Чуть позже Наполеон сдаёт экзамен на офицерский чин, и он и его друг де Мази, оба были назначены в один и тот же артиллерийский полк, стоявший в Валансе, где служил брат де Мази. Назначение последовало 1 сентября 1785 года, в бомбардирскую роту капитана Масона-д’Отюма 5-й бригады 1-го батальона полка Ла-Фер, стоявшего в Валансе, на левом берегу Роны. Этот чрезвычайно престижный полк, был одним из пяти старейших артиллерийских полков в стране. Наполеон был настолько беден, что ему до Лиона и да Валансе оба молодые лейтенанта совершили путешествие пешком.

И так, 16-летний Наполеон – офицер. Теперь ему предстояло самому составить себе положением создать благоприятный служебный успех. Мало то, не будучи старших в роде, Наполеон принял на себя главы семейства и всем силами заботился о положении и существовании семьи. Большая часть жалованья он отсылал матери, не оставляя себе ни для малейших развлечений. Хотя в первое время по выходе в офицеры и у Наполеона немножко закружилась юношеская головка. Он появлялся в обществе, был весел, танцевал, хотя это ему с трудом давалось, увлекал и увлекался. В том доме, где он снимал комнату, помещался лавка букиниста, и Наполеон все свободное время стал проводить за чтением книг, которые давал ему букинист.

Этот необщительный офицер сторонился товарищей по полку не только потому, что в карманах его потертого мундира не было ни гроша для кутежей и пирушек. Он чувствовал себя бесконечно далеким от них, в их шумном обществе он продолжал ощущать свое одиночество.

В 1786 году, Наполеон усиленно занимается изучением истории Корсики, штудирует десятки книг, посвященных её прошлому, набрасывает обобщающий очерк истории Корсики. Наполеон идеализирует вождя корсиканских патриотов Поали, наделяет его всеми достоинствами, защищает с горячностью в спорах. Корсика, будущность маленького народа, побежденного в неравной борьбе, волновали воображение юного офицера.

Трудно жилось молодому офицеру. Ему еще не минуло и 17 лет, пишет он своих дневников такие мысли: – …всегда одинокий среди людей, я возвращаюсь к своим мечтам лишь наедине с самим собой… . На них обозначена точная дата – 3 мая. Май – цветущий месяц весны, а 17-летний автор записок подавлен чувством одиночества.

В те же записках он признавался, что всё окружающее вызывает у него отвращение, его жизнь ему претит: …что делать в этот мире? Если я должен умереть, то не лучше ли самому убить себя? Если бы уже перешагнул за шестьдесят лет, я бы уважал предрассудки людей и терпеливо предоставил природе свое течение. Но как я только начинаю постигать несчастие и ничто не приносит мне радости, зачем переносить мне долгие дни, не сулящие ничего доброго? О как люди далеки от природы! Как они трусливы, подлы, раболепны! Что я вижу на своей родине. Моих соотечественников, скованных цепях и дрожью целующих руку, которая их угнетает?

Он возвращается снова к теме страданий и бедствий порабощенного корсиканского народа: если бы для освобождения своих соотечественников мне надо было сразить лишь одного человека, разве я не немедленно бы не направился, чтобы вонзить в грудь тирана меч отмщения за родину и попранные законы?

Жалуясь на свою жизнь Наполеон вот что пишет: Жизнь для меня бремя потому, что ничто не доставляет удовольствия и все мне в тягость. Она для меня бремя потому, что люди: с которым я живу и с которыми, вероятно, должен жить всегда, нравственно столь же далеки от меня как свет луны от света солнца… .

Бонапарт при всей приверженности к своей профессии прежде всего было человеком определенных пристрастий и убеждений. Это шире и глубже, это живая, постоянно обновлённая связь со всей духовной жизнью эпохи, с спорами и распрями, с её громами и грозами.

Воспитанник военных училищ, а затем и младший офицер, Бонапарт был не только корсиканским патриотом – он был прежде всего сыном своего века.

В годы службы в Валансе, Наполеон вставал не позднее четырёх часов утра и сразу же принимался за работу. Он приучил, себя мало спать. Он считал, что каждый офицер должен уметь выполнять на службе то же, что делает любой солдат, начиная с запряжки лошадей, и в своем батальоне сам подавал тому пример. Во время учений, а позже в походах он шел пешком вместе с солдатами под палящим солнце или пронзительным ветром, являя образец выносливости.

Он имел особые для него записные тетрадь, которых некому он не показывал, а после пометки впервые начал свергать королей, но пока только в тетради. Он заодно обличил и остальных монархов, …угнетающим ныне двенадцать стран Европы, и среди всех этих жалких королей, только единицы не заслуживает того, чтобы их свергали.

Наполеон по ночам свергал королей, а утро он пропадал на полигоне – учился ремеслу артиллериста на службе у французского короля по шестнадцать часов в день. Он понял, что не штык и пуля, в которые свято верила тогда все королевские армии Европы, но огонь пушек будет решать судьбу будущих сражений. Он своей несчастной коморке, разыгрывал и выигрывал великие битвы, собирая в кулак уничтожающий, яростный огонь батарей, в свободное время сидел до рассвета и читал книги.

Вечером после как закончив службу в казармах, он не ходил с офицерами по службе которые в реальности покорял дам, он в мечтах покорял Европу.

Больше всего его интересовали книги по военной истории, математике, географии, описания путешествий. Читал великих умов своего времени. Трудно установить, когда именно появляются у него первые признаки отвращения к идеологам революционной буржуазии и ее философии, которое как для него характерно. Во всяком случае, юный офицер пока еще не столько критиковал, сколько учился. Это тоже коренная черта его ума: ко всякой книге, так же и ко всякому новому человеку, он приближался в эти начальные годы самостоятельной жизни с жадным и нетерпеливым желанием поскорее и как можно больше извлечь то, чего он еще не знает и что может дать пищу его собственной мысли.

Читал он и беллетристику, и стихи, увлекался Страданиями молодого Вертера и некоторыми другими вещами Гёте, изучал Расина, Корнеля, Мольера, нашумевших тогда стихов, приписанных средневековому шотландскому барду Оссиану, от чтения брался к математическим трактатам, к книгам военного содержания, особенно к сочинениям об артиллерийском деле.

Как уже вам известно он не избегал светских балов, так как ему трудно давался танцы. В это время, когда его сослуживцы офицеры аристократов развлекали и пили шампанское, он, общаясь с горожанами-буржуями, Наполеон слышал удивительные вещи, о которых молодые аристократы в Париже, видимо, не имели ни малейшего представлении. Он знал, чем дышит народ Франции, понял, как из книг мастера пера и ума Вольтера, Монтескье и Рейналя, мятежный дух и в самом деле уже проник в провинцию и овладел умами простых обывателей. И действительно, Франция стояла лицом к лицу с движением масс, о котором возвещали эти пророки от ума, то есть революцию.

Его чувства в тот период, как у всех молодых людей того времени, были заняты больше всего на свете мыслями о проблемах общества и государства, Бонапарт просиживает целыми днями в своей комнатушке радом с биллиардной. Одинокий, задыхающийся от жары и духоты, в то время как его сослуживцы, отбывав на службе положенные часы, отправляются на природу ив игорное заведения, Наполеон изучает основы артиллерии и ее историю, правила осады городов, устройство государство Платона, законы древних персов, афинян и спартанцев.

Как-то Наполеона посадили на несколько суток в гауптвахту, он не растерялся, он и там нашел себе занятия, дело в том кто-то до него забыл на полу одну книгу, и когда Наполеон увидел эту книгу, взял и прочитал её от корки до корки и главное в том, что он своей памяти запомнил всё что было написано, а написаны были законы, а книга называлось Кодекс Юстиниана, а для чего это ему было знать на изусть? А для страны, которое, он, в мечтах хотел управлять, и для того, чтобы самому писать законы, которые в истории вошли под название Гражданский Кодекс Наполеона, главный его труд всей жизни.