Мужчина кинул в огонь очередную ветку, стал пристально смотреть на пламя. Принцесса замерла, не в силах пошевелиться. Мягкие пальцы Дара опустились на виски. Она ясно Читала, как нелегко даются Стратусу эти слова, которых он не произносил ни разу в жизни.

– В пятнадцать отец отправил меня в первый военный поход, – наконец продолжил он. – Я был так рад! Я думал, он гордится мной и моими успехами. С каждым годом военных операций становилось больше, одна опаснее другой. Но каждый раз, возвращаясь в Лонгард, я видел на лице императора не гордость, а…

– … разочарование… – догадалась девушка.

Принц взглянул на неё, криво усмехнулся.

– Да, разочарование. Холодная досада разочарованного отца вместо такой желанной любви. Я думал – он разочарован итогами походов, и старался раз за разом добиваться большего. Больше рабов. Больше трофеев. Больше земель. Но я ошибался. Он был разочарован тем, что я вновь и вновь возвращаюсь живым. Отец любил Мантиса, и всегда хотел видеть своим преемником именно его. А я… я должен был погибнуть на передовой, освободить брату дорогу к трону. Но я упрямо возвращался. Год за годом. Раз за разом…

Стратус вздрогнул, когда Виоланта коснулась его плеча. Её мягкие руки скользнули по его груди и спине, и через миг она обняла его, уткнулась лицом в шею, обожгла горячим дыханием.

– Мне очень жаль… – тихо проговорила она.

Мужчина замер на мгновение, а потом медленно заключил её в объятия.

Это всё неважно, хотел сказать он, но не сказал. Молчание, уютное и единственно возможное сейчас, прокладывало хрупкую тропинку друг к другу над пропастью из боли. Огонь потрескивал и дарил тепло, небо над головой постепенно темнело, а они всё сидели, обнявшись, и каждому становилось легче.

Виоланта мягко отстранилась, едва принц осторожно провёл рукой по рыжим волосам и прикоснулся к ним губами. Щёки вспыхнули румянцем, разливаясь жаром по всему телу.

Стратус нехотя поднялся на ноги, отряхнул штаны от хвои.

– Твоему гвардейцу точно можно доверять? – спросил он.

– Да, Эдиан скоро придёт и принесёт всё, что обещал. – Девушка накинула на плечи плащ, пряча красное от стыда лицо в капюшон.

– Хорошо. – Мужчина вытащил из ножен меч, взглянул в тёмную вереницу деревьев. – Я принесу ещё хвороста, пока совсем не стемнело. Может, придётся заночевать здесь.

Он быстро пошёл прочь, тщетно стараясь выгнать из памяти нежное прикосновение девичьих рук к груди, чудесный запах её волос, жаркое дыхание на шее у самого уха. Изумрудный взгляд сверлил спину.

***

Мантис влетел в комнату, тяжело дыша. Равистер подумал, что и впрямь зря мальчишка редко посещает учебный плац: его физическая подготовка оставляла желать лучшего. Стратус в его годы был куда крепче, а о сбившемся дыхании во время бега и говорить не приходилось.

– Что случилось, ваше высочество? – спросил Лордрак Виатор.

Юноша растерянно моргал и не мог произнести ни слова. Импер-командор встал.

– Мантис! Говори, что произошло.

Работа шла полным ходом. Четыре лирны отбыли на границу Мерртины на рассвете, Меркарий Авентор задумчиво повертел в руках поддельный приказ, но возражать не стал – войска отправил сразу. Как любой боевой офицер, он не привык обсуждать приказы, даже столь странные. Оставалось подготовить официальное заявление, которое должен был озвучить двору Мантис от лица брата. Над текстом заявления и сидели сейчас Равистер и Лордрак.

Пока в комнату не вломился ошарашенный принц.

– Там… императорские инсигнии… – наконец выдавил он. – Кто-то копался в сокровищнице отца…

– Что?! – гаркнул Равистер. – Что ты сказал?!

Развед-командор вскочил, быстро запер дверь за белым, как снег, Мантисом. Не хватало ещё, чтобы кто-то услышал дядин крик и подобные разговоры. Юноша стоял истуканом, переводил недоумённый взгляд с начальника разведки на Равистера и обратно. Он никак не мог поверить в случившееся, хотя несколько минут назад самолично перевернул всю сокровищницу вверх дном.

Ошибка исключалась.

– Что это значит, ваше высочество? – негромко спросил Лордрак, шагнув к нему вплотную. – Что с инсигниями?

– Пропал императорский венец… – Принц провёл по белому лбу рукой, вытер липкий холодный пот. – И ещё перевязь ордена Дафиаркама. Они лежали сверху. А сейчас их нет…

Он немного попятился, упёрся в стену, но начальник разведки и не думал отступать – шёл следом за ним, наплевав на церемониал, и заглядывая в лицо Мантису.

– Как такое могло случиться? Кто имел доступ к сокровищнице? Личный казначей императора? Министры?

– Нет. – Юноша энергично замотал головой. – Только члены императорской семьи. Отец, я и…

Он резко замолчал, поняв вдруг, куда делись инсигнии, и округлил глаза.

– Тсс… – Лордрак приложил палец к губам, наконец отступил от принца, взглянул на дядю. – Тише, ваше высочество. Идём, покажете всё сами. Только спокойно.

Стража у входа в покои императора вытянулась по струнке. Мантис, с трудом удерживая размеренный шаг, зашёл в двери первым, но тут его нервы сдали. Он подлетел к открытой дверце секретного, встроенного в стену ящика, стал лихорадочно выгребать содержимое наружу.

Ни Лордрак, ни Равистер до этого дня не заглядывали в императорскую сокровищницу. Помимо инсигний Хордрон хранил в ней личные вещи, украшения покойной супруги, самые важные бумаги, ровные ряды золотых монет. Всё это сейчас градом падало на пол, разлеталось дождевыми каплями.

Всё, кроме самого необходимого для коронации.

Символы высшей власти пропали без следа.

– Вот! – выкрикнул принц, указывая на драгоценности под ногами. – Видите?!

Оба командора видели. Равистер негромко выругался, Лордрак хмуро молчал. Как хорошо было раньше, в те далёкие времена, когда императорские инсигнии находились в столичном храме Высшего. Там веками никто не смел посягнуть на них, неприкосновенность храма и веры – священна. Но покойный Вестаний Ликантор пожелал хранить символы власти во дворце, распорядился выстроить эту замысловатую нишу и всё перенёс сюда. Да, доступ к сокровищнице имела лишь семья. До этого дня в семье императора не было предателей, способных на подлую кражу.

Благородный Стратус Ликантор, неужели? Сначала подельники-нэскайлардцы, а теперь и наглый грабёж?..

– Это Стратус. Это точно он, больше некому. – Мантис опустился на край кровати, обхватил голову руками. – Этот сукин сын сделал всё, чтобы моя коронация не состоялась.

– Ваше высочество, – развед-командор откашлялся, – как он смог проникнуть сюда? Вход всегда надёжно охраняется.

Он уже знал ответ. Он проверял, насколько мальчишка в курсе замковых секретов. Мальчишка оказался более чем в курсе: он порывисто встал, подошёл к балдахину, откинул его заднюю часть:

– Здесь есть тайный ход.

Лордрак дважды стукнул по деревянной стене – раздался гулкий звук. Начальник разведки осторожно надавил на стену, та поддалась, открывая тёмный коридор.

– Конечно. Тайный ход, такой же, как и в покоях Стратуса. – Развед-командор прикрыл дверь, взглянул на принца. – Он соединяет все покои членов императорской семьи?

– Да.

– И вы часто ими пользовались?

– Иногда.

– Иногда, – эхом повторил начальник разведки, обманчиво рассеянно. На самом деле он впитывал и запоминал каждое слово. – Ваше высочество, есть ли в этой системе тайных ходов тоннели, что ведут в город?

– Да. Два выхода в город, один в порт и два за город. Тоннели были построены два века назад, чтобы в случае опасности император мог спастись… – Мантис замолчал на миг, нахмурился. – Вообще-то, это тайна нашей семьи. Каждый, кто узнает о ней, подлежит казни. И вы тоже.

– Хм… значит, Стратус при побеге проник сюда и забрал венец и перевязь. Хитёр! – Лордрак покачал головой.– Позаботился, чтобы трон не достался вам, ваше высочество.

Мантис скрипнул зубами, сжал кулаки. Развед-командор, довольный, что смог умело переключить внимание принца с казни на ненавистного брата, продолжил: