Я опустилась на колени перед маленькой буржуйкой, думая о том, каково это – быть укушенной вампиром.

Точнее, быть укушенной Домиником.

Не то чтобы у него когда-нибудь будет такая возможность, но мысль о том, что он прижмет меня к своему обнаженному телу, и его клыки вонзятся в мою плоть, вызвала дрожь совершенно другого рода.

Со мной явно что-то не так.

Я подбросила дров в печурку и с помощью маленькой искры подожгла растопку. За считаные минуты огонь заплясал на сухих дровах. Кто-то наверняка побывал здесь не так давно и обустроил это местечко для себя. Нужно уйти до того, как этот кто-то вернется и обнаружит нас с Златовлаской в своей хижине.

– Сиенна, мне нужна помощь, – мягко произнесла Бетани, отвлекая мое внимание от огня. – Не могу заставить его укусить меня.

Я повернулась и увидела, что она прижата к Уиллу, его голова повернута так, что рот оказался у ее шеи. Но с его стороны не было никакой реакции, никакого движения губ.

– Пробовала запястье?

Я подошла к ней. Мое тело продрогло насквозь, но не смертельно. Не уверена, что Уилл со мной солидарен в этом.

Взяв Бетани за руку, я поднесла ее запястье ко рту Уилла, и мы вместе прижали ее руку к его клыкам.

Она ахнула, когда они пронзили кожу.

– Ну же, Уилл. Пожалуйста, не умирай. – Плакала Би, и ее слезы не были вызваны укусом.

Я подошла к ней с другой стороны, удерживая голову Уилла, пока кровь Бетани капала ему в рот.

– Он не пьет ее, – пробормотала она, бросив на меня испуганный взгляд. – Почему не получается?

Время шло, она сжимала запястье и сгибала руку, чтобы кровь текла, а я массировала шею Уилла, чтобы кровь двигалась дальше.

Я сняла верхние слои своего платья и положила его на пол рядом с дровяной печью, затем помогла Бетани сделать то же самое, так что мы обе остались в тонких трусиках.

Суше, но все равно холодно.

– Вот.

Я взяла последнее одеяло и накрыла им ее плечи.

– А ты?

Я опустилась на колени рядом с телом Уилла.

– Должно быь, он ранен и из-за этого не может прийти в себя.

Я надеялась на порез, который мы легко могли бы залатать, но у меня было полное ужаса предчувствие, что, возможно, юный принц все-таки не выживет.

Слова Герцогини эхом отозвались в моей голове.

Позаботьтесь о нем, спасите его.

Но именно мысль о Доминике укрепила мою решимость. Я должна попытаться.

Проведя пальцами по его груди, я оттянула рубашку. На верхней части тела ничего не было видно.

Я до конца расстегнула ее, но не увидела никаких ран на животе. Просунула руку ему под спину, но и там ничего не было. Ни царапины. Несколько синяков, которые были, когда мы только пустились в путь, исчезли.

Я подняла голову, чтобы посмотреть на Бетани, и меня охватил ужас.

– Короля отравили. Тот же человек хочет смерти Уилла. На нем нет ран – должно быть, это тот самый яд.

Глаза Бетани закрылись, по щеке покатилась слеза.

– Мы можем спасти его?

Я прикусила нижнюю губу и кивнула.

– Сделаем все, что в наших силах. Нужно привести его в сознание настолько, чтобы он смог ехать верхом и мы убрались отсюда. Затем найдем короля оборотней и попросим о помощи. Хорошо?

План казался весьма простым, но мы обе знали, что нас ждет много трудностей.

Бетани посмотрела на меня из-под одеяла.

– Ты хороший человек, Сиенна.

– Нет, это потому, что он нам нужен. Наши шансы выжить возрастут, если Уилл будет жив. – Я вздохнула и жестом велела Бетани отойти. – Перевяжи запястье. Посмотри, не припрятано ли чего в половице или потайном шкафу для еды, а я немного покормлю его.

– Я могу остаться с ним, со мной все в порядке. Даже голова не кружится.

Одна рука Бетани лежала поперек груди Уилла, другая поглаживала щеку, пока кровь с ее запястья капала ему в рот.

Я знала, что у нее есть к нему чувства; еще когда мы были в замке, она почти призналась мне, что тайно любит его.

– Я никогда не встану между вами, Би, – я нежно положила руку ей на плечо. – Это ничего не значит.

Она отвернулась, на ее лице было написано чувство вины.

– И ты любишь Доминика. Ты права, я веду себя глупо.

Я не собиралась спорить с ней о своей предполагаемой любви к Доминику.

Похоть?

Я бы поспорила на свой последний доллар, что хочу этого мужчину больше, чем готова признать, хотя вряд ли это полезно для меня и моего будущего здоровья.

Но любовь?

Любовь… я сомневалась, что она возможна… не в этом мире интриг и политики, жизни и смерти.

– Я люблю Джордана, – тихо сказала я. – Он – причина, по которой я здесь, он – моя семья.

Бетани с сомнением кивнула, но ничего не сказала, освобождая мне место. Я опустилась на колени рядом с Уиллом, осознавая, что все наши попытки спасти его мотивированны лишь тем, чтобы можно было сказать: «Мы пытались». Если бы королю дали кровь, он бы выжил, и Эдмунд не взошел бы на трон, а мы не оказались бы в этой передряге.

Я хорошо понимала, что делаю это все ради Бетани. Ради того, чтобы она могла проститься с любовью, которой не суждено было стать чем-то большим – служанка и Принц Вампиров несовместимы так же, как и рабыня-человек с Генералом вампиров…

Я прижала запястье ко рту Уилла, но в последнюю секунду остановилась, вытаскивая заколку-бабочку из волос. Почему-то мне казалось предательством позволить ему вонзить свои клыки. Я отказывалась думать о том, кого предаю, и одним быстрым движением полоснула по коже. Заточенная заколка мгновенно вспорола кожу. Алая кровь проступила и потекла по мизинцу Уиллу в рот.

Три капли, и, готова поклясться, его затрудненное дыхание стало более ровным.

Четыре капли, и его веки затрепетали.

Из горла Уилла вырвался стон, и он молниеносно схватил мое запястье. Вцепился в меня с невероятной силой, хотя пару секунд назад едва ли не умирал.

– Бетани! – крикнула я, пытаясь освободиться.

Паника стискивала грудь, а Уилл не отпускал. С таким же успехом меня могли привязать к нему.

Бетани схватила его, и мы вместе попытались заставить Уилла отпустить.

Она что-то прошептала, наклонившись к его уху, и так же быстро, как схватил, он ослабил хватку, с глубоким вздохом плюхнувшись на спину.

Его глаза открылись, и он уставился в потолок.

Голос был хриплым.

– Я должен быть мертв. Я слышал, как мама зовет меня.

Поморщившися, я прижала руку к груди, чувствуя, что вот-вот появится синяк.

– Что ж, это самое странное спасибо, которое я когда-либо слышала, но не стоит благодарности.

Запах влажного торфяного мха заполнил ноздри, когда я приблизился к маленькой деревушке в часе езды от замка. Жуткая тишина заставила меня замедлить Ареса.

Чувство беспокойства змеей проскользнуло по позвоночнику, когда я осмотрел открывшийся передо мной вид.

Десятки хижин и коттеджей выстроились вдоль мощеной улицы, из их труб валил дым, но вокруг не было видно ни души. Я прищелкнул языком и подтолкнул Ареса вперед, положив руку на рукоять меча.

Не требовалось сверхъестественных способностей, чтобы почувствовать, что здесь что-то не так.

– Уходи! – раздался вдалеке хриплый голос.

Я обернулся и увидел старую женщину, махавшую мне скрюченной рукой из открытого окна.

– Разве ты не знаешь, что там вспышка, глупый мальчишка? Посторонним сюда, в Белладонну, вход воспрещен, пока мотыли не будут уничтожены!

– Я не собирался останавливаться, женщина. Просто проезжал мимо по дороге в лес.

– Туда посторонним тоже нельзя, – крикнула она. – Может, твое брюхо уже сейчас набито этими мерзкими тварями! Давай разворачивайся и возвращайся той же дорогой, которой пришел!

Я знал, что настоящей вспышки на горизонте не было. Мой брат Эдмунд, новый король, заразил свой народ смертоносными червями, чтобы с их помощью скрыть убийство нашего отца, – но бедные дураки не знают этого. Следующие месяцы, может, даже годы они будут жить в страхе, прячась в своих домах, в то время как Эдмунд беспрепятственно продолжит тиранию.