднократно наведывались с внезапным визитом на эту базу под предлогом проверки своих бойцов. Нас. Но вовремя предупрежденные друзья Егора рассказывали нашим генералам складные байки о том, как мы по болотам в полной боевой экипировке скачем да медведей распугиваем. Вроде, эти “сказки” всех устраивали. Либо все сделали вид, что так…

— Я сваливаю, — захожу в столовую и падаю на стул рядом с Егором. — У меня Настя пропала, я не могу тут больше отсиживаться, командир.

— Да понимаю я все, Яр, — Егор отодвигает от себя тарелку с рисом и каким-то подливом, смотрим на меня, понимая, что я испытываю. У него с Леркой тоже не сразу все гладко вышло и был момент, когда мы ее искали всем отрядом. Но там история совсем хреновая была. Надеюсь, что наша с Настей не будет похожа на их. — Через полтора часа вылетаем домой.

— Принято, — чеканю, едва сдерживая свое нетерпение. Мне бы вот прямо сейчас, но и полтора часа я в состоянии выдержать. Это не сутки, в конце концов. — Спасибо, Егор.

Поднимаюсь и молча покидаю столовую.

Полтора часа хожу из угла в угол, словно зверь в клетке, которого не пускают к его самке. Хорошо хоть Миху сразу отправили в городской военный госпиталь и его тут нет, а то бы он по-любому спрашивал о Насте, а мне, мало того, что ответить ему нечего, так и сам на нервяке весь. Не получилось бы у нас разговора нормального. Пришлось бы все рассказывать ему о нас, огребать от него сначала за то, что тронул его сестру, а потом и за то, что накосячил и она исчезла куда-то. Где теперь ее искать?! Но я найду! И по жопке своей она отхватит так, что мало не покажется!

Особо не улавливаю событий, что происходят вокруг. Я полностью погружен в себя и свои мысли. Не замечаю даже перелет. Прямо с аэродрома сваливаю, попросив какого-то парнишку-сержанта отвезти меня на нашу квартиру. Надо сначала проверить все там, потом уже думать куда она могла отправиться. Есть у меня пара идей, но нужно время, чтобы проверить. И обязательно вытрясти из Антона все, что он знает. А он что-то знает, гад! Иначе не стал бы он меня мудаком называть…

Заходя в квартиру, сразу понимаю, что Насти давно здесь нет. Холод и пустота, вот что я чувствую внутри, когда зайдя в спальню, в нашу с Настей спальню, в открытом шкафу вижу пустые полки там, где лежали вещи моей девочки.

Блядь! Да что могло произойти, пока меня не было-то?! Ведь во время видеозвонка и разговора Михи с Настей, она смотрела на меня так, словно я весь ее гребаный мир! Она же мне тогда сказала, что любит и скучает! Мне! Какого тогда хрена ее здесь нет?!

Со психом швыряю свой рюкзак в угол комнаты.

— Сука!!! — падаю на кровать и обессилено рычу, — да как так-то?!

Умом понимаю, что надо взять себя в руки, вырубить все эмоции и действовать четко и по плану. Плану, которого у меня пока нет, потому что вообще нет никаких вводных данных. А кто мне может эти данные предоставить? Верно! Антон!

Шарю по карманам и достаю из разгрузки свой телефон, набираю номер хакера. Гудки… Опять гудки… Не берет трубку, гаденыш. Но ничего, я тебя из-под земли достану и ты мне все расскажешь!

Поднимаюсь с кровати, скидываю с себя всю одежду и иду в душ. Долго стою под теплыми струями воды и вспоминаю… Вспоминаю, как здесь, прямо в этой душевой кабине, Настя отдавалась мне вся без остатка. Как ее маленькие ладони скользили по мокрому кафелю… Как она жадно хватал воздух своими пухлыми, розовыми, зацелованными мной губками… Как потом эти же губки скользили по моему члену, унося меня в мой личный Рай…

Рай… С ней, с моей Настей, моя жизнь похожа на Рай. Без нее я будто в Аду. И жить в этом Аду снова я не хочу.

Выключаю воду, вытираюсь, натягиваю еще на влажное тело белье, футболку и спортивные штаны. Выхожу из ванной и, уже практически заходя в гостинную, замечаю на темном комоде листок бумаги, что светлым пятном выделяется на фоне темно-коричневой поверхности комода. Подхожу и мое сердце останавливается на несколько секунд. Меня оглушает волной боли и страха. В ушах глухо, в душе пусто. Наверное, похожие ощущения испытывает человек за мгновение до собственной гибели. И это все ощущаю лишь заметив изящное колечко, что покоится на том самом листке бумаги. То самое колечко, что является символом моей любви и желания, чтобы Настя была моей всегда. То самое колечко, которое я одел на ее миниатюрный пальчик на правой руке, когда она сказала мне “да”… И вот сейчас этот символ моей любви одиноко лежит на клочке бумаги, исписанным Настиным почерком.

Зажав в кулаке кольцо, которое совсем скоро я верну на его законное место, читаю записку. И каждое слово в ней будто кинжал, вонзающийся в мою грудь. Никакой анестезии… Все наживую…

“Яр, я так и не смогла уйти молча, хоть и собиралась это сделать. Знаешь, несмотря на то, что ты снова выбрал не меня, я желаю тебе счастья. Я, видимо, была для тебя, своего рода, незакрытым гештальтом. Что ж, ты его закрыл… Но, нельзя заставить человека полюбить. Вот и я не хочу заставлять тебя любить меня, тем более, что ты так сильно любишь ту, что скоро подарит тебе ребенка. Будь счастлив со своей невестой. Прощай. Теперь уже навсегда.”

Какого? Что за ересь тут написана? Какая невеста? Какой ребенок? Как это “снова выбрал не меня”? Нихрена не понимаю! В голове каша, но ясно одно! Кто-то что-то наплел моей малышке и она решила уйти. Блядь, ставя себя на ее место, понимаю… Хотя, блядь, нет, не понимаю! Я даже представить не могу, что испытала в тот момент моя любимая девочка. Да, для всех она настоящий боец, сильная личность, которая может постоять за себя. Но я-то знаю, какая она маленькая, нежная и ранимая. А тут такой удар, да еще и тогда, когда меня нет рядом! Боже, а она ведь может быть беременна. Я же с момента нашего первого секса как с цепи сорвался, постоянно накачивал ее спермой, отчаянно желая, чтобы она подарила нам малыша, нашего с ней ребенка.

Ребенок…

Кто та сука, что наплела Насте всю эту чушь, я догадываюсь. Вот только любопытно какого хера она решила, что имеет право лезть в мою жизнь? У нас ведь были четкие договоренности! Тем более, она знала о Насте и что при первой же возможности я заберу свою девочку себе, а между нами только голый секс без каких-либо намеков на отношения и обязательства. Что стрельнуло в голову этой бабе, что она вдруг решилась на такое?! И вообще, какой, нахер, ребенок, если я не то, что без презервативов к ней не подходил, так и в презервативе никогда не кончал, пока находился в ней. Всегда, блядь, додрачивал сам, либо спускал в рот! Да, обламывал сам себя! Но после того, как я принял решение, что Настя будет моей, уже тогда, несколько лет назад, я точно решил, что приду за ней без “багажа” из прошлого. И дети у меня будут только от Насти.

Ярость застилает глаза, думать сложно. Сунув кольцо в карман штанов, возвращаюсь в ванную, врубаю напор ледяной воды и подставляю под нее голову. Надо остыть. Ярость плохой советчик. Мне нельзя натворить дел, задолбаюсь потом разгребать. Все по порядку. Сначала нахожу и возвращаю Настю, потом разбираюсь с сукой Леной, моей гребаной псевдоневестой и лжемамашей явно не моего ребенка. Это все потом. В приоритете Настя. Всегда была она.

Выключаю воду и, встряхнув головой, словно бешеный пес, выхожу из ванной и иду в спальню. Там бросил свой телефон. Вдруг Тоха перезвонил? Нахожу телефон на кровати, но пропущенных нет. Снова набираю его номер и спустя бесконечные секунды в трубке раздается знакомый голос:

— Ало…

— Настя???

Настя

Дура! Дура! Дура!

Какая же я дура! Ну кто меня просил отвечать на звонок, не глядя на имя контакта. Привыкла, что мне звонит только Антон, расслабилась и теперь так попала.