— У тебя среди соседей мужики водятся? — я задумчиво покрутила в руке штопор.

— Зачем? — изумилась Светка. — Я умею.

И в два счёта откупорила бутылку. Сама же и разлила, весёлая, довольная неожиданно выпавшим на её долю праздником.

— Ты в шахматы-то играешь? — постаралась я начать светскую беседу.

Светка рассмеялась.

— Какие шахматы, ты что? Кому это надо? Пока Машка не родилась, ещё играла, а потом новые игры начались. Пелёнки, погремушки. У тебя сколько?

Я не сразу поняла вопрос. А когда поняла, пожала плечами.

— Нисколько.

— О-о-о, типа чайлдфри, — протянула Светка.

Не совсем деревня, в Интернет всё-таки заглядывает. Хотя да, там же все мамочки сидят, кооперируются на форумах, чтобы с ума не сойти.

— Нет. Просто пока не сложилось, — ещё не хватало мне тут свою политическую позицию защищать.

— Смотри, часики-то тикают, — выдала Светка сакраментальную фразу.

Причём выглядела она лет на пятнадцать старше, чем я.

— А занимаешься чем? — продолжила она. — Ты ешь колбасу-то. И торт.

Чем я занимаюсь? Я вовремя сообразила, что Светка часто встречается с матерью во дворе, может быть даже заходит в её стекляшку за помидорами, хотя вряд ли, конечно. Но в любом случае они могут увидеться и начать обсуждать меня. Значит, стоило придерживаться официальной версии. Я бодро задвинула ей про центр детского развития, но судя по лицу, Светка мне не поверила ни на секунду. Похоже, она не просто заходит в Интернет, она там сидит капитально, и знает, сколько стоит простенькая на вид маечка или неприметные джинсы, которые были на мне. Но вслух сказала другое.

— Ты молодец, а я вот не работаю. Как работать, когда трое? Пашка один колотится. На складе, тут недалеко. Зарплата маленькая, конечно. Но он молодец, мебель сам сделал, продукты закупает, по списку, вечерами с детьми возится. Золотой мужик. С первого дня мне говорил, если жить экономно, можно многое себе позволить. Вот, телевизор купили.

Я не стала указывать на очевидное противоречие в логике неизвестного мне Пашки. Телевизор, надо думать, он купил себе. Ну а что, пять лет экономии на колбасе и сладостях, и у тебя плазма на всю стенку, смотришь футбол в HD-качестве. Хотя не удивлюсь, если к дорогому чуду техники подсоединена городская антенна, бесплатная и показывающая три с половиной канала.

В комнату забежал пацанёнок, который первым меня встречал. Заметил на столе остатки торта, замер, вопросительно глядя на мать. Светка нахмурилась. Пацанёнок быстро смекнул политику партии и задал вопрос, с которым, наверное, изначально прибегал.

— Мам, а мы в кино когда пойдём?

Светка ещё сильнее нахмурилась, потому что в ту же секунду в комнате появилась Маша.

— Вы в кино собрались? А я?!

— У меня День рождения! — заорал пацанёнок. — Я в кино иду!

— Дима в кино идёт, — подтвердила Светка. — А ты сидишь с Петей.

— Почему? — тут же заныла девочка.

— Потому что День рождения у Димы. Когда у тебя будет День рождения, мы пойдём в кино с тобой. А сейчас оба брысь отсюда, а то никто и никуда не пойдёт.

Детей как ветром сдуло. Светка тяжело вздохнула, допила содержимое своего бокала, стала разливать по новой.

— В «Космосе» сделали акцию — ребёнку в День рождения вход бесплатный, и одному взрослому сопровождающему тоже. Очень удобно, с Машкой мы так уже ходили. А в торговом центре на Советской такая же акция в игровой комнате. Правда, всего пятнадцать минут дают, но тоже неплохо, можно на батутах попрыгать, шариками покидаться. Так что имей в виду. А, да, тебе же без надобности, — спохватилась Светка. — Ты хоть замужем?

«Хоть»! Я отрицательно покачала головой, но тут же пояснила:

— В гражданском браке.

— А занимается он чем?

В другое время, с другим собеседником я бы не преминула похвастаться. Да что там, с моими обычными собеседниками такие вопросы даже бы не возникли. Зачем спрашивать, если всё понятно по одежде, украшениям, аксессуарам? И вообще, в тусовке все друг про друга всё знают. Прямые вопросы задавать — моветон. Но Светка была абсолютно бесхитростна, и мне, наблюдая, как она пилит тупым ножиком огрызок торта на два кусочка, совсем не хотелось гнуть понты.

— Бизнес у него, — не вдаваясь в подробности, сообщила я.

— Любишь его?

Светка протянула мне отпиленный кусочек. А я сидела, не зная, что сказать. Вот такой вопрос точно не задала бы ни одна из моих подруг. Даже Лёлька. Тем более Лёлька! Идиотский вопрос, и слово идиотское. Любить их ещё… Когда можешь вытерпеть больше суток под одной крышей, уже хорошо.

Я неопределённо пожала плечами. Мол, ну да, а как же. Дико захотелось домой. Не в мамину квартиру, совсем домой. В Москву. Глупо, там у меня вообще никакого дома не было. Что такое «дом»? Где вещи лежат? Вещи лежали у Тиграна на Садовнической. Но ещё несколько дней, и я соберу их в чемоданы. И будет новый «дом».

Сейчас хотелось просто в Москву. Пройти по улице, которая, может быть, и не сильно чище, чем в Энске. И не особо зеленее. Дома больше, да, проезжая часть шире. Витрины ярче. Но дело не в них. В Москве воздух пахнет свободой. А здесь — пылью и нафталином старых воспоминаний. Мы с Лёлькой, может, и не самые счастливые, но у нас всегда есть шанс, что завтра будет что-то другое, новое, лучше. В Энске нет никакого «завтра». Есть только «вчера», в котором всё самое важное — замужество и рождение детей, — уже случилось. А теперь вот, колбаса втихомолку и самодельный тортик, который жрать невозможно.

Я наплела Светке что-то про дела, которые срочно требовали моего участия, наспех попрощалась, стала собираться домой. У двери, застёгивая босоножки, всё-таки не удержалась и задала вопрос, который задавать бы не стоило.

— Свет… А почему ты всё-таки шахматы бросила? Все же говорили, что у тебя талант, будущее. Ты могла бы в Москву уехать.

Светка смотрела на меня непонимающе, чуть покрасневшая от вина, растрёпанная, в халате с оттянутыми карманами.

— Да что я в Москве не видела? Разве в Москве счастье? Счастье — оно вот!

Махнула рукой в направлении детской. В ту же минуту из комнаты вылез Петька, довольный, как веник. В руках он держал горшок, полный. Счастье наконец-то сделало дела не в штаны, а куда следует.

***

Лёлька ездила в Энск в начале весны, и тогда на её страничку в социальной сети зайти было невозможно, меня сразу начинало тошнить. Фотография на центральной городской площади, причём сделанная очень удачно, чтобы в кадр не попал бессмертный дедушка Ленин, протягивающий руку в сторону недавно выросшего торгового центра. Очевидно, вождь пролетариата решил всё-таки заключить мир с капитализмом. Лёлька позировала на бортике фонтана, сзади маячили голубые ёлки, три штуки, и в целом создавалось ощущение, что Энск — очень красивый и нарядный город. Внизу Лёлька разместила подпись «Люблю!». Не уверена, что признание относилось к городу, скорее, к себе, отлично на фото получившейся. Ещё хлеще была фотография Лёльки в окружении подушек и мягких игрушек на огромной двуспальной кровати. Вид немного портил ковёр «Русская красавица», висевший сзади и явно выдававший советское прошлое гламурного будуара. Но сдирать со стены ковёр ради одного снимка Лёлька не решилась, зато постаралась оформить пост по всем правилам. Не только написала очередную чушь: «В родительском доме спится слаще», но и умудрилась где-то откопать и прикрепить под снимок песню Льва Лещенко «Родительский дом».

Вот от такого показательного патриотизма Вконтактике меня и тошнило. Любишь родительский дом? А что ж ты в Москву-то слиняла при первой возможности? И теперь держишься за неё зубами и когтями, терпишь закидоны Серёги, каждый день по четыре часа убиваешь в дороге, лишь бы только не возвращаться в дом, где так сладко спится?

Я всё это к тому, что мне вот в родительском доме не спалось совершенно. Мою старую кровать мама давно выкинула, заменив на стильный раскладной диванчик. Вполне просторный, но я давно забыла, каково спать на диване. Всё время казалось, я куда-то проваливаюсь. Когда мы начали встречаться с Тиграном, меня жутко бесило, что матрас под ним сильно прогибался, и в итоге я тоже скатывалась к нему под бок. Переезд на Садовническую проблему решил, там матрасы оказались жёсткими, да и ночевать со мной Тигран стал гораздо реже.