Весь вечер проводили итоговое совещание, на котором Те Цзянь проанализировал положение дел в первом и втором отделах, но за всё совещание ни разу ни сказал ни слова о взыскании, напротив, похвалил оба отдела за исполнительность.

– Справедливости ради, сегодня на площадке с первым отделом обошлись не очень честно, первому отделу пришлось выучить непростой урок, ещё и я перед таким количеством людей расшвырялся касками. Но относительно достижений строительного бюро «Китайских железных дорог» на этом участке у председателя Чжана нет никаких сомнений, – сказал Те Цзянь. – Дважды столкнулись мы с блокировкой дорог, и первый вопрос решил первый отдел. Хотя нам пришлось изменить маршрут, но в конце концов все это не помешало инспекции. Вторую проблему создала группа стариков и старух, поделать тут ничего было нельзя, и проверку большого консольного моста пришлось отменить. На площадке второго отдела проверка обнаружила небольшой дефект, но это мой недосмотр и секретаря Дана, вашей вины тут нет.

После этих слов Те Цзяня у Ши Цзинтяня и всех собравшихся словно камень с души упал. После собрания Юань Тинфэн подозвала Ань Сюэжун, собираясь вместе с ней вернуться на площадку второго отдела, но Чжу Хун-цзюнь под предлогом того, что ему нужно обсудить какие-то технические вопросы, пригласил Ань Сюэжун поужинать. Вдвоём они отправились в небольшой ресторанчик в посёлке, где заказали две тарелки баранины, включили огонь и приготовились есть кипящий хого. На стройке непросто найти подходящую девушку, потому Чжу Хунцзюнь вёл себя очень внимательно, взяв палочками кусочек баранины, положил его в тарелку Ань Сюэжун, спросил у нее, будет ли она выпивать. Ань Сюэжун, улыбаясь одними губами, сказала:

– Я первый раз выезжаю куда-то ужинать с тех пор, как на площадку въехала, ещё и первый раз с мужчиной ужинаю.

Чжу Хунцзюнь улыбнулся, думая, что ему очень повезло. Они кушали и обсуждали, будут ли возвращаться домой на время празднования китайского Нового года. Ань Сюэжун сказала, что ей нужно вернуться и увидеться со своим молодым человеком. Чжу Хунцзюнь немного расстроился и сказал:

– Если он плохо с тобой обращаться будет, ты… – он осекся и дальше говорить не стал.

Ань Сюэжун повернула голову и удивлённо на него поглядела.

– Ты меня на ужин пригласил или решил за мной приударить? У меня вообще-то парень есть.

Чжу Хунцзюнь сказал:

– Что скажешь, что скажешь, нам тут в горах несколько лет вместе работать.

Потом он спросил у Ань Сюэжун, не чувствует ли она себя несколько одинокой. Ань Сюэжун промолчала. Чжу Хунцзюнь сказал, если у нее впредь будет время или что-то ее расстроит, она может с ним всё обсудить. Ань Сюэжун опустила палочки в котелок и сказала:

– Ты обычно не очень умело речи ведёшь, чего сегодня-то вдруг красноречивым стал?

Чжу Хунцзюнь, глядя на неё, простодушно улыбнулся. Стояла уже глубокая ночь, зимнее небо полнилось звёздами, Ань Сюэжун и Чжу Хунцзюнь, ступая по снегу, вместе вернулись в проектный отдел.

После того как участники собрания покинули управление участком, Ван Жоюнь и Цзы Ци пришли в кабинет Те Цзяня. Те Цзянь был двоюродным дядей Цзы Ци, конечно, на площадке он оказывал ей немало заботы. Ван Жоюнь изначально думала, что Те Цзянь накажет их первый отдел, но все вышло наоборот, поэтому они решили поговорить с Те Цзянем и поблагодарить его. Те Цзянь, склонив голову, молчал, а затем он признался, что сначала хотел наказать их, но вина не целиком лежала на отделах, поэтому наказания им удалось избежать. В особенности же его тронуло, что Ши Цзинтянь, Чжу Цзылай и Ван Жоюнь хотели взять вину на себя. Цзы Ци и Ван Жоюнь вышли из кабинета Те Цзяня и поглядели в сторону кабинета Лань Хуадо. Они увидели, что там Лань Хуадо протягивает Кун Цинжуну очищенный мандарин. Ван Жоюнь, указав на эту сцену, потянула Цзы Ци за руку и сказала:

– Погляди на этих двоих.

Лицо Цзы Ци тут же помрачнело, она намеренно кашлянула, и только тогда Лань Хуадо и Кун Цинжун в кабинете заметили, что у двери кто-то есть. Когда они повернулись, чтобы поглядеть, кто же это, Цзы Ци уже ушла в сторону лестницы, схватив за руку Ван Жоюнь.

Ши Цзинтянь ответил на звонок Ли Вэйминя, который сказал, что Ван Дачэна забрали в полицейский участок и он до сих пор не вернулся, и спросил, не может ли Ши Цзинтянь чего сделать. Глубокой ночью Ши Цзинтянь и Ли Вэйминь приехали в участок, где их принял дежурный полицейский. Ли Вэйминь смиренно спросил, не могут ли они выпустить Ван Дачэна. Лицо полицейского было беспристрастным, он сказал, что после составления протокола выяснилось, что поведение этого человека было неверным, проступок – серьёзным. Ши Цзинтянь с притворной улыбкой протянул полицейскому сигарету и сказал, что крестьян, которые преграждали им путь, уже отпустили, почему же Ван Дачэна не отпустят? Полицейский, поглядев на него, сказал, что крестьяне местные, в участке иногда не решаются их наказывать. Ши Цзинтянь спросил: «Сотрудники «Китайских железных дорог» приехали сюда строить высокоскоростную дорогу, ошиблись обе стороны, неужели крестьян можно отпустить после дачи показаний, а сотрудника «Китайских железных дорог» – нельзя?» Полицейский нетерпеливо махнул рукой и сказал, что об этом надо спрашивать участкового.

В тот самый момент, когда возникла тупиковая ситуация, вошёл поселковый председатель У, и дежурный полицейский почтительно отдал ему честь. Поселковый председатель У обменялся приветствиями с Ши Цзинтянем и Ли Вэйминем, сказал, что ему лично позвонил Те Цзянь и он согласился приехать сюда и помочь Ши Цзинтяню. Только так Ван Дачэна выпустили на волю. Ван Цюянь, увидев, что брат вернулся, расплакалась и спросила, не побили ли его. Ли Вэйминь сказал:

– Зачем его бить? Просто спросили, что произошло.

Ван Цюянь упрекнула Ли Вэйминя, что его нелепая идея столкнула Ван Дачэна в такую яму. Ли Вэйминь, глядя на жену, не понимал, радоваться ему или печалиться, оскалившись, он сказал, они перед боем братья, а в бою – командующий и подчиненный, если что случится, Ван Дачэн не пойдет разбираться с этим – так кто пойдет? Ван Цюянь сказала:

– Он сядет в тюрьму – ты тоже сядешь?

Одним этим предложением она заставила Ли Вэйминя замолчать.

Шаг тоннеля превышал норму, и Бао Те и Чжу Хунцзюнь лично возглавили бригаду, чтобы поскорее исправить этот недочёт. Ван Жоюнь, вернувшись из управления участком, впотьмах подобралась к тоннелю вместе с начальником отдела контроля качества Лян Лили и оглядела строительную площадку. Бао Те посреди ночи захотел поесть лапши. Цуй Линхуа сделала ему лапши на смесительной станции №1 и принесла контейнер с едой в дежурную комнату стройплощадки. Бао Те вышел из тоннеля, поглядел на горячую лапшу, от которой шёл пар, и растрогано сказал:

– Я уже такой взрослый, а, кроме мамы, никто обо мне не заботился, ни одна женщина! Ты первая. А ведь я самого низшего уровня, из рабочей бригады.

С этими словами он жадно набросился на лапшу. Цуй Линхуа, глядя на его наивный вид, вытащила бумажную салфетку и помогла Бао Те вытереть лицо. Она сказала:

– Я тоже низшего уровня.

С этого момента между ними возникло удивительное чувство взаимопонимания.

На другой день Ань Сюэжун, Юань Тинфэн и Цзы Ци вместе отправились на площадку проверить ход работ. Вдруг у Ань Сюэжун зазвонил телефон. Ей звонил Дэн Лицян. Дэн Лицян хотел обсудить с Ань Сюэжун, что на четвёртый день Нового года по лунному календарю, когда Ань Сюэжун вернётся домой, состоится помолвка. Об этом уже договорились их родители. Ань Сюэжун не поверила ему, утверждая, что он намеренно ее торопит. Дэн Лицян сказал:

– Скорее возвращайся, я каждый день хочу тебя видеть.

Ань Сюэжун вдруг подумала о происшествии во время проверки на площадке для изготовления и монтажа конструкций моста. Она сказала Дэн Лицяну:

– Попроси своего отца замолвить словечко перед дядей Ваном, чтобы он не отнимал у нас баллов за проверку в конце года.

Дэн Лицян помолчал и сказал: