– Кажется, дождь заканчивается! – сказал он и страстно поцеловал ее. – Как же я люблю тебя, милая Энн!

Облака над ними рассеялись, показав небо, сквозь серый туман Бобби смог разглядеть белое намокнувшее платье Энн, подчеркивающее очертания ее тела.

Он смотрел на нее с любовью в глазах, страстно желая, как в первый раз, прикасаясь руками к нежной коже сквозь ткань.

– Я бесконечно влюблен в тебя, Энн! – кричал он на всю улицу. – Клянусь любить только тебя!

– А я люблю тебя, мой романтик, – отвечала она, стесняясь кричать, переживая, что разбудит соседей своим звонким голосом, – люблю, Бобби.

Он подошел к Энн, сильнее сжимая ее белое платье, желая поскорее снять его, обнимая ее со всей силой, с которой только мог, целуя в мокрые пухлые губы. Энн, как и пять лет назад, прикусывала его нижнюю губу, жадно забирая взаимную страсть. Двое до беспамятства влюбленных не замечали, насколько замерзли в ту ночь, увлекшись друг другом. Бобби снял обувь, выкинув ее к соседскому газону, показав пример Энн, которая тут же повторила за ним этот трюк. Он взял ее за руку, и они вдвоем побежали вдоль домов района, смеясь, прыгая по лужам и иногда кратко целуясь. От усталости, семейная пара постепенно сбавила темп, они сели на мокрый асфальт, продолжая целоваться, и обнимались, словно после долгой разлуки или командировки, выматывающей всю душу.

– Нам пора домой, – прошептала счастливым и нежным голосом Энн, посмотрев на мужа, – нужно следить за Робином. Вдруг он проснется.

– Мы недалеко ушли, – ответил Бобби, обнимая ее, – я скучаю по тебе каждую секунду, даже сейчас, когда ты рядом.

Бобби поднялся с асфальта, взял на руки Энн и донес ее до дома, где все еще играла тихая, легко уловимая свадебная мелодия.

Собрав фотографии, выключив фонари вместе с музыкой, Бобби зашел в дом и увидел, как Энн снимает промокшее платье, дрожа от холода.

– Я согрею тебя, милая Энн, – сказал он, подойдя к ней сзади, держа мягкий плед, – потерпи, скоро холод закончится.

– Мне тепло с тобой, – ответила она, прижимаясь к его горячему телу, укутываясь в плед, – даже жарко.

Новость, топчущая планы

Спустя пару месяцев Джон и Ирен смогли оформить документы и принять в семью Лизи Кларк, как замещающие родители, до тех пор, пока не найдется достойная семья для малышки.

Ирен была вне себя от счастья, ожидая, когда сможет подержать маленькую девочку на собственных руках, подарив ей материнское тепло.

Оставалось несколько дней до важного момента, по случаю чего Ирен Прайс решила организовать праздничный ужин, сообщив единственному сыну о прибавлении в семействе.

– Представляешь, у Бобби появится сестренка! – смеялась Ирен, готовя огромную утку в духовке на праздничный стол, не смотря на то, что до Рождества оставалось еще много месяцев. – Сестренка, Джон!

– Смешно, – отвечал он угрюмо, помогая жене с хлопотами, – а у нас второй ребенок, не иначе.

– Может тебе понравится снова стать папой такой крошки? – Ирен прижалась к мужу, и представила, будто танцует с ним. – Она такая маленькая и совсем скоро станет нашей!

– Не думаю, – сухо ответил Джон, – я не был согласен на второго ребенка, ты знаешь.

– Жаль, что у нас только один сын, – опечалившись, произнесла она, – хотя мы в самом расцвете сил.

Ирен посмотрела на мужа, расстегнув несколько пуговиц на платье и заметив интерес, стала целовать его везде, снимая с него штаны, отдаваясь страсти, по которой бесконечно соскучилась, пока муж пропадал на работе. Джон отвечал ей взаимностью, прикасаясь пальцами к пышной груди, беспокоясь о ее желании иметь от него детей. Она настойчиво посадила его на стул, чтобы ему было некуда деться, и почувствовав ответное возбуждение, быстро перешла к задуманному, как их резко прервали.

– Не открывай! – просила она его, крепко обняв. – Постучат и уйдут!

– Милая… – обратился к ней Джон. – Что ты делаешь?

– Я хочу тебя, Джон Прайс! – кричала она, сидя сверху в длинном платье, снимая с себя трусы. – Хочу!

– Мы без защиты, любимая! – переживая, предупреждал он ее. – Я не хочу еще детей!

– А меня ты хочешь?! – спросила она, расстегивая платье на груди, показывая ее целиком без белья. – Хочешь, а?!

– Конечно, хочу! – сжав ее в объятиях, произнес он. – Ты же видишь!

Ирен стянула с него штаны, насколько смогла, чтобы он вошел в нее, подарив долгожданную беременность, и продолжала страстно целовать его в губы, как в молодости.

В дверь продолжали стучать, а затем начали звонить, не переставая.

– Это невозможно! – возмутился Джон. – Надо открыть!

– Давай закончим, любимый! – смеялась Ирен. – И сразу откроем.

– Не могу я так! – разозлился он, прерываясь. – Не могу!

– Джон! —раздражалась она, пытаясь не отпускать его от себя. – Черт! Ты точно мне изменяешь!

Отойдя друг от друга, на несколько секунд они стали далеки, пока не услышали знакомые голоса.

– Это мы! – хором закричали Бобби и Энн, стоя за дверью, перестав названивать в звонок. – Вы куда пропали?!

– Сын приехал! – прошептала Ирен, глянув на Джона. – Натягивай штаны! Немедленно!

– Что они тут забыли? – растерянно спросил он, одеваясь. – Еще слишком рано для ужина!

– Не знаю, – продолжала шептать Ирен, – но сейчас они нам очень помешали.

– Может, к лучшему, – сказал Джон, поднимаясь на второй этаж, – я скоро вернусь.

Ирен поправила платье, застегнув пуговицы на пышной груди, и отдышавшись возле двери, поспешно открыла дверь.

– Кто тут у нас? – сказала она, искренне радуясь присутствию Робина. – Какой взрослый мальчик!

– Мама, дай нам войти в дом! – резко произнес Бобби. – Что происходит, почему у тебя дикая отдышка? Тебе плохо? Где отец?!

– Мы ждали вас позже, к ужину, – стараясь остыть, отвечала она, – мне нечем вас кормить, а внук будет мешать готовить.

– Я послежу за ним! – стараясь успокоить Ирен, произнесла Энн, поглаживая живот. – Он не помешает.

Ирен Прайс обратила внимание на странный жест со стороны жены Бобби, изрядно напрягаясь.

– У нас тоже есть новости, мама! – радостно выпалил Бобби. – Так что ужин очень кстати!

Энн с Бобби остались наедине в гостиной, не зная, как преподнести родителям новость.

– Ты точно решила? – взволнованно, с бегающими по сторонам глазами, спросил он ее. – Точно?

– Тише ты! – показывая ему, что стоит говорить тише, произнесла Энн. – Окончательно решила!

– Сама им скажешь? – смущенно задал вопрос Бобби. – Или вместе?

– Мне неловко, если честно, – призналась она, – сообщать об этом после того, как ты говорил, что не хочешь второго ребенка.

– Прости, – поцеловав жену в лоб, тихо прошептал Бобби, – не переживай, мы все окончательно решили.

– Может, ты сам расскажешь? – смотря в его глаза, попросила Энн. – Мне еще своим родителям рассказывать эту новость, от которой они вряд ли будут в восторге.

– А давай, – предложил он, – одновременно произнесем фразу: «Мы беременны!»

– Бобби, – посмеялась Энн, – ты не беременный.

– Я в твою первую беременность переживал так, – открывался он ей, волнуясь, – словно сам с животом ходил!

– Ничего себе! – удивленно произнесла она. – Вот это да!

Энн обняла мужа стоя на цыпочках, подставив свою голову под его, а он начал вдыхать аромат ее длинных темных волос, которые постоянно так и норовили забраться в его рот, словно стоматологи на осмотре.

– Пойдем, – спокойно сказал Бобби, взяв ее за руку – я с тобой.

– Когда ты говоришь так, – остановила она его, посмотрев в глаза, – меня начинает переполнять желание и хочется поприставать к тебе.

– Стоп! – воскликнул он. – Молчи!

– Что? – засовывая свои руки к нему в задние карманы брюк, спросила Энн. – Что тебе не нравится, дорогой?

– С таким накалом страстей, милая, – объяснялся он, – у нас появится еще сотня детей.

Их молодые игрища прервали родительские голоса, приближающиеся к гостиной.