— Думаю, ему казалось, что это единственный способ вас зацепить: рассказать вам, что он расследует судебную ошибку, и попросить вас о помощи. Он понятия не имел, что в один прекрасный день вы докопаетесь до истины. Поэтому и решил рискнуть.
— Ну а если бы я всем про него рассказала?
— Видимо, он понимал, что вы этого не сделаете, — сказала она, и я почувствовала, что краснею: ведь он действительно прочитал меня, будто книгу. — И даже если бы вы рассказали, это бы все равно ничего не изменило. Частный сыщик просто исчез бы бесследно. А он нашел бы другой способ добраться до вас, — добавила она.
И я задумалась о том, как он добрался до Нины — возможно, подсунул под дверь карточку, рекламирующую услуги психотерапевта, работающего с психотерапевтами.
— Для него это была игра — манипулировать людьми, заставляя принимать его за того, кем он на самом деле не был. Например, перед нашими соседями в Борнмуте он притворился идеальным сыном, а то, что долгие годы не навещал нас, объяснил тем, что каждый отпуск использовал, чтобы помогать военным сиротам. Он умел очаровывать, и все ему верили. Даже мы с Эдвардом первое время принимали на веру все, что он говорил. — Она помолчала. — Возможно, несмотря на страх перед ним, нам очень не хотелось признавать, что в нашем сыне не осталось ничего хорошего. Но мы не представляли себе, что он способен творить настоящее зло, — пока он не рассказал нам, что убил Нину. Я ненавижу себя за то, что лгала ради него и сказала полиции, будто слышала, как Нина и Оливер ругаются, и будто бы Нина сама призналась мне, что у нее есть любовник. Он грозился убить Эдварда, если я так не сделаю. И к тому же он все равно оставался моим сыном. — У нее задрожали руки. — Не могу поверить в то, что я сделала. Не могу поверить, что убила его.
Я взяла ее руки в свои, чтобы хоть немного утешить.
— Вы спасли мне жизнь, — напомнила я ей. — Вот что вы сделали. Вы спасли мне жизнь. — Я нагнулась и поцеловала ее. — Спасибо вам.
Похоже, этого было недостаточно. Но что можно сказать матери, которая убила родного сына? Которая раз и навсегда перерезала связывающую их пуповину ради того, чтобы спасти жизнь чужому человеку?
Лорна вдруг оживилась и даже выпрямилась.
— Раз я спасла вам жизнь, не могли бы и вы сделать кое-что для меня? — спросила она. — Для меня и для Эдварда, потому что он бы тоже этого хотел.
— Конечно, — ответила я. — Что угодно.
— Живите, — сказала она и, когда я посмотрела на нее с недоумением, объяснила: — Живите ту жизнь, которая вам дана. Последние двадцать лет вы жили прошлым. А теперь впереди у вас целая жизнь. Не позволяйте чувству вины поглотить вас без остатка. Людям свойственно ошибаться.
Да, но ошибки некоторых гораздо страшнее. Я могу придумывать себе сколько угодно оправданий. Несмотря на психотерапию, я так и не смогла оправиться после того, как убила родителей и сестру. Я умоляла дать мне тюремный срок, но суд этого не сделал, лишив меня возможности отбыть наказание, которого я так жаждала. С тех пор я стала наказывать себя сама. В Харлстоне все знали мою историю и объединились, чтобы не позволить мне погрузиться в бездну отчаяния. Уехав оттуда, я осталась без «группы поддержки». Зато теперь у меня был Лео, единственный человек, которому я верила и считала, что между нами не должно быть никаких секретов. Он знал все, включая то, как я терзалась из-за того, что так и не понесла наказания. А я, обнаружив, что он отсидел срок в тюрьме, не смогла его простить — не из-за того, что у него обнаружилось преступное прошлое, а потому, что я ему… позавидовала. Позавидовала, что ему дали возможность расплатиться за то, что он сделал, а потом жить дальше, в то время как сама я застряла в прошлом. Потрясенная тем, что он не рассказал мне о Нине, я совсем растерялась — и доверилась единственному человеку, который показался мне надежным как скала. Произошло это после того, когда подозрительность, вызванная предупреждением Лорны, омрачила дружбу со всеми, кто меня окружал. Однако единственное, в чем я по-настоящему могу обвинить Томаса Грейнджера, это страх, который он внушил мне своими ночными посещениями. Во всем остальном я невольно подыгрывала ему сама, как плохой игрок в карты.
Мы с Евой болтаем еще немного. Все почти как раньше, но не совсем. И это нормально, я знаю, что как раньше уже никогда не будет — ведь всей правды я ей так и не рассказала. То же самое с Лео: я по-прежнему с ним иногда вижусь, мы по-прежнему друзья, и он дал мне понять, что хотел бы ко мне вернуться. Но как я могу это допустить, ведь у меня есть от него тайны, а я сама когда-то не смогла его простить, потому что у него были тайны от меня.
Иногда мне кажется, он знает о том, что произошло, гораздо больше, чем я ему рассказала. В прошлый раз, когда он был здесь, он взял меня за руки и притянул к себе.
— Я бы никогда не стал тебя осуждать, — мягко произнес он. — Я бы не смог — после того, что сам скрывал от тебя.
Мы с Евой еще раз обнимаемся на прощанье, и она уходит, пообещав позвонить, когда малыш родится.
— Тамсин очень хотела с тобой повидаться, — говорит она, и мне так жаль, что я не могу рассказать ей, в каком огромном долгу я перед Тамсин, ведь если бы она не сообщила мне о том, что у Оливера не было сестры, меня бы, скорее всего, уже не было в живых. Я уверена, что Томас планировал убить меня в тот день, чтобы не дать уехать из «Круга». Он бы под каким-нибудь предлогом повел меня наверх, и меня постигла бы та же участь, что и Нину, Марион и Джастин.
— Я с радостью, — совершенно искренне отвечаю я, хотя и не уверена, что это когда-нибудь произойдет. — Передавай ей привет.
Медленно возвращаюсь в кухню. Не так-то просто выполнять просьбу Лорны, но я рада, что согласилась увидеться с Евой. Я сажусь за стол, довольная, что можно продолжить чтение, и вдруг задумываюсь. Скоро позвонит Лео, будет спрашивать, как все прошло. Сегодня я уже сделала большой шаг — возможно, пора сделать еще один и наконец рассказать ему всю правду о человеке, который в тот вечер пробрался к нам на праздник?
Правду, только правду и ничего, кроме правды.
Благодарности
Прежде всего, хочу поблагодарить моего замечательного агента Камиллу Болтон. Мы сделали вместе пять книг, и ты теперь для меня гораздо больше, чем просто агент. Горжусь тем, что могу называть тебя другом. Для меня это большая честь.
Спасибо Кейт Миллс из издательства HQ и Кэтрин Ричардс из St. Martin’s Press за важный вклад в мою работу и неоценимую поддержку. Спасибо всем моим зарубежным редакторам. Вас уже больше сорока! Ваша неизменная вера в мои произведения вызывает у меня глубочайшую признательность.
Также выражаю огромную благодарность:
всем, кто занимается корректурой, дизайном, продвижением и распространением моих книг. Жаль, что я не могу назвать каждого из вас по имени. Но хочу, чтобы вы знали, как я признательна вам за тяжелый труд и энтузиазм;
коллегам-писателям, которые, несмотря на напряженный график, находят время на чтение моих книг. Я особенно благодарна Луизе Кэндлиш, Джейн Корри и Тиму Логану за добрые слова о «Психотерапевте»;
блогерам и читателям, которые тратят свое драгоценное время на чтение и рецензирование моих произведений;
друзьям во Франции и Великобритании, которые всегда интересовались тем, что я пишу, и всегда покупали мои книги, когда они наконец выходили в свет.
И конечно, я благодарю прекрасных членов семей Карран и Макдугалл. Прежде всего, моего мужа Каллума и дочерей Софи, Хлою, Селин, Элоизу и Марго. Вы моя опора.
М. Р.
Б. Э. Пэрис — автор нескольких ставших всемирными бестселлерами психологических триллеров. Ее дебют — «За закрытой дверью» (2016) — был издан тиражом более четырех миллионов экземпляров на сорока языках мира. Вторая книга, «Нервный срыв» (2017), вошла в 2018 году в число финалистов международной премии «Лучший триллер года».
