Оля с сомнением оглядела свою одежду. Что-то ей подсказывало, что её джинсы не будут поняты обитателями этого мира. Заметившая это Артемида прищурилась, небрежно повела рукой, и в следующее мгновение девушка обнаружила, что одета в хитон цвета запылённой розы. Потрясающе! Ткань была тонкая, шелковистая и еле заметно пахла цветами.

– Пойдём! – повторила богиня.

Собаки потрусили рядом, стоявшие в сторонке нимфы тоже двинулись за ними.

Оля ступала по сухой нагретой траве и не верила в происходящее. Было жарко, но воздух всё равно оставался свежим, вкусным. Пахло далёким морем, соснами и цветами. Они шли через оливковую рощу между деревьями с кривоватыми стволами, причудливо изогнутыми ветками и серебристой листвой. Оля не удержалась, сорвала оливку, машинально засунула её в рот и сбилась с шага – во рту разливалась горечь. Какая гадость! «Ну когда уже я перестану тащить в рот что ни попадя!» – запоздало раскаялась девушка и стала озираться в поисках чего-то, чем можно было перебить противный вкус. Артемида остановилась, с иронией наблюдая за её мучениями. «Вода! – наконец дошло до несчастной, – мне срочно нужна вода!» И забыв о том, что она, вообще-то, находится в другом мире, неизвестно в какой местности Древней Греции, в компании богини и нимф, она припустила обратно к реке. Вода! Какое блаженство! Вода была необыкновенная. Прозрачная, прямо хрустальная, студеная, на вкус потрясающая, почти сладкая. Такой воды Оля не пила никогда, даже в той же Греции, только современной, на термальном курорте недалеко от Коринфа, где из крана текла минеральная вода. Горечь ушла моментально. Оля напилась, умылась и встала, любуясь речкой. Она видела, что к ней подошла Артемида, но уходить не торопилась. И неудивительно, прямо перед ней сидел красивый юноша с синими волосами и синими же глазами, одетый в серебристый хитон. Он появился внезапно и как-то незаметно. Вроде и не было никого, а в следующую секунду пожалуйста, сидит на большом камне, свесив мускулистые ноги в воду, и с ироничной улыбкой наблюдает за ней.

– Вы – бог этой реки, да? – наконец спросила Оля.

– Я – сама река, Эриманф, – туманно ответил юноша.

– Очень приятно, меня зовут Оля, – чувствуя себя полной дурой, представилась девушка. – А вы…

– Девочка, нам пора, – прервала её Артемида. – Ты, конечно, можешь заглядываться здесь на каждую реку, но мы не будем тебя ждать.

– Да-да, конечно, – тут же встрепенулась Оля и с явной неохотой обернулась, – бегу! Эриманф, я была рада познакомиться!

– Если хочешь, приходи в мой храм, он очень красивый, со статуей из белого мрамора. У немногих рек такие есть. В пяти стадиях[3] отсюда, ниже по течению, – предложил речной бог.

– Обязательно, я никогда не была в таких храмах! – с воодушевлением обещала Оля. – И у вас очень вкусная вода, спасибо! – вежливо добавила она и побежала догонять богиню и её свиту.

– Ты интересуешься нашими храмами, Ольга? – неожиданно спросила Артемида. – Тогда посмотри на этот.

Тут богиня сделала неуловимый жест, и ошарашенная Оля поняла, что стоит на мощёной крупными камнями дороге перед большим прямоугольным зданием с колоннами.

«Ионический ордер», – машинально определила девушка, вспомнив дедушкины объяснения. Храм был ярким, богато украшенным синими и красными узорами – это было очень необычно для неё, привыкшей видеть выбеленные солнцем развалины и остатки статуй. Внутри святилище, в котором не было ни души, оказалось разделённым пополам почти глухой стеной. Артемида повела её правее, и Оля, оглянувшись назад, успела разглядеть слева только статую сидящего бога, опирающегося на посох, вокруг которого обвилась змея. «Асклепий», – поняла она, уже входя в правую часть храма. Здесь было на удивление свежо и прохладно. Пол украшала мозаика, стены были отделаны колоннами из бледно-розового мрамора. В глубине находился жертвенник и стояла мраморная статуя женщины в длинных одеждах, обнимающей детей, девочку и мальчика. Она тоже была раскрашена – пеплос цвета охры, золотистые волосы, глаза из зеленых агатов, лазурные хитоны детей. На пьедестале статуи были изображены сатир, играющий на авлосе, и слушающая его игру прекрасная девушка, тоже с авлосом в руках[4].

– Это ваша мать, брат и вы? – Оля узнала в скульптурной группе Лето, Аполлона и Артемид у.

– Ты удивительно осведомлена, – рассмеялась богиня. – Пожалуй, я не ошиблась, решив потратить на тебя этот день.

Оля не успела сообразить, что же ответить, потому что из-за алтаря вышла высокая стройная женщина с золотыми кудрями, зелёными глазами и тонкими чертами лица. Она излучала поразительное спокойствие, вызывала желание рассказать обо всех бедах и тревогах и внушала уверенность в том, что тебя поймут, утешат и обязательно помогут, как в детстве, когда бежишь к маме пожаловаться на разбитую коленку и тебе становится легче от одного её голоса.

– Здравствуй, мама! – улыбнулась Артемида и шагнула ей навстречу.

Лето обняла дочь, ласково погладила по волосам.

– Я ждала тебя, – сказала она тихо. – Ты вернёшься сегодня на Олимп? Твоя охота затянулась. Мы с твоим братом хотели поговорить, все вместе. Он уже вернулся из Дельф и успел даже в очередной раз влюбиться и разочароваться, – тут мать и дочь понимающе переглянулись.

– Да, мама, – так же тихо ответила Артемида. – Я скоро буду, мне надо закончить здесь одно дело.

Взгляды богинь остановились на Оле. Лето чуть заметно улыбнулась и обратилась к ней:

– Ты ведь у нас впервые? Любопытные у тебя способности. Думаю, мы ещё встретимся, девочка.

Оля закивала, так и не придумав, что сказать. А Лето погладила Артемиду по щеке и в следующий момент растворилась в воздухе.

– Нам надо идти, – Артемида направилась к выходу из храма, и Оля поспешила следом. – Я покажу тебе ещё одно место, а потом передам младшему братцу, пусть он решает, как быть дальше.

Они вышли под жгучее полуденное солнце. Рядом – ни деревца, только почти сухая от зноя трава. Вдалеке виднелся город (Мантинея, как позже выяснила Оля) – каменные крыши, шумная площадь, ещё несколько храмов. Мимо трое пастухов прогоняли стадо коз, вокруг которого носились грязные, но совершенно счастливые собаки. К городу уходила пыльная дорога из крупных каменных плит, по которой шли несколько женщин с корзинами, полными оливок, айвы и миндаля. Богиня-охотница махнула ждущим их нимфам, и вокруг снова всё поменялось.

На этот раз вокруг них росли роскошные сосны с удивительно длинными густыми иголками и большими шишками. Пахло нагретой хвоей и немного смолой.

– Я люблю здесь бывать… – задумчиво обронила Артемида. – Из всех моих имен мне больше всего нравится Кедреатис – Кедровая[5].

«Точно, кедры, сосны не бывают такими», – подумала Оля. В самом старом и могучем дереве она увидела дупло, а в нём – потемневшую от времени доску, украшенную цветами.

– Это тоже вы? – девушка кивнула на вырезанное на доске довольно грубое изображение богини. – Когда вы Кедровая, вы такая?

– Ты угадала, – вместо Артемиды ответила вышедшая из-за дерева… дриада?

Да, девушка с зелёными глазами, одетая в пеплос цвета мха и коричневые сандалии, не могла быть никем другим. В её светло-каштановые волосы были вплетены цветы, шею украшало простое серебряное ожерелье, в руке она держала кедровую шишку. Дриада почтительно склонилась перед Артемидой, а в следующий момент из-за стволов соседних деревьев выглянули ещё несколько лесных нимф и приветствовали богиню. Все они были смуглыми, в одежде разных оттенков листвы и всевозможных украшениях из чернёного серебра – браслетах, диадемах, ожерельях, серьгах, которые мелодично позвякивали в такт их движениям. Артемида царственно кивнула дриадам, потрепала стоящую рядом собаку по холке, что-то ей шепнула, и псы разбежались по роще с весёлым лаем. Нимфы, сопровождающие охотницу, разговаривали в стороне. Оля переходила от дерева к дереву, уже давно не удивляясь происходящему. Возможно потому, что и нимфы, и боги вели себя вполне по-человечески. Чудесные перемещения в пространстве, конечно, производили впечатление, но окружающие воспринимали их как нечто обыденное, и это помимо воли передавались Оле. Да, она вполне освоилась и уже не будет мямлить, разговаривая с Гермесом (теперь ей стало немного стыдно за свою растерянность). Впрочем, она немедленно получила возможность исправиться, потому что к ним стремительно приближался никто иной, как вестник богов, подрабатывающий проводником душ в подземное царство.