Фолли старалась говорить так, чтобы вдруг не показалось, что она угрожает. Длительное пребывание в верхней части вертикали власти Культа привело к тому, что она не совсем понимала, как именно вести себя в схожих ситуациях.

Сандей же, а именно так звали девушку, молчала, уткнувшись взглядом в пол. Сложно догадаться, о чем именно та думала, но Фолли пыталась.

Человеческие взаимоотношения все же не её конек. Слишком долго она была в изоляции в нежном возрасте, но пробовать стоило. В конце концов ей ведь дали задание.

— Что я могу для тебя сделать, чтобы убедить в нашем искреннем желании сотрудничать?

Фолли заметила первые подвижки – девушка медленно повернулась к ней. С такой перспективы синяки под глазами казались еще больше и темнее. Только что она поняла, что Сандей на самом деле никогда до сего момента не смотрела именно на неё, а лишь в стены да пол.

— Как я могу доверять… вам? — голос едва слышался. Если бы под землей не оказалось необычайно тихо, легко можно было бы пропустить слова, напоминавшие комариный писк.

— Если бы мы хотели навредить, принудить тебя, то давно бы это сделали.

— Забавно… Где-то это я уже слышала. А что-нибудь, во что поверит не только законченный идиот, у вас есть?

— Мы можем обещать безопасность пока ты нахо… — начала очередной раунд Фолли, но внезапно девушка на кровати её перебила:

— Предыдущий «хозяин» тоже обещал, что я буду в безопасности. И где я сейчас? Похищенная и в тюрьме-имитации, на которую поведутся лишь дураки. И все мы да мы, а сама ты что можешь? С кем я вообще разговариваю?

— Драго Фолли. Я была там, когда мы спасли тебя.

— Это я знаю. Но кто ты? Знаешь, кем ты являешься? И спасли? Не прельщайся. Вы меня похитили.

— Может выглядело это как похищение, но оно им не было.

— Да? А кто был первым похитителем? Какие-то случайные мужики, но они явно работали на вас. Постоянно болтали какие у них странные наниматели, что в старомодных халатах ходят. Интересно, о ком это они? — с явным сарказмом говорила Сандей. Каждое слово так и сочилось вязким ядом.

Брови нахмурились, а губы поджались в ожидании ответа. Понятно было, что, ощутив свою значимость, узница почувствовала чуть больше свободы, но Фолли с этим мало что могла сделать – такой уж она человек. Несмотря на все те во многом суровые, по мнению знающих, условия, в которых она жила последние пятнадцать лет, её характер оставался мягким. Ученице Возвышенного было сложно грубить людям, да и вести себя властно. Сам лорд Мизинец неоднократно отмечал, что ей нужно чуть больше властности в манипуляциях энергией, ведь аспект Мага Красной Молнии требовал именно власти над ним, а не понимания, обтекания или чего-то такого, к чему она была склонна.

— Хорошо, пускай похищение. Но это лишь слова. Разве мы… Разве Я отношусь к тебе, как к ничтожеству? Если бы хотела, то просто принудила бы тебя делать то, что нам нужно. Не думай, что способов нет – их больше, чем кажется. В Культе есть как минимум один с силой Мозгового Паразита. Он быстро с тобой разберется.

Показное раздражение… Это было сложно, но она старалась.

Не быть ей лидером, да уж. Мизинец пытался слепить такого, но она сама понимала, что затея тупиковая. Ей просто не давались все эти переговоры. Учить детишек да взрослых она умела и ей даже начинало нравиться, но вот участвовать во всяких демагогиях желания не было никакого. В том числе и в вербовках.

— Но нам ты нужна на дольше, нежели одно воскрешение, поэтому тот человек только ждет своей очереди. И он её дождется, если дела продолжатся таковыми.

Фолли развернулась и ушла, не дождавшись ответа. Перед самым выходом она все-таки достала из кармана небольшой пакетик сладостей, что бросила на кровать узницы.

Она придет завтра в надежде, что разговор пойдет в нужном русле.

…

— Ну чего тебе? Самой не надоело ежедневно приходить?

Пятый день, как Фолли удалось установить контакт с Сандей. В общении последняя явно стала более раскрепощенной, хотя все также не покидала пределы комнаты, а от положенных порций оставляла большую часть. Синяки под пронзительными серами глазами еще больше выросли, хотя видно было, что она стала чуть более активной.

Человек не мог долго находиться в состоянии подавленности сам по себе, только если не болел психикой. Рано или поздно начинали закрадываться мысли, поднимавшие восприятие ситуации со дна, разыскивавшие всяческие плюсы и игнорировавшие минусы. Им лишь стоило дать толчок, что и постаралась сделать Фолли два дня назад.

— Вчера ты показала себя интересным собеседником, хоть наши позиции, очевидно, не равны. Пока что не надоело, — присела она на стул напротив узницы, изначально стоявший за небольшим обеденным столиком напротив кровати.

Специально для иностранных узников у них имелись наборы привычной тем мебели, в том числе стулья, высокие столы и кровати на ножках.

— И что же было интересного? Ты просто рассказывала про это свое Искусство Вознесения.

— Дзелун, — слегка улыбнувшись, уточнила девушка с алыми волосами название, — Ты внимательно слушала. Среди наших… иностранных коллег это редкость. Никому не интересна культура крохотного мира, что «более цивилизованные» предпочтут использовать в качестве свалки, нежели места для жизни.

— И поэтому у вас так не любят технологии?

— Не совсем. Мы не против технологий самих по себе, мы против тех, кто сейчас стоит на переднем краю. Они поступают ужасно. Как можно превращать целые миры в безжизненные пустоши ради выгоды?

— Тогда уж лучше ненавидеть людей, что привели к такому раскладу дел, чем технологии сами по себе.

— К сожалению, здесь сильно замешана политика. Людей проще объединить против чего-то абстрактного, а не конкретных личностей.

— Знакомо. Во Фракте такое было повсюду, хоть и в другой форме.

Фолли нравилось с ней общаться. После того срыва эмоций Сандей была гораздо спокойнее. Несмотря на практически полную необразованность и бытие, как бы выразились городские, деревенщиной, она была очень умной и умела формировать свое собственное мнение. Эта черта редко встречалась, особенно в их обществе, погрязшем в традициях.

Именно поэтому, считала искрящая, с ней было легко общаться. Странно осознавать, но она за эти короткие пять дней познакомилась с девушкой больше, чем со многими «знакомыми» из жизни как простого преподавателя, так и высокопоставленного члена Культа.

— Думаю, мое обращение к тебе по поводу вступления к нам уже можно назвать привычкой. Что скажешь?

— Не знаю… А что мне остается? Я в самом сердце вашей организации, отсюда не сбежать. Как и на помощь надеяться бессмысленно, потому что это не Фракт совсем, а, по твоим словам, крохотный мир где-то далеко. Знают ли те, кому нужны мои силы, о его существовании? Сомневаюсь, — тихо и, казалось, болезненно размышляла она, обнимая собственные колени.

— Здраво рассуждаешь, ты абсолютно во всем права. Но не думай только о пессимистичной части. Вспомни все то, о чем я говорила. Я ведь ни на грамм не соврала – ты сама можешь убедиться.

— Вы пытаетесь казаться добрыми и пушистыми, но так ли это на самом деле? Организация пацифистов себя культом не назовет.

— Признаю, руки наши не чисты. Но мы стараемся минимизировать применение насилия. Наш Повелитель проповедует разумность в этом вопросе и не требует каких-либо жертв или чего-то подобного. Только преданности.

— Кто этот ваш Повелитель? Расскажи о нем, пожалуйста, — в тоне Сандей показался интерес. Она по своей натуре жадно впитывала любую доступную информацию, что еще выше ставило ту в глазах искрящей, так как Фолли находила прекрасной искреннюю любознательность в людях.

— Его точное имя никому неизвестно, но все обращаются к нему, как к Восьмому Пальцу. Он – существование, которое ни я, ни кто-либо еще, кроме Владыки Большого, не способен осознать. Можешь считать его богом… По своим возможностям он полностью соответствует сему титулу, хоть почти никто воочию его и не видел. Только Владыки посвящены в тайну, и они же направляют весь Культ.