— Давай через час? — предложила я. — Кошку надо покормить, и себя в порядок привести.

— В порядок? — протянула Светка, оценивающе меня разглядывая. — Ну давай, жду через час. Ты номер квартиры помнишь? Шестьдесят первая. А корм ты зря тут купила, в супермаркете на Дмитровской он дешевле. И вообще лучше «Барсика» брать.

Я неопределённо пожала плечами, мне всё равно, «Барсик», «Мурзик». Мама сказала, чтобы с персом на картинке, остальное не мой вопрос.

Дома я покормила трущуюся об меня кошку, быстро приняла душ, надела чистую маечку, и уже собралась выходить, но в последний момент зазвонил мобильник. Глянула на экран. Какая неожиданность! Его светлость Тигран Борисович вспомнил о моём существовании.

— Привет, котёнок! — спокойно отозвалась трубка. — Как твои дела?

Ага, то есть на Садовнической он не был, моего отсутствия не заметил. Ну и прекрасно. С такой степенью заинтересованности он не заметит, если я на неделю в Энске застряну.

— У меня всё прекрасно.

— Чем занимаешься?

— Ну чем могут заниматься красивые девочки? Наведением ещё большей красоты.

Я не врала, я действительно стояла возле зеркала и рисовала стрелки, когда он позвонил.

— Солнышко, мне нужно будет уехать на несколько дней.

— В Нарьян-Мар?

— Почему в Нарьян-Мар? — оторопел Тигран. — Нет, в другой город. Название тебе ничего не скажет. Там надо некоторые вопросы порешать. Тебе что-нибудь нужно?

Тонкий намёк на деньги. Потому что ничего другого от таких, как Тигран, получить нельзя. Да мне и не надо. Я вспомнила про машинку, оставшуюся в Москве. Как там она? Не обидел никто? Про подземную парковку сейчас говорить глупо, раз он уезжает. Лекс наверняка с ним, так что поручить разобраться некому. И я решила обидеться. Всегда полезно, тем более, что мне и особо притворяться не пришлось.

— Ничего не надо, — ровным голосом произнесла я. — Прости, у меня входящий по другой линии.

И разъединилась. Ну а что? Только ему трубки бросать можно, вечно занятому? Вопросы он едет порешать. Он всё время что-то решает, всё бабло мира заработать пытается. Куда, спрашивается? В последнем костюме карманов нет. Наследничкам на всю оставшуюся жизнь копит? Внучку любимому, чтоб тот палец о палец не ударил не дай бог? Каково это, интересно, родиться на золотых перинках? С детства знать, что у тебя куча прислуги, которая и покормит, и задницу подотрёт. На пони всяких кататься, учиться где-нибудь в Лондоне.

Шестьдесят первую квартиру я нашла без труда. С собой прихватила бутылку вина, вытащенную у матери из буфета. У неё полно всякого хорошего алкоголя, мама ценитель. Хотела сначала «Бейлис» взять, потом вспомнила, как оценивающе на меня смотрела Светка, и решила не выпендриваться. Тем более, я «Бейлис» сама не люблю, слишком он приторный.

Дверь мне открыл пацанёнок в одних трусах, лет четырёх-пяти.

— Мама, там к тебе пришли, а Петька обосрался! — радостно выдал он и понёсся по коридору, смотреть мамину реакцию.

Ага, то есть детей у Светки двое. Когда успела-то? Вроде вот только выпускной, бантики, ленточки. А тут двое детей. В коридоре появилась девочка, тоже в трусах, зато с косичками.

— Ты кто? — бесцеремонно спросила она и убежала, не дождавшись ответа, потому что мальчишеский голос из комнаты заявил, что раз последнее яблоко никому не нужно, то обладатель голоса сейчас его доест.

Этой лет семь. Господи, Светка рожать начала, едва аттестат получив, что ли? Она вроде собиралась в шахматы всю жизнь играть, в чемпионатах там каких-то участвовала. Шахматы — это же спорт, кажется? То есть за призовые места должны платить.

Но в доме не было и намёка на деньги. Облезлая прихожка с загибающимся у порога линолеумом вела в комнату с потёртым и странно пахнущим диваном и шкафами, занимавшими всю стену, каких я никогда не видела. Если бы не затейливая форма, я бы решила, что они тут с советских времён, только при совке делали такие страшные фасады. Но советская мебель обычно была топорно-прямолинейной, никаких горок-каскадов и угловых шкафов не предполагалось. Где они взяли это чудо дизайнерской мысли, интересно? И как умудрились вписать в стену так, чтобы не осталось ни сантиметра ни справа, ни слева?

— Нравится? — Светка вошла в комнату и проследила за моим взглядом. — Пашка сам делал! Купил ДСП-доски, фурнитура вообще копейки стоит, одно крепление — десять рублей. Всё померил, напилил. Считай, тысяч двадцать сэкономили! Ты присаживайся, я сейчас разберусь, что там с Петькой, и приду. А ты что тут стоишь? Марш в детскую!

Последние фразы адресовались девочке, засовывающей любопытный нос в комнату. У Светки двухкомнатная, значит, одна комната под детскую, а они с неведомым Пашкой здесь, на диване. Как они сексом занимаются, интересно, зная, что за стенкой трое спиногрызов, готовых в любой момент захотеть пить, писать и что там ещё дети обычно хотят по ночам? Или они не занимаются, разве что ради дела, то есть производства следующего спиногрыза?

Шахмат поблизости не наблюдалось. Зато на второй стенке гордо висел плазменный телевизор и существенно выбивался из общего интерьера. Здоровый такой, у Тиграна на Садовнической и то поменьше. Они его что, в магазине украли? Или в лотерею выиграли?

Светка появилась с двумя тарелками. На одной была нарезанная докторская колбаса, причём занимала колбаса только половину тарелки. На второй тарелке лежало нечто светло-коричневое, посыпанное красными ягодами, вероятно, смородиной.

— Торт Пашка сам делал вчера, — с гордостью сообщила Светка. — В Интернете нашёл рецепт и сделал. Мы магазинные не покупаем, там всякая гадость намешана.

Это был не торт, это была жопка от торта. Наверное, Пашка пытался изобразить «полено», но нам достался только его обрубок. Но больше меня потрясла половинчатая тарелка с колбасой.

— Пожрём? — заговорщицки подмигнула мне Светка. — Пашка не разрешает колбасу покупать, в неё копыта идут и туалетная бумага. Я детям на праздничный стол взяла немного, вот осталось. Как раз доедим, пока он на работе.

Я с ужасом смотрела на одноклассницу и пыталась вспомнить, какой она была раньше. Да, мы не дружили, но я точно помнила, что Светка за словом в карман не лезла, обижать себя никому не позволяла. Как-то мы втроём, с ней и Лёлькой, оказались в числе опоздавших на уроки. Уже бежали в класс, когда нас задержал дежурный в коридоре и стал записывать фамилии. Светка первая сообразила назвать левую фамилию и параллельный класс. Мы с Лёлькой уже следом за ней. Избежали нагоняя, так никто ничего и не узнал.

И что с ней стало? Что там за Пашка такой, без разрешения которого она колбасу купить не может? Сколько Пашка зарабатывать должен, чтобы условия ставить? По моим понятиям, он должен как минимум нефть качать. Подумала и усмехнулась. Расхожая такая фраза про нефть, шаблонная среди наших девчонок, и обычно она подразумевает только уровень заработка, но не род деятельности. А мой-то как раз нефть качает. Но именно он никаких условий ещё не ставил, ни разу. Предыдущие ставили. Не такие идиотские, насчёт колбасы, конечно. Одному требовалось, чтобы я непременно изображала наездницу, он по-другому не заводился. Кто-то из девчонок рассказывал, как очередной папик заставлял её ухаживать за его канарейками. У него в доме было отдельное помещение, уставленное клетками с певчими птичками, и ему хотелось, чтобы услада его глаз и членов непременно сама кормила услад его слуха. В общем, извращениями нас не удивить, таковы правила игры, которые можешь принимать. А можешь не принимать и тогда искать следующего, тоже не проблема, пока прилично выглядишь, грудь стоит и попа оттопыривается.

Но судя по обстановке, Паша нефть не качал. Какого же тогда чёрта?

Я поставила на стол бутылку вина, Светка радостно приволокла стаканы, по дороге опять прикрикнув на кого-то из детей, и штопор. Только увидев его, я поняла, какую глупость сделала. Открывать кто будет? Мужиков нет. Надо было «Бейлис» брать, у него крышечка сворачивается.