– А камин?

– Камин просто проводник. Вместо него могло быть всё, что угодно, хоть дверца шкафа. Если бы ты сосредоточилась на ней, конечно.

– Но ведь это не такие уж редкие совпадения, – размышляла Оля, – значит, к вам часто вот так попадают люди?

– Самое интересное, что нет, – Гермес развёл руками. – Но почему – это мне ещё предстоит выяснить.

– А какую гипотезу вы хотите проверить?

– Узнаешь, если она подтвердится. Завтра приду, жди меня, – окончательно заинтриговал её бог и, поставив чашку, направился к камину.

Ну что за привычка уходить, не прощаясь?

Как хорошо, что завтра воскресенье! «А то со всякими древнегреческими богами можно и сессию завалить», – проворчала Оля про себя и пошлёпала мыть посуду. Благодаря трикренскому источнику она была бодра и полна энергии и собиралась применить эту энергию в мирных, то есть исключительно полезных целях. А конкретнее, дописать, наконец, первую главу курсовой, которую уже пора было показывать научному руководителю, и реферат, необходимый к грядущей совсем скоро зимней сессии. В общем, скучать до следующего утра ей не пришлось. А в воскресенье Оля снова встала пораньше, позавтракала и приступила к самому приятному – примерке хитона, хорошенько рассмотреть который она до сих пор не успела. «Всё-таки он потрясающий», – думала девушка, пропуская ткань между пальцами. Надела, покрутилась перед зеркалом, любуясь складками и озадачилась. А какие к нему подойдут украшения? Немного посидев над шкатулкой, задумчиво перебирая свои богатства, выбрала. Между прочим, греческий, пусть и современный, комплект из «бархатного» серебра, который ей подарила мама. Браслет из переплетающихся спиралью матовых серебряных лент, жёсткое колье и серьги, будто свернутые из таких же лент. Лаконично и изящно. И очень подходит и к простому крою, и к изумительному цвету хитона. Порывшись в шкафу, достала купленные на Крите сандалии с длинными тонкими ремешками. Волосы, подумав, закрутила в узел на затылке. «Да, вполне антично», – Оля с удовольствием оглядела своё отражение. Потом сварила кофе по уже привычному рецепту и стала ждать.

Вскоре в камине возник неясный силуэт, и вот уже бог стоит перед Олей.

– Я же говорил, что скоро тебя будет не отличить от нимфы, – весело начал он. – Молодец! И причёска, и украшения подобраны безошибочно. Быстро схватываешь! Но неплохо бы накинуть пеплос…

Бог щёлкнул пальцами, и на восхищённой девушке поверх хитона появился пеплос из светло-оливковой ткани, украшенной по краю изысканной вышивкой.

– Ну вот! Так гораздо лучше! – он довольно улыбнулся. – Кстати, давай придумаем тебе легенду. Простым божествам незачем знать о делах, касающихся границ, в курсе только олимпийцы. Так что для всех остальных ты – одна из нимф аркадских долин.

Гермес что-то пробормотал и, прищурившись, посмотрел на неё.

– Готово! Теперь никто из наших тебя от нимфы не отличит. Как твое имя, кстати?

– Ольга, сокращенно – Оля.

– Для нашего мира необычное. Тогда… скажем… Олеада! Согласна?

– Конечно! А что мы сегодня будем делать?

– новоиспеченную Олеаду распирало от любопытства и предвкушения чего-то необыкновенного.

Но пока необыкновенного предвиделось не так уж и много. Гермес раз за разом заставлял её варить новую порцию кофе и проходить с ним в древнегреческий мир, а потом возвращаться обратно, используя уже знакомую волшебную траву. Каждый раз они выходили в совершенно разных, знакомых и незнакомых местах. То к Эриманфу (Оля с надеждой огляделась, но речного бога нигде не было), то на вершину Киллены (ужасно холодно и ветрено), то в грот в Трикренах, то на безымянный, но очаровательный луг, то на берег моря («это точно не Аркадия», – поняла она). Но возвращались неизменно в комнату, где стоял камин и дымилась очередная кофейная чашка. Через несколько таких переходов бог стал просить Олю при варке кофе представлять какое-нибудь место в мире богов, в котором она уже побывала, но попасть туда, куда она загадала, никак не получалось. В очередной раз собираясь переходить через камин, Гермес попросил вторую наполненную чашку и оставил её по ту сторону на горном склоне, аккуратно пристроив между камней. Но затем они всё равно вышли в совершенно другое место, что его очень разочаровало. Да и Оля расстроилась, чашку ведь жалко!

– Так, всё, – неудачливый сыщик не скрывал раздражения. – Мне нужно пообедать, я устал думать на голодный желудок. Пойдём.

Он махнул рукой, и в следующий момент они оказались перед входом на Олимп. Девушка сразу узнала эти ворота, закрытые облаком, раньше она видела их в камине. Музыка, которая постоянно звучит в мире богов и к которой она уже успела привыкнуть, стала громче. Неужели она сможет попасть внутрь?

Ещё как смогла! Две девушки, одна в пеплосе цвета весенней листвы, вторая в охряном, подняли облако и распахнули золотые ворота[14]. Гермес взял её за руку, и они вошли. Мимо пронесся радужный вихрь, и Оля от неожиданности затормозила.

– Это Ирида, спешит по очередному поручению отца. Тяжела жизнь у нас, посланников богов… – притворно вздохнул божественный вестник и машинально потеребил крылышки на кадуцее. – Не бойся, пойдём.

Первое, что пришло Оле в голову – таких красок в мире не бывает! Чистых, радостных, но слегка приглушённых, почти пастельных. Словно с ярким цветом смешался нестерпимо белый свет. Трава и листва нежно-салатовые, цветы аметистовые, небесные и амарантово-розовые. Дорожки из медового мрамора, маленькие ротонды из жемчужно-белого. Чуть дальше – дворцы богов. В основном золотые, но казалось, что золото сплавили с серебром: такого нежного оттенка оно было. Один – серебряный, с отделанными перламутром колоннами, рядом – переливающийся золотом, серебром и бронзой. Чуть дальше стоял небольшой золотой дворец с круглым портиком.

– Ну что ж, у тебя дома я был, теперь покажу тебе свой, – бог сделал приглашающий жест, и они поднялись по ступеням из светло-персикового мрамора.

Удивительно, но несмотря на внешне металлические стены, внутри не было ни душно, ни жарко, воздух был свежим и прохладным. «Видимо, материал стен – это какая-то иллюзия, – подумала Оля, – или обычные законы физики здесь не действуют». Мраморный пол того же оттенка, что и ступени, маленький фонтан, мелкая мозаика на стенах – в меру величественно (жилище-то божественное всё-таки), в меру уютно. Они прошли в овальный зал с окнами до пола и большим, тоже овальным столом. Вероятно, хозяин дома, отличающийся красноречием и коммерческой жилкой, считал такой интерьер наиболее подходящим для проведения удачных переговоров. Впрочем, к радости давно проголодавшейся девушки, им предстояли не переговоры, а обед.

Этот обед совершенно не напоминал тот простой, хотя и удивительно вкусный крестьянский перекус в Аркадии. Стол был накрыт царский. На золотых блюдах – барашек на рёбрышках, форель, кальмары, креветки, чуть пахнущие дымком, на серебряных – ароматные травы и солёные оливки, сыры, виноград и инжир. В углу стоял украшенный цветочным орнаментом пифос с вином. На столе золотые и серебряные кувшины, по-видимому, с амброзией и нектаром, потому что Гермес прикладывался к ним с видимым удовольствием, но Оле не предлагал. Впрочем, она ничуть не расстроилась, перед ней стоял изящный кубок с изумительным вином со специями.

Когда они уже заканчивали трапезу, появились гости. Оля сразу узнала Гефеста – осторожная нетвёрдая походка, кривые, явно слабые ноги, могучий торс атлета, лицо с крупными чертами, короткая бородка на квадратном подбородке, открытая улыбка и, – тут он заговорил, – раскатистый бас.

– Здравствуй, брат! Наконец-то я тебя застал. Нужно поговорить до сегодняшнего пира.

– Я тоже так считаю, – к столу неслышно подошла Афина.

Текст предоставлен ООО «Литрес».