– О чем ты? – не разделял моего оживления жандарм. – Слушай, давай поторопимся. Замер займет от силы пару минут. Мы туда и обратно.

Я сдержала порыв пересечь холл, чтобы выйти и войти заново, прочувствовать. Потухшее искажение, почти стертая грань, мастерски проделанная работа по укрощению, считай, самого опасного зверя человечества, имя которому – миар.

Мне резко захотелось здесь учиться. В пальцах закололо от желания найти создателя или хотя бы книги о нем и узнать подробности основания академии. Это открытие настолько шокировало меня, что я не сразу заметила странность.

Сила прибывала быстрее. Обычно грань отсекала ее ток, отрезала от природного источника. Здесь же, наоборот, тики начали заполняться с впечатляющей скоростью. Наверное, будь у меня десятка верхней границей, то я даже не почувствовала бы разницу.

– Пришли, – оторвал меня от внезапных наблюдений Эдар и постучал в дверь с табличкой «Надзиратель. Оронтон Шаблаи», под которой висела небрежно приклеенная и уже оторванная бумажка.

– Что надо? – появилось в открывшейся щелке заспанное лицо. Хмурый взгляд остановился на мне, перепрыгнул на Эдара и сразу прояснился. – О, вы так скоро!

Перед нами показался сухонький мужчина в годах с длинными крючковатыми пальцами и острым носом. Он напомнил мне падальщика, такой же агрессивно настроенный и чуточку мерзкий. И еще улыбка на бесцветных губах пренеприятная.

– Не думал, что ректор пошлет за вами. Эти дети невыносимы, – забренчал ключами Оронтон, закрывая за собой дверь.

– Нам бы замеритель…

– Да-да, – закивал старик и куда-то бодро пошел, периодически проверяя, следуем ли мы за ним. – Идемте же, жандарм! Я сейчас вам покажу, что они учинили. Мелкие хулиганы.

– Уважаемый, мы пришли из-за… – предпринял новую попытку Эдар.

– Идем, идем, – поманил он нас тощей рукой.

Мы с жандармом переглянулись. Не отыскав поблизости никого более адекватного, кому не спится в такую рань, последовали за надзирателем.

– Шастают туда-сюда, приносят всякую дрянь. Но ничего, во время учебы главные двери закроются, и никто уже не сбежит. Я научу их дисциплине!

Светлый холл остался позади. Мы вышли из здания через внутренний вход, миновали вереницу высоких колонн со статуями важных мужчин и одной женщины, каждый из которых держал в руке, скорее всего, олицетворение своего колдовства. Круговорот стихий, пламя на ладони, черно-белый шар и парящий над кончиком указательного пальца колючий пульсар голубого цвета. Во мне зародилось предвкушение. Я смотрела на каменных людей и с опаской думала, что могу стать частью этого величия. Нужно лишь придумать, где найти человека, с которым мы не встретились вчера.

– Вот! – вырвал меня из размышлений Оронтон. – Вы только посмотрите!

Прямо посреди коротко подстриженного газона стояло раскидистое дерево. Высокое, толстое. Древнее! Земля вокруг него бугрилась от корней, темная кора напоминала непробиваемую броню, с течением времени становившуюся лишь прочнее.

Я смотрела на крону и с трудом держалась, чтобы не улыбнуться.

Листья были покрашены в яркие цвета, повсюду висели повязанные ленточки, встречались черные почки, явно неестественного происхождения. Взгляд остановился на заброшенных на верхушку ботинках, скользнул к обмотанному лоскутами ткани стволу.

– Каждый год одно и то же! – пальцем сотрясал воздух надзиратель. – Приходят и гадят, гадят, гадят. Мелкое хамье. Но ничего, двери-то послезавтра закроются…

– А почему закроются? – поинтересовался Эдар.

– Приказ ректора! Лабиринт зреет – это очень важный момент. Поэтому в ближайшие месяцы никто не попадет в академию, но и не выйдет, – едва не захихикал надзиратель, потирая руки. – Теперь в выходные никто от меня не сбежит, будут отрабатывать.

Жандарм помассировал переносицу, недовольно скривился.

– Ректор у себя?

– А как же? Теперь вы увидели своими глазами, уважаемый жандарм, насколько распущенная нынче молодежь, совсем уважения к деревьям Силы не имеет. В мои годы такого никто себе не позволял! Да и академия не принимала всякий сброд с улицы. Невоспитанные, наглые, громкие. Примите строгие меры, жандарм, чтобы наказать хулиганов.

Эдар задумчиво кивнул. Взглянул на настенные часы академии, затем на меня.

– Проведите нас к ректору.

– Конечно, идемте.

Мы зашли обратно в холл, миновали открытую комнату отдыха, по длинному коридору с витражными окнами добрались до двери с вывеской «Ректор. Азиал ди Ронанд».

Надзиратель постучал, повернул ручку. Кабинет остался закрытым. Оронтон недовольно промычал, закивал нам и с бормотанием о невесть где шатающемся по утрам ректоре повел нас снова к главному холлу.

В поисках Азиала ди Ронанда мы поднялись на второй этаж, попутно посмотрели на мрачные статуи животных, следящих за нами каменными углублениями глаз. Мне запомнились красочные картины на стенах, живописные уголки с цветами и уютными диванчиками. Было в этом нечто милое.

Снова вернувшись в начальную точку нашего пути – все в тот же холл с высокими потолками, на этот раз мы свернули влево и даже обнаружили людей.

В центре большого зала стояла группа молодежи и внимательно слушала низенького мужчину с волнистыми волосами. Вокруг них находились квадраты с желтым песком.

– Ректор! – позвал надзиратель и поспешил к стоявшему возле стены колдуну. – Ректор ди Ронанд, спасибо, что приняли меры. Студентам нельзя спускать с рук их выходки.

– Оронтон, – тепло улыбнулся мужчина, но тут же посуровел, заметив нас.

– Чистой силы, ректор, – обратился к нему Эдар. – Нам нужно измерить силу этой девушки. Ваш прибор сломался, поэтому вы позаимствовали его у нас.

– Да-да, – стал менее хмурым Азиал и указал на рассказывающего что-то колдуна: – Прибор у декана ди Тарта.

Рядом с группой молодежи вспыхнул огнем целый квадрат. Плотное пламя устремилось вверх, но пошло рябью у основания и, выплюнув жалкие искры, потухло.

– Это наглядный пример того, как взаимодействует стихия с чистым потоком бытового колдовства, – донесся до нас голос невысокого мужчины с внушительным разворотом плеч. – Ваша задача: удержать заклинание заданный промежуток времени, подстроиться, укрепить. Неважно, будете ли вы вливать больше силы или задействуете слово, но все должно быть в рамках выбранной формулы. Что станет помехой, неизвестно. Нужно вовремя заметить изменения и среагировать. Олли Порк, вот вы умелый природник, какой здесь знак силы?

– Бутон красного цветка.

– Верно. Взрастите его.

Студент отделился от группы, встал возле указанного квадрата, выставил вперед руки. Из написанного на песке знака начали появляться зеленые ростки, они переплелись друг с другом, образовали стебель, но не успели перейти в бутон, как снизу потянулись черные щупальца и, заразив не успевшее приобрести конечную форму растение, превратили его в пыль.

– Не переживайте, Олли, это сетариалл с повышенной сложностью. У вас отлично получилось, – похлопал парня по плечу декан и заметил нас.

– Ди Тарт, не могли бы вы к нам подойти?

– Продолжим завтра. У вас велики шансы попасть в команду, – сообщил декан группе молодых людей и вскоре приблизился к нам. – Ректор? Всем чистой силы!

– Я вас жду, у нас очередной, кхм, случай… – отозвался Азиал. – И да, жандарм с этой юной девушкой пришли замерить силу. Помоги им, а после ко мне в кабинет.

– Ректор! – остановил его Эдар. – Мне тоже нужно с вами поговорить. Я слышал, что двери академии послезавтра закрываются, это так?

– Верно.

– Нам нужно решить один вопрос. Ваш студент получил наказание в виде общественных работ из-за открытия десятисетового миара.

– Еще один… Но в чем, собственно, проблема? – нахмурился ди Ронанд и обвел присутствующих взглядом. – Выпишите распоряжение. Назначим отработку в академии, чем не общественное место? Здесь хватает забот. Верно, Оронтон?

– Всегда хватает, господин ректор, – закивал надзиратель.

– Да, но уже есть предписание, и по нему Вариэссу Шаю иэн Гальтону нужно отрабатывать вместе с этой девушкой, кочевницей, которая не учится у вас.