– Ну всё, по-другому, тебя не убедить, давай переодевайся, умывайся, потом мы поедим, а я тебе постараюсь всё об сказать – он вышел из зала в детскую комнату, давая ей возможность передвижений, подсел к детям и о чём-то начал с ними шептаться.

Семья сидела за столом и ужинала, а когда пацаны насытились и ушли в свою комнату, он продолжил – Я уволился со старой работы, без отработки, нашлась новая работа, гораздо интереснее, где думаю, наконец-то меня оценят. Её мне предложил мой знакомый, он живёт в штатах, ты его должна помнить, мы ещё с его помощью чуть в Америку не переехали. Случаются чудеса, в которые ты не веришь, случаются, правда первое время придётся побегать, нужно ехать с начало в Москву, там сделают все документы, точнее они уже сделаны и ждут меня, дальше вылетаю в Испанию, затем в Канаду, возможно и в Австралию, знакомиться с работниками офисов и вникать в суть работы. Мой контракт бессрочный, поэтому и такие большие подъёмные дали, там у тебя лежит почти десять миллионов рублей, – врал он без зазрения совести, жена его слушала как-то отстранённо, её пугало остаться одной без его поддержки, кому ещё она будет нужна под старость лет, а потом она, прервала монолог мужа.

– Понятно, тебе плевать на меня, но у нас двое детей, это твои сыновья и их надо поднять и воспитать, а еще твои и мои родители, что ты, на это скажешь? – это был удар с её стороны ниже пояса, она всегда рубила правду матку, всегда было ему тяжело найти аргументы в споре с ней, но теперь, он на неё так посмотрел, что его взгляд приковал ту к стулу и заставил продолжать спор – Так слушай сюда, – какая-то мощь дыхнуло от него, заставляя её поёжиться, это было что-то новенькое – Скажу только один раз, последний, можешь не слушать, но потом локти кусать себе, не надо быть такой самонадеянной бабой. Мне так надо, я поступлю именно так и этот вопрос решённый мною, не трать зря моё и своё время…

Лана послушалась и примолкла, опустив голову, она уже смирилась и взяла себя в руки, понимая, что слёзный аргумент сейчас не поможет, а он продолжил уже спокойно, меняя тон и тембр голоса – Ты помнишь собор в деревне Вешаловка, я туда тебя возил как-то, так вот, там есть Батюшка Андрей, но есть проблема, он не пользуется телефонами и компьютерами, он мне помог, если что смело обращайся к нему. И ещё, купи себе права и научись водить машину сама, с деньгами распоряжайся с умом, сейчас это неплохие деньги, но очень скоро они обесценятся, вот визитка отца Андрея, но помни к нему только при нужде, лишний раз его не беспокой, он реально может помочь, – он встал и вышел из-за стола – Всё, я всё сказал, мне необходимо заниматься сборами, с детьми и с родителями, я сам поговорю.

Два дня он уделял время жене и детям, водил их по магазинам, показывал ей липовые контракты и договора, вполне нормально состряпанные, но которые абсолютно не имели уже никакого значения ни для него, ни для жены. Параллельно подал объявление о продаже машины, и буквально на третий день её с ходу забрали, потратив два часа в «ГИБДД», довёз почти до дома покупатель и они попрощавшись расстались. На вырученные деньги от продажи машины, он решил приодеться в дорогу, ушла ещё неделя на сборы, оставшиеся деньги, он отдал своим пацанам, оставив себе только две тысячи купюрами по пятьсот рублей.

На душе у него временами становилось гадко, мерзко и тревожно, он понимал, что бросает своих близких, но ЗОВ как бы успокаивал его образами в голове и он переставал хандрить, а ещё он брал в руки ключ и тепло исходившее от пластины начинало предавать ему уверенности.

Раним весенним утром он вышел из дома, моросил мелкий дождь, но на улице было тепло и безветренно, он был похож на рыболова, одетый в походную экипировку с большим рюкзаком, набитым самыми необходимыми вещами и провизией. Нанял таксиста и поехал к трассе, там остановил попутку и разговаривая с водителем о рыбалке доехали до места, передав водителю пятьсот рублей выбрался из «Газели» и вытащил свой рюкзак.

Тут дождя не было, но дул порывами ветер в спину, как бы подталкивая его и торопя. И вот теперь он нагруженный медленно продвигался вдоль реки, рассчитывая дойти примерно за три часа до заветной горки. И чем ближе он подходил, тем сильнее чувствовал теплоту ЗОВА, который согревал ему душу и успокаивал. Впереди была неизвестность и собственный долг перед самим собой. Обратной дороги у него нет, иначе он не простит себе отступничество никогда. Вновь приходиться укрощать своего внутреннего дракона, который тоже успел вырасти и поумнеть, прошло много времени.

Серый шёл и думал, думал о многом, но в основном мысли крутились вокруг его родственников.

– Жена должна быстро привыкнуть, не должна скурвиться. Дети меня поймут, а может и нет? Родители всегда простят. Сестрёнка быстро забудет. Но мне хочется верить, что их я ещё, когда ни будь всех увижу.

Простите меня мои родные и близкие, таков мой удел.

Конец декабря 2008 года. Где-то в параллельном мире.

Худощавый старичок бодро нёс на правом плече штучную вертикалу двенадцатого калибра, с удлинённым стволом, изготовленную для него специально под заказ, ещё в конце пятидесятых годов, что называется под его руку, одним из умельцев на Тульском оружейном заводе, в отдельном инструментальном цехе номер семь, где мастерили эксклюзивные подарки для высокопоставленных чиновников. На голове старичка была надета шапка ушанка, с опущенными ушами, выделанная из настоящей белой овчины, в таком же выделанном белом полушубке и высоких белых валенках, он смотрелся как старичок из сказки. За ним шаркая ногами по хрустящему снегу, но по утрамбованной тропинке караульными патрулями, тащились двое усталых, но довольных спутника. Все были одеты в одинаковую тёплую добротную одёжу. Старичка звали Палычем, второго идущего за ним долговязого человека лет сорока, между собой называли Ванькой, хотя он имел звание полковника и служил в данный момент, замыкал шествие среднего роста пожилой, но подтянутый мужчина, имеющий вытянутое лицо, очень близко посаженые чёрного цвета глаза и большой, выдающийся нос. Это был самый настоящий генерал-полковник, в отставке, когда-то, служившим одним из заместителей председателя «МГБ СССР» (Министерство государственной безопасности), его до сих пор привлекали консультантом, а знакомые называли уважительно Сергеич. Три дня тому назад, позвонил Иван и поинтересовался насчёт охоты, эту традицию в последнюю неделю уходящего года завели задолго до них в «Конторе». Специальным военно-транспортным бортом из Москвы, с проверенной охранной из пяти человек, которые лично подчинялась только полковнику, они вылетели на Алтай, ровно на трое суток. Заранее была составлена и утверждена заявка на полёты. Её согласовали приказом за визой самого министра обороны, которая была нужна лишь, для использования авиации в труднодоступные места. Генерал и полковник состояли в комиссии по проверке особо опасных объектов. прилетев на базу рано утром они, не откладывая на потом быстро произвели осмотр объекта на базе, сопровождал их Палыч. Подписали несколько протоколов под видео запись, и сделав фотоотчёт, два прилетевших члена из комиссии пошли отдыхать в генеральский домик. Отоспавшись и пообедав, после многочасовой тряске внутри военного борта, быстро переоделись в выделенные им вещи и первым делом рванули на охоту, благо далеко ходить было не надо. Погода выдалась на славу, морозно но не ветрено, затемно вернулись усталыми, так и не подстрелившие никого, не срослось в этот раз, посетили настоящую русскую, в бревенчатом срубе баньку, с квасом, мёдом и пихтовыми вениками, потом за вечерним застольем пили настоящую тутовую водку, изготовленную когда-то очень давно для самого Леонида Ильича и бережно припасённую со времён Союза. На складах хранили водку в двадцати литровых бутылях с притёртыми стеклянными крышками, этим сокровищем, мог распоряжаться только старик и ни один литр водки, не покинул эту базу, беленькую пили только здесь и то избранные люди, с высочайшими допусками к государственным секретам вот уже много лет подряд. В этом закрытом заповеднике, не было случайных гостей. На следующее утро после завтрака, запланировали опять охоту. В домике, имеющим минимум шесть комнат имелось несколько видов огнестрельного оружия, которое стояло в пирамиде, тут же была экипировка и снаряжение.