Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Суть познавательной проблемы состоит в противоречии – между структуралистскими ожиданиями точного знания и неопределенностью самого понятия структуры. Без структуры нет компаративистики.

2.1.3. Проблематика методологии истории как строгой науки

Компаративистика ценна тем, что она возвращает к реальности окружающего мира. В мире есть системность, и, коль скоро она есть, она имеет свои проявления, а значит, может быть выявлена. «Систематика, присущая науке – конечно, настоящей, подлинной науке – есть не наше изобретение; она коренится в самих вещах, и мы ее просто находим и открываем»[58]. Это «просто» – и есть самое сложное. Как именно осуществляется логический переход от эмпирики объекта к абстракции научного понятия, и каким образом понятая «проблема» может помочь осмыслить другие эмпирические «вещи»? Отрефлексировать и логически проследить этот путь и есть главная задача феноменологии. Гуссерль отмечал, что это есть задача логики, как нормативной и как практической дисциплины, преодолевающей теоретическое несовершенство отдельных наук, наукоучения. Такое «наукоучение» для гуманитарного знания обосновано, объяснено и представлено в труде А. С. Лаппо-Данилевского «Методология истории». Его последователи первого поколения – непосредственные ученики – определяют это наукоучение как феноменологию культуры. В то же время они отмечают, что главный труд его был выполнен в методологическом ключе, системном ее раскрытии, что было (и остается, как показало последующее развитие гуманитаристики ХХ в.) наиболее актуальной задачей для исторической науки. «Методологические вопросы у А. С. Лаппо-Данилевского брали как бы верх над феноменологическими, – пишет А. Е. Пресняков, интерпретируя цельное мировоззрение ученого, – однако, не по существу, но в силу состояния данной науки, с ее неразработанными методами, с ее необоснованными предпосылками, с роковой неполнотой ея разработки, с ея зависимостью от интуиции историка, заменяющей строго методический путь анализа»[59].

Фундаментальный постулат концепции – представление о системном характере объекта научного исследования. Действительность представляется в виде единого целого, которое «вмещает в себя все ее части, связанные между собою, в котором каждая из них находит свое положение». Возникает возможность для гуманитария – рассматривать человечество как особую часть мирового целого, а для представителя естественных наук – мыслить о природе, в которой возникает жизнь («живое вещество» В. И. Вернадского) и человечество, воздействующее на мировое целое своим творчеством. Системообразующий признак человечества как эволюционного и коэкзистенциального целого – его сознание, которое реализуется в творчестве. Человек реализует себя, выражает свой внутренний мир как творец, создатель интеллектуального продукта. Через этот продукт он может быть познан, интерпретирован другим человеком. Созданный им интеллектуальный продукт реально существует, он доступен чувственному восприятию и в этом смысле представляет собой объект, независимый от создания исследователя. Принцип системной связи как системообразующий в изучении культуры является для данной методологии основополагающим. Это подчеркивает, в частности, Н. Д. Кондратьев – один из лучших философских интерпретаторов «Методологии истории» Лаппо-Данилевского, говоря о понятии «взаимосвязанности элементов изучаемого исторического целого»[60]. Продукт человеческого творчества – произведение, он реален как факт, доступный чувственному восприятию. В свою очередь, наличие реальных, эмпирически данных «вещей» выступает как залог познаваемости и в гуманитарных науках, при всем их отличии от наук о природе. «Казалось бы, это невозможно, – разъясняет значение этого принципа Л. П. Карсавин, – ведь история изучает прошлое, а прошлое нам не дано непосредственно: то, что мы имеем, это лишь реальные остатки, оторванные от того единства, в котором они находились»[61]. Но главное, им же сказано, эти «остатки», во-первых, реальны, а во-вторых, они есть часть системного единства, а значит, несут на себе его черты, его системные качества или свойства. «Через источники, как часть минувшего, мы втягиваемся в единство этого минувшего, – познав часть, познаем и целое». Теперь нам становится ясно, что направленное изучение этих частей прошлой реальности – самодостаточная проблема. А сам процесс их изучения логически распадается на два этапа: вначале «остаток» интерпретируется как часть конкретной реальности («источник как историческое явление»), а затем открывается возможность интерпретировать саму реальность, культуру, в которой подобное явление было целенаправленно задумано, творчески реализовано, приняло именно ту, а не иную форму, структуру.

Теперь мы получаем типологию объектов культуры, а следовательно, и принципиальные возможности компаративных подходов – в глобальных масштабах, в исторической длительности, в сопоставлении общностей и различий.

Подчеркнем еще раз, какой основополагающий принцип лежит в основе данной, феноменологической парадигмы изучения человека и культуры. В гуманитаристике ХХ в. более полно раскрыты (до сих пор) два другие: это, прежде всего, постоянство параметров жизнеобеспечения человека (инстинктивно ощущаемые как общечеловеческие, и потому, вообще говоря, не требующие подтверждения; на них основаны компаративные исследования антропологии – способов питания, спорта, здоровья и т. п.). Другой подход основан на общечеловеческой способности понимания языка как средства общения, на которые опирается структурная лингвистика и соответствующие компаративные подходы; феноменологическая парадигма кладет в основу творческую деятельность человека и тем самым создает основу структурного источниковедения с соответствующими возможностями компаративистики как сопоставления типов, видов и разновидностей продуктов интеллектуальной деятельности, – обычно называемых историческими источниками[62].

Историческое источниковедение возникает в рамках исторической методологии и в сознании научного сообщества не отделено от нее.

Развиваясь как нормативная дисциплина, источниковедение разрабатывает познавательные модели для выявления типологии культурных объектов. Произведение создается целенаправленно. Единство цели создания формирует структуру произведения, выражает себя в ней. В определенном смысле оно есть реализованный продукт человеческой психики. Как известно, таким образом определяет произведение, исторический источник Лаппо-Данилевский. Но произведение есть и явление культуры, часть системного целого, условия появления и функционирования в ней шлифуют его структуру, формируют видовые свойства, сходства и различия.

В динамике современного гуманитарного знания компаративный подход выступает как своего рода опознавательный признак, выявляющий моменты выхода на метадисциплинарный теоретико-познавательный уровень. В принципе компаративный подход устремлен к постижению системного единства человечества в его коэкзистенциальной и эволюционной целостности. От эмпирики конкретных объектов, изучаемых отдельной дисциплиной, осуществляется переход к новому качественному уровню – пониманию универсалий, интерпретации структурных свойств объектов, через которые эти универсалии дают о себе знать. Так, антропологическая общность человека создала возможность компаративных исследований глобального разнообразия условий человеческого существования и жизнедеятельности – здоровья, способов питания, спорта, структур родства и социокультурных общностей. В свою очередь, при переходе от наук о языках к науке о языке, основанной на общечеловеческой способности речи и ее понимания, сформировались компаративистские направления, охватывающие процессы эволюции человечества в глобальных рамках. Мы обозначили аналогичный процесс восхождения от эмпирики первичного объекта к пониманию общечеловеческих универсалий. В рамках исследовательских методик исторических наук, а затем все более целенаправленно в рамках структурного подхода в источниковедении, – выявлялись типологические свойства культурных объектов – произведений человеческого творчества, исторических источников в их видовой специфике. Структурная модель, созданная на основании характерных видов источников, имеет познавательное значение, она дает возможность идентификации культурной общности, важна и для ее самоидентификации. Возможность источниковедческой компаративистики на основе видовых структур источников основана, как мы стремились показать, на общечеловеческой универсалии фундаментального характера. А именно – способности к целенаправленному осознанному творчеству, созданию произведений, которые затем в процессе функционирования формируют типологические свойства. Начав с выявления видовых свойств культурных объектов и специфики возникновения, функционирования и распространения этих видов, мы приходим к более глубокому пониманию фундаментальной универсалии – способности человека к созидательному творчеству. Универсалии источниковедческого подхода к человеческой деятельности и культуре дают возможность системно рассматривать профессиональные проблемы междисциплинарных взаимодействий наук в условиях междисциплинарности. В практике междисциплинарности речь идет не о суммировании различных методов или использовании методов «другой» науки. Междисциплинарность требует от специалистов выхода на более высокий, метадисциплинарный уровень, т. е. на уровень теории познания, эпистемологии: возникает вопрос общего объекта, на который направлены методы различных наук. Ведь только в этом случае возможно эффективное использование междисциплинарных подходов, с помощью которых этот объект (например, корпус исторических источников) может быть наиболее глубоко и разнообразно интерпретирован специалистами разных наук. То, что специалисты постигают и отрабатывают в совместной исследовательской практике, методами «проб и ошибок», становится еще более серьезной проблемой, когда вырабатывается стратегия современного гуманитарного образования. Необходимость существенных переориентаций в представлениях историков о своем профессионализме, о его логической природе, его фундаментальных общих основаниях, о новой образовательной модели становится вполне очевидной.

вернуться

58

Гуссерль Э. Логические исследования. С. 188.

вернуться

59

Пресняков А. Е. А. С. Лаппо-Данилевский как ученый и мыслитель // Русский исторический журнал. 1920. Кн. 6.

вернуться

60

Кондратьев Н. Д. Теория истории А. С. Лаппо-Данлевского // Историческое обозрение. Пг., 1915. Т. XX. С. 115.

вернуться

61

Карсавин Л. П. Теория истории. Пг., 1920. С. 38–39.

вернуться

62

Источниковедение и компаративный метод в гуманитарном знании. М., 1996.

10
{"b":"865706","o":1}