— Как вы собираетесь стать нами? — спросила Алёна.

— Я не знаю.

— Что вы делаете с пойманными людьми? — снова задала вопрос девушка.

— Я не знаю. Я не ловил. Спросите у тех, кто ловил.

— Вы убиваете людей? — спросил Ласкин.

— Да.

— Зачем?

— Если он мешает, мы убираем то, что мешает.

— Где похищенные люди?

— Везде.

— Где я могу найти своего сына?

— Я не знаю.

— Черт! — Вася стукну рукой по подоконнику.

— Мы видели вдалеке стену. Что за этой стеной? — спросил Алёна.

— Я не был за стеной. Я не знаю.

— Кто вы такие? — продолжила Алёна.

— Я Есенин.

— А другие существа?! — со злобой произнес Фёдор — тебе подобные! Все эти, кто на улице ходит, кто это?!

— Спросите у них.

— Мне кажется, это какой-то болванчик с записанными в память стандартными ответами, — сказал Федя.

— Что это за место? Где мы находимся? — спросила Алёна.

— Мы в поликлинике города Потерянное. В кабинете физиотерапии.

— На какой мы планете? — спросил Ласкин.

— Я не знаю.

— Ты не знаешь, с какой ты планеты?! — снова вмешался Кошкин.

— Я с Земли.

— А сейчас мы где?! — продолжил Кошкин.

— Я уже ответил. В кабинете физиотерапии.

— Н-да… — сказал Ласкин, — я думаю, он несознательный.

— Несознательный? — спросил Кошкин, — как животное?

— Нет, не совсем. Скорее, как искусственный интеллект, — пояснил Вася.

— Местами он отвечает впопад, — сказал Кошкин, рассматривая сидящее в углу, в луже собственной крови, вытекшей из пробитых коленей создание.

— Ты не чувствуешь боль? — спросил Федя.

— Я знаю, что мне больно.

— Тебе плохо от этого?

— Не знаю.

— Человек с сознанием робота? — спросил капитан, — или как это… с мозгом искусственным? Я в этом вашем И.И. ну… не особо шарю.

— Мозг у него из плоти и крови, — ответил Ласкин, — там дело в чем-то другом. Будто у него нет разума и сознания.

— А как он без разума разговаривает с нами? — спросил капитан.

— Чтоб отвечать на вопросы, разум не нужен, — Вася подошел к Есенину и сел возле него на корточки.

— Осторожнее, — сказал Федя.

— Разум, это такая философская категория, — начал Ласкин, — выражающая высший тип мыслительной деятельности. Разум это способность мыслить всеобще, способность анализировать ситуацию, способность абстрагирования и обобщения. А разговаривать умеет любой голосовой помощник у вас в телефоне.

— А… ну… это да… так и есть, — важно закивал капитан.

Есенин, — произнес Вася, — ответь мне на несколько вопросов.

— Спрашивайте.

— Слушай внимательно: серый слон, который живет в Африке, не влезает в золотистый ящик, созданный мастером, потому что он слишком большой. Что здесь „он“?

Вася внимательно смотрел в лицо Есенину. Глаза пленника бегали, будто пытались где-то увидеть подсказку.

— Он, это… — начал Есенин — это местоимение. Мужской род. Он это слон и ящик.

— Выбери что-то одно.

Есенин вновь задумался.

— Одинаково подходят оба ответа.

— Хорошо. Еще вопрос, — сказал Ласкин, — все кошки любят рыбу. Мою кошку зовут Мышь. Что любит Мышь?

— Мышь любит сыр, — ответил Есенин.

— Ну? — кивнул Фёдор Васе, — что? Робот он?

Ласкин ничего не ответил. Продолжил задавать вопросы.

— Есенин, представь себе молоток, пилу, топор и полено. Можешь?

— Могу. Представил.

— Какой из этих предметов лишний?

Пленник нахмурился.

— Нет лишнего. Все эти предметы нужны.

— Почему?

— Если нужно разрубить полено, нужен топор или пила.

— Ты не понял условия, — сказал Вася, — тебе надо убрать лишний предмет из группы. Например — есть трое взрослых и один ребенок. Кто лишний в группе? Лишний будет ребенок, потому что остальные взрослые.

— Почему нужно убирать ребенка? Он должен остаться с другими!

— Ладно, давай вернемся к задаче с топором, поленом, пилой и молотком. Как можно одним словом назвать топор, пилу и молоток? Какое это слово?

Есенин посмотрел на красный потолок.

— Если назвать все три вещи “молоток” — это ошибка. Пила, молоток и топор все должны работать вместе, но полено тоже должно быть вместе с ними. Без полена эти вещи не нужны.

— Я считаю, что молоток, пила и топор схожи. Почему я так думаю? Какие у меня основания?

— У тебя много дров и тебе не нужно полено. Слово полено — лишнее.

— Но ведь молоток, пила и топор — это орудия, а полено нет.

— Да, орудия. Но даже если у нас есть орудия, все же нам нужно и дерево. Иначе мы ничего не сможем построить.

— Еще такой вопрос. Смотри: драгоценные металлы не ржавеют. Золото — это драгоценный металл. Вопрос: ржавеет ли золото? Ответ: золото не ржавеет. Этот вывод прост. Это логическое заключение является одним из свойств человеческого сознания.

— Я не видел золото, — ответил Есенин, — может ржавеет, может и нет.

— Ну подумай хорошенько. Свяжи между собой условия. Драгоценные металлы не ржавеют. Золото — это драгоценный металл. Золото ржавеет?

— Если я увижу золото, я попробую подождать и посмотрю, будет ли оно ржаветь.

— Но на основании того, что я сказал, может ли золото ржаветь?

— Если его намочить, как и другой металл, то надо смотреть.

— Еще раз. Ты знаешь, что драгоценные металлы не ржавеют. Так?

— Теперь знаю, но я не проверял сам.

— Золото — это драгоценный металл. Оно ржавеет?

— Если бросить золото в воду, то, наверное, заржавеет. Или нет. Спросите лучше у других, у любителей золота. Я всегда говорю только о том, что вижу и знаю. Я не говорю о том, чего не видел и не знаю.

Ласкин встал. Остальные в ожидании вывода молча сверлили взглядом Васю. Они ждали какое-то откровение от него, какую-то истину, позволяющую лучше понять этих существ, понять их мир. Понять, что им противостоит.

— Обычно для проверки И.И. задают такие вопросы, — сказал Ласкин, — размер базы данных для поиска ответа здесь не имеет значения. У этих существ база данных большая. Я думаю, они знаю примерно всё то, что знаем и мы. Но для ответов на подобные вопросы нужна способность делать логические суждения. Интеллект, который работает по принципу семантического разбора и поиска подходящих ответов в базе данных, не сможет ответить на мои вопросы.

— А можно проще? — сказал Кошкин.

— Это существо слушает мои слова, далее лезет в базу данных и подбирает подходящие ответы, — пояснил Вася.

— И? — спросил капитан.

— Его интеллект может лишь исполнять алгоритмы, что является свойством слабого интеллекта, — ответил Ласкин, — Интеллект, подобный нашему, может создавать алгоритмы. У нас интеллект сильный.

— Мы поняли, что он не очень умный, — констатировал Фёдор, — а дальше что?

— Смысл интеллекта заключается в том, чтоб увеличивать свои знания и справляться с более широким классом задач. Мы агенты со свободой волей. Мы сами ставим себе задачи и сами решаем их. Ему задачи диктуются. Я так полагаю, что диктуются Лапмой. Информационная база находится, возможно, в Лампе, возможно, у него в памяти. Может частично и там, и там. Лампа излучает какие-то волны, наподобие нашего интернета, и связывается с этими существами. Есть существа, живущие независимо от Лампы. Это те, кто не замирает, когда Лампы нет, и те, кто ходят в наш мир. Я уверен, что у Есенина нет сознания и нет самоосознания. Это объясняет то, что он не чувствует боли. Боль — это реакция сознания на повреждения организма. Нет сознания, нет боли. Он сказал, что они хотят стать нами, очевидно, они пытаются развиться до уровня людей. Физиологически у них получается лучше, чем ментально. Зачем им это надо? Понятия не имею. Может, этот вопрос не имеет смысла. Может, это их версия эволюции. Может, таким вот образом эволюционирует их мир, их вид. Без причины, без воли, без сознания, как и у нашей эволюции нет воли. Пока предварительный вердикт такой: это несознательное существо, а может, и все они со слабым интеллектом. Они пытаются развиваться за счет нас. А вопросы типа — “Что это за место? Где мы находимся? Что за стеной? Кто всё это создал?” пока остаются закрытыми. У меня всё.