Всего оборонительных линий, было сделано четыре. Меагорн и Гараздульб командовали первой, Сареван – второй, Кельм – третьей, а Бомас и Манодар – четвёртой, самой укреплённой из всех. Люди и орки в них были поделены в соотношении один к трём. В резерв же на случай, если дела пойдут слишком плохо, были помещены два крупных отряда тяжёлых рыцарей, полк огров и все имеющиеся в столице великаны.

Аргондцы уже спустившиеся с холма казалось никак не могли решиться на штурм. Солдат, стоявший рядом с Меагорном усмехнувшись, сказал, что враги испугались их укреплений и никак не могут решить, как к ним подступиться, сам же маг, впрочем, мыслей воина не разделял. Враги явно что-то готовили. Но что?

Поднявшись на большой валун, Меагорн, приложив руку ко лбу, попытался рассмотреть, что именно делают аргондцы. Когда же он всё понял, что-либо изменить уже было поздно. Единственное что он успел сделать это приказать всем немедленно лечь на землю и не поднимать головы. Затем несколько десятков огромных огненных шаров покинули едва видные за гребнем холма катапульты и устремились на позиции союзников. Вмиг укрепления окутались огнём. После этого вслед за шарами аргондские лучники выпустили в небо град стрел. Укрепления окрасились алой и чёрной кровью.

Позиции союзников охватила паника – самое страшное, что может случиться в бою. Воины отказывались слушаться генералов, и, покидая свои позиции, пытались убежать в город. Однако огонь и стрелы не дали уйти никому.

Оглушённый и раненый стрелой в плечо, Меагорн, с трудом поднялся и оглядел первую линию обороны. Враг ещё даже не перешёл в атаку, а она уже была практически уничтожена. Огонь распространялся очень быстро, и покуда он не уничтожил всё живое, маг решил действовать. Не страшась летящих в него стрел, он выпрямился, с силой сжав зубы, вырвал из плеча кусок стрелы и, закатив глаза, вверх принялся читать заклинание. В мгновение руки его заискрились синим светом, и из них во все стороны начала хлестать вода. Поначалу слабый её напор с каждым произнесённым словом древнего заклинания становился всё сильней и сильней, и, в конце концов, огонь был остановлен. Меагорн же, обессиленный свалился в яму и потерял сознание.

Увидев подвиг своего командира, люди успокоились, и сердца их вновь наполнила храбрость. Командование над ними принял Сареван, самый старший из всех генералов. Выйдя вперёд, он поднял с земли обожжённое по краям знамя Денетории, и, вскинув его, вверх бросился на врага. Всё войско Денетории немедленно последовало за своим командиром, и даже орки, которые было, совсем поникли духом, не смогли остаться на позициях, и ведомые израненным Гараздульбом бросились вслед за людьми.

Такого шага от уже, казалось бы, побеждённого и деморализованного противника аргондцы не ожидали. Наспех собранный их строй не сумел устоять против яростной атаки союзников и треснул. Аргондцы были отброшены назад и были вынуждены отступить обратно за холм.

Первый бой остался за союзниками.

***

– Ну как он? – Сареван наклонился к магу и внимательно посмотрел на его безмятежное спокойное лицо. Глаза мага были закрыты.

– Хорошо, – ответил Кельм, – лекарь говорит, что он потратил очень много сил, но здоровью его ничего не угрожает, к вечеру он уже будет в полном порядке.

– Вероятно, вечером нам понадобится его помощь, аргондцы явно что-то замышляют за холмом.

– Наводят свои катапульты? – Вмешался в разговор, вошедший в палатку Гараздульб.

Бросив на орка быстрый взгляд Сареван отметил, что он сильно хромает на правую ногу. Ещё он отметил, что рад видеть командующего орочьим войском живым. Последний раз он видел его в полном окружении аргондцев и думал, что песня его спета, однако орк сумел одолеть своих врагов и выйти из боя живым.

– Вроде бы нет, – наконец ответил он на вопрос, – скорее всего они поняли, что пытаться сжечь нас огнём дело, заранее обречённое на поражение. Пока у нас есть Меагорн…

– Но нужно понимать, – откликнулся Кельм, – что его силы не безграничны и…

– Я прекрасно помню твоё предложение, – в резкой форме оборвал товарища Сареван, – и по-прежнему мой ответ – нет, мы не станем испытывать судьбу и нападать сейчас на аргондцев.

– Но почему? Мы могли бы застать их врасплох, едва ли они будут ожидать, что мы нападём на них сейчас средь бела дня.

– Во-первых, – зажал большой палец правой руки Сареван, – мы слишком плохо знаем своего противника чтобы составлять гипотезы на тему того чего они ожидать будут, а чего не будут. Во-вторых – к большому пальцу присоединился указательный, – я и с места больше не сдвинусь, покуда не очухается Меагорн, и в-третьих, – согнулся средний палец, – наши войска устали, им нужен отдых. За каких-то несколько часов боя мы понесли очень большие потери, да и укрепления нуждаются в починке, до того, как наш главнокомандующий справился с огнём, он успел уничтожить добрую треть наших оборонительных позиций.

Закончив перечисление, Сареван сжал оставшиеся два пальца в кулак и, скользнув по генералу взглядом в котором читалось что – «я исчерпывающе ответил на твой вопрос и больше его слышать не желаю», вышел из палатки.

Кельм был немало удивлён. Он знал Саревана уже очень много лет, и всё это время рассудительность не была отличительной чертой его характера. Сареван предпочитал в большей степени сначала атаковать, а потом уже думать. Во время гражданской войны это часто играло с ним злую шутку, и он регулярно проигрывал сражения командирам мятежников. Но и даже потом, при Килане генерал не особо любил изменять своим устоям. Но сейчас… Сареван, откровенно говоря, не был похож на себя самого. Кельму даже на мгновение показалось, что причиной этому является страх генерала перед неведомым доселе врагом, однако он быстро отбросил эту мысль, сочтя её очень глупой.

Как и предсказывал лекарь, к вечеру Меагорн был уже в полном порядке, и перенял у Саревана (к вящему его облегчению) командование над войском. Сделал он это как раз вовремя – за холмом вновь началось движение, и, заняв оборонительные позиции (на этот раз из четырёх их осталось три, первая пострадала настолько, что восстановить её за столь короткое время не представлялось возможным), воины приготовились к новому бою.

Теперь они были готовы ко всему. На случай если бы враг вновь решил окатить их позиции огнём, возле каждого заграждения стояло по нескольку вёдер с водой, а на случай если враги решат начать бой стрелами все солдаты имели при себе наспех сплетённые квадратные щиты.

Аргондцы, впрочем, на этот раз решили не пускать вход ни то ни другое оружие. Вместо этого они в полном молчании спустились с холма и, не останавливаясь и не перестраиваясь, пошли прямо на своих врагов.

Поскольку солнце ещё не успело спрятаться за горизонт было достаточно светло для того чтобы Меагорн наконец сумел разглядеть противника. Наблюдение это, заставило его немало задуматься над тем, удастся ли его воинам и оркам Гараздульба остановить эту силу. Всё дело было в том, что практически все за очень небольшим исключением аргондцы были очень высокого роста, как прикинул маг, в среднем он был не меньше двух метров. Вдобавок к этому они были с ног до самой шеи закованы в железную броню. Лишь головы свои они оставляли неприкрытыми, как бы насмехаясь над тем, что их враги не смогут до них дотянуться. Меагорна это разозлило, он решил, что враг должен поплатиться за свою опрометчивую гордыню и тихим шёпотом передал дальше по строю, чтобы все старались направлять свои удары в голову врага. Приказ этот быстро облетел всё войско, и даже орки, ставшие уважать Меагорна после того как прошлым вечером он остановил огонь, решили прислушаться к его словам.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.