Как-то одним теплым летним днем сидел рыжий кот Обжоркин на заборе и мечтал…

Погода была еще по-настоящему летняя, но по некоторым признакам, которые были видны только коту-горожанину, вот-вот должна была наступить осень.

Время медленно тянулось, как нитка из вязального клубка, и абсолютно ничего не происходило. Обжоркин сидел напротив родного чердака и задумчиво мотал хвостом налево и направо, а потом для разнообразия направо и налево.

А в это время его жена кошка Сильвия готовила на чердаке селедку под соусом из баклажанов. Селедочный запах уже медленно перетекал из родного чердака на улицу и тяжело сползал во двор, заставляя Обжоркина облизываться.

Здесь надо сказать, что кот Обжоркин селедку любил, а вот баклажаны не очень. Но кошка Сильвия говорила, что овощи полезны, а, как известно, с кошкой Сильвией спорить бесполезно, а может, и того хуже… НЕВОЗМОЖНО. Если кошка Сильвия вдруг скажет, что и гвозди, например, полезные, то придется их тоже кушать. В противном случае можно получить острым когтем, а может кончиться и тем, что она может обидеться и долго не разговаривать. Иногда даже ЦЕЛЫЙ ЧАС…

В общем, Обжоркину было так скучно и даже немного грустно, что жизнь казалась серой и унылой. А в душе ему хотелось чего-то одновременно великого и значительного. Хотелось кем-то стать и что-то сделать. И еще немного хотелось селедки, но это было не так важно.

И вот в этот самый момент Обжоркин вдруг увидел, что по дороге прямо к нему идет… старичок.  И был он такой старенький и даже, можно сказать, древний, что он еле шаркал ногами по дорожке. На голове у него был странный колпак, а на плечах мантия с красным подбоем. В руках старичок держал странную палку с набалдашником в виде совы, а на плече висела дорожная сумка. Взгляд у старичка, однако, был цепкий и серьезный. Он как будто искал кого-то…

Так как кот Обжоркин был очень любопытен, он тут же спрыгнул с забора и подошел к старичку:

– Дедушка, а чего вы здесь шаркаете? Извините…

– Это хорошо, что ты такой вежливый, – сказал старичок – Иначе вот превратил бы тебя в воробушка, знал бы ты тогда.

– Иногда в воробушка превратиться и неплохо бы, – сказал Обжоркин. – А то скучно так-то. А вы, дедушка, наверно, волшебник?..

– А может, и волшебник, – отвечал старичок, усмехаясь в свою седую бороду. – Тебе-то какое дело?

– Очень я эти все волшебные дела люблю и обожаю. Как бы мне тоже научиться? Чтобы я и в воробушка, а может быть, даже и в тигра мог бы превращаться иногда. Ну или хотя бы в козу на крайний случай…

– Ну, с козой-то я тебе, конечно, помогу, – засмеялся старичок. – В козу – это, конечно, можно, хи-хи-хи… Шучу. Отправлю-ка я тебя лучше, Обжоркин, в Волшебную школу. Раз ты такой вежливый и любопытный. Когда готов будешь?

– Да я прямо сейчас готов, – отвечал Обжоркин. – Вот прямо сию минуту!.. А-а-а… Откуда вы знаете, как меня зовут?

– Я все знаю… – ответил старичок задумчиво. – Я ведь не просто так появился здесь, Обжоркин. Я всегда прихожу к тем, кому очень нужен.

– А как же зовут вас?

– Это ты потом узнаешь, Обжоркин. Как время придет. Ну что, ты не передумал?..

– Да как я могу передумать, если я только об этом и мечтаю!.. Я с самого утра… – не успел Обжоркин и мяукнуть, как… БАЦ! Старичок щелкнул пальцами, взмахнул своей странной палкой, и Обжоркин тут же растворился в воздухе и улетел в Волшебную школу.

Интересно, что-то будет теперь с баклажанами?..

Месяц пролетел в Волшебной школе как один день. Обжоркин с нетерпением ждал каждый день и впитывал науку, как губка.

Однако не все оказалось таким простыми и легким, как представлялось Обжоркину. Приходилось много запоминать и учить непонятные заклинания, смешивать порошки, изучать пауков и жаб, варить зелье и зловонные настойки.

– А где приключения, где превращения и подвиги? – сокрушался иногда Обжоркин. – Лучше бы я сидел на заборе…

Однако школа есть школа. Даже если она волшебная. И здесь тоже нужны упорство и труд.

И все было бы ничего, если бы всем, а не только Обжоркину, было бы трудно в учебе. Но в группе была ученица, которая схватывала все налету и училась лучше всех. Звали ее Жера, и она была единственной мышкой в классе. Некоторые коты, конечно, хотели сразу ее слопать, повинуясь древним инстинктам, но тут же были превращены Жерой в редиску, и слопать ее сразу становилось затруднительным. Поэтому после пары таких случаев никто и не пытался уже.

Так вот, любое волшебное зелье или какой-нибудь мистический компот удавался ей лучше всех. А у Обжоркина вместо зелья получалось какое-то бурое варево, а вместо компота деревенский квас в лучшем случае…

Еще одной проблемой в Волшебной школе были по-настоящему строгие учителя-волшебники. Только, например, зазеваешься или вместо грецких орехов кинешь в зелье фундук, тут же происходит наказание: превращают в какое-либо животное или предмет.

Так, Обжоркин уже был пингвином, редиской (Жера постаралась), придорожным столбом (за то что заснул на уроке), хорьком, дикобразом и, конечно, козой (хи-хи-хи… Старичок не соврал).

Старичка, кстати, звали мастер Папирус, но в быту называли просто «Мастер». Он руководил всей школой и проводил общие мероприятия, а также преподавал науки превращения и магических заклятий.

Однако, так как Обжоркин был первогодком, то, сколько он ни просил научить его превращаться, например, в воробушка, ему говорили, что он еще неопытен и может превратиться во что-то абсолютно ужасное и может таким и остаться на всю жизнь.

А еще в школе были враги. Черно-белый кот Виля, который просил его называть только лорд Вильгельм (в крайнем случае лорд Виля), будучи на два класса старше, всячески издевался над Обжоркиным за его неуклюжесть и излишнюю, скажем так, полноту.

– Я даже не знаю, зачем Мастер притащил сюда этого рыжего толстяка-деревенщину, – говаривал Виля своим друзьям, причем так, чтобы его все слышали. – Этот олух не может даже свое имя толком написать, не то, чтобы стать волшебником…

– А может, быть ты заткнешься, а то «толстяк-деревенщина» знает парочку приемов и когти об диван не точит, – отвечал ему каждый раз Обжоркин, но на этом, как правило, все и заканчивалось. Ссора утихала до следующего раза.

Надо вам сказать, что, хотя Обжоркин и не был Геркулесом и кошка Сильвия его изрядно перекормила, но, например, в соревнованиях по запрыгиванию на забор, он всегда был лучшим. Взлетал на самый высокий забор во мгновение ока, пока остальные коты и кошки пытались допрыгнуть только до середины. Поэтому в открытые разборки с ним старались не вступать, отделываясь ехидными замечаниями.

Но однажды произошло вот что…

Виля и его дружки как-то впятером подкараулили Обжоркина после столовой, набросили на него украденную мантию и решили его поколотить, а может, даже и укусить. Обжоркин, очутившись в полной темноте, вначале слегка растерялся, но потом вырвался и разметал вокруг себя нападавших, пока одна из кошек, участвующих в сваре, не применила магическое заклинание и не обездвижила его. В бессильной ярости Обжоркин сверкал глазами, пока враги издевательски кусали его за хвост и щекотали под мышками.

Вдруг БАЦ!.. Враги Обжоркина одни за другим начались превращаться в редиску. Свежую и сочную, размером с кулак.

Заклятие оцепенения вдруг спало, и Обжоркин смог немного пошевелиться и удивленно уставился на мышку Жеру (а это была именно она), которая хитро и слегка издевательски уставилась на него, перекидывая из лапы в лапу одну из редисок.