Проходит сколько? Гудков двенадцать или пятнадцать, но на том конце провода по-прежнему глухо. Какого хера происходит?! У Антона есть четкие инструкции: всегда быть на связи. Несмотря на то, что он остался там, с Настей, основных задачи у него было две: Настина безопасность и наблюдение за активностью противника. Мы знали несколько контактов, которые были связаны непосредственно с оставшейся верхушкой группировки и для надежности Тоха отслеживал всю их виртуальную активность. Это нужно было для того, чтобы понимать, убрали мы всех или же кто-то остался. Во втором случае он должен был незамедлительно выйти на связь, а для этого он должен быть на связи всегда! Всегда, блядь! Так какого хера я сейчас в этой гребанной трубке слышу лишь гудки?!

— Сука! — рычу себе под нос и снова набираю.

С третьей попытки, наконец, в трубке слышу какой-то шорох, а не надоевшие до зубовного скрежета длинные гудки.

– “Демон” на связи.

— Демон, сука, где тебя черти носят?! — срываюсь на друге и сослуживце. Нервы ни к черту.

— Докладываю: по заданным контактам активности не было уже шестьдесят восемь часов, с момента зачистки, — Тоха чеканит доклад, а мне не это нужно. Мне нужно знать все ли с Настей в порядке.

— Я не за отчетом, Демон. Как объект? — знаю, как мою бестию бесит это определение, но по-другому никак. Светить имена, пусть и на зашифрованном канале связи, небезопасно. Риск все равно остается. — В норме? — в трубке напряженная тишина. Эта долбанная тишина рвет душу на куски так, словно я сейчас услышу свой смертный приговор.

— Объект окончательно покинул укрытие по собственной инициативе и скрылся в неизвестном направлении.

Чего? Как так? Он там, нахер, с ума сошел? Как отпустил? Почему “скрылся”? Какое еще, нахуй, “неизвестное направление”? Все эти вопросы крутятся бесконечной каруселью у меня в голове, но вслух так ничего и не могу выдавить. Лишь какие-то невнятные хрипы.

— Ну и мудак же ты, Лазарь… — тихий, но жесткий голос друга в трубке и смысл его слов доходят до меня будто сквозь вату и взрывают мозг. Что могло произойти такого, что Настя ушла? — Демон. Конец связи.

Настя

Снова предательство…

Снова боль…

И, вроде, уже переживала подобное несколько лет назад, так почему же сейчас мне не легче, а наоборот? Почему организм не может реагировать на повторное предательство, как на вирус, например? Переболев один раз вирусом, организм вырабатывает иммунитет на данный штамм. Увы, не существует иммунитета на обман и боль от предательства родного и самого любимого человека. А так хотелось бы… Или, может, прививку бы какую-нибудь… Ну хоть что-то, чтобы унять это отвратительное ноющее чувство в груди.

Я лежу в кровати, накрывшись с головой одеялом, будто спрятавшись от всего внешнего мира. После вчерашнего разговора с, как выяснилось, беременной невестой Яра, Антон отвез меня в старый пустующий, но пригодный для жилья домик его бабушки, который расположен в нескольких километрах от города. Сначала я хотела поехать на Мишину дачу, но, поразмыслив, поняла, что это плохая идея. Там меня будут искать в первую очередь.

Антон не задавал вопросов. Да и к чему вопросы, когда он сам все слышал своими ушами. Потом сам помог мне собрать мои вещи и сам же увез из теперь уже чужой для меня квартиры, которая никогда так и не станет для меня домом. Как и Яр — никогда не станет моим…

Больно. Больно так, что даже дышать трудно. Зачем? За что он так со мной? Ведь столько слов любви говорил мне! Столько нежности и ничем не прикрытого желания было в его взгляде! Столько обещаний! Ведь не хотела, не хотела ему верить! Не хотела снова поддаваться своим чувствам, которые похоронила еще будучи совсем юной девочкой. А он все снова разрушил. Мою броню, что выстраивала годами… Мою жизнь… Уничтожил сердце… Снова…

Мысленно возвращаюсь в тот момент, когда открыла дверь незнакомке. Словно заядлый мазохист снова и снова прокручиваю в голове наш разговор.

— Я Елена, невеста Ярослава Кострова, и мне любопытно какого хрена какая-то малолетка почти голая рассекает по дому моего будущего мужа?!

В голове шум. И только одно слово набатом бьется о мою черепную коробку — невеста… невеста… невеста Ярослава Кострова…

Боже, ну за что мне все это?!

Елена со всем своим недовольством проталкивается в квартиру, совсем не аккуратно подвинув меня с прохода. Быстро пробегается по всем комнатам, включая спальню. Там задерживается подольше, наверняка обшаривая все шкафы. Да и смятая кровать о многом может сказать.

На плечах чувствую теплые ладони. Оборачиваюсь, Тоша смотрит мне в глаза. Все он понимает. И ситуацию, и мой шок, и ступор, в котором я сейчас нахожусь. Чуть сжимает мои плечи, давая такую необходимую мне сейчас поддержку. Как и всегда.

— Я с тобой, — прижимается губами к моему лбу и оставляет быстрый поцелуй, — разрулим. Только держись и не показывай своих эмоций. Ты — боец! Она не должна знать, что ты разбита!

Он даже не спрашивает. Он утверждает, что я разбита. Вдребезги! На мелкие осколки, не собрать. Нет больше той Насти, которой я была еще несколько минут назад. Больше нет. Но Антон прав, эта женщина не должна видеть моего состояния. Да и малыш, которого она ждет не должен пострадать. Как бы меня не задевала вся эта ситуация с предательством любимого мужчины, это ведь Его ребенок, Его малыш и становиться причиной каких-то проблем со здоровьем малыша, если его мама будет нервничать.

Мне удается взять себя в руки и решить что делать дальше и как реагировать на присутствие этой женщины.

— Мне кто-нибудь объяснит что здесь происходит и где мой жених?!

Дамочка демонстративно сбрасывает с себя пальто и впивается в нас с Антоном злобным взглядом. Я уже придумала, что скажу и какую версию событий услышит Елена, а потому делаю маленький шаг назад, прижимаясь к Тоше всем телом. Он, недолго думая, скрещивает свои руки у меня на груди, обнимая в ответ. Поза, надо сказать, весьма говорящая. Друг без слов понимает все и, конечно, готов подыграть. Вот только странно сердце его колотится и он прижимается носом к моей шее за ушком, будто вдыхая мой запах. Переигрывает слегка, но об этом мы с ним поговорим позже. Сейчас надо тут все разрулить и бежать, сломя голову, не дав себе шанса передумать.

— Елена, — прочищаю горло и начинаю транслировать “нужную” версию, — Вы зря так разволновались. Пойдемте на кухню, выпьем чаю и все обсудим, хорошо. Тош, милый, — поворачиваюсь к другу, тот смотрит мне в глаза и нежно улыбается. Красивый, зараза! — Поставь, пожалуйста, чайник.

— Да, малышка, сейчас, — чмокает меня в губы, проводя едва заметно по ним языком. Черт, это сейчас что такое было?! Позже! Я подумаю об этом позже.

— Понимаете, — снова обращаюсь к будущей жене “не своего” мужчины, — мы с Тошей, моим парнем, тут живем временно, пока Ярослав, сослуживец Антона, находится в командировке. Он разве Вам не говорил, что уедет? — странно, реально странно, почему эта беременная дамочка не в курсе о его отъезде.

— Нет… Не совсем так. Он говорил, что поедет в командировку, что там не будет связи, но я привыкла. Не первый раз, — уже поспокойнее отвечает. Видимо, наши объятия и поцелуй “понарошку” с Антоном убедили ее в том, что угрозы ее будущей семье нет. — Сказал, что вернется через пару дней. Может, чуть больше. Видимо, задержался и не сказал. Наверное, просто не хотел волновать. Он ведь такой заботливый и любит меня. Я же жду нашего малыша… Знаешь, Ярослав так обрадовался, когда узнал, что станет отцом. Прыгал до потолка, на руках меня носил и пылинки сдувал, — она прикрывает глаза и мечтательно улыбается. А у меня сердце кровью обливается. Я ведь знаю, что Яр и правда хочет стать отцом. Сам мне сказал, когда бесконечно кончал в меня… — Наверняка, скоро вернется к нам и все объяснит.

— Да, — вымученно улыбаюсь и стараюсь держаться, — кстати, поздравляю Вас. Идемте к столу, там уже чай готов. Антон у меня такой молодец…