На повышенных тонах они спорили в проеме кухонной арки, поддерживая своды, словно два Титана.

Максим кривил рот и орал на нее:

– Нет! Я сказал «нет»! С первого раза не расслышала?!

Я пошла в их сторону, громко шаркая, только чтобы Макс меня заметил и перестал наезжать на ассистентку. Откуда я знаю, из-за чего они поругались? Может, они и вовсе любовники. Но представить не получилось. Пазл их душ в моем воображении не совпадал. Я пробовала и так, и эдак, но получала сплошной рикошет.

Яна и Максим отпрыгивали друг от друга шариками для пинг-понга от теннисного стола. Никакие пары что-то у меня не совпадали в этом странном доме, или это моя система купидонши дала сбой без длительного использования?

Замотав головой, я нацелилась на графин с водой.

– Кира… – заметил меня Максим, – ты так тихо ходишь.

– Можно водички попить?

Я всегда просила попить водички, чтобы отвлечь и отвлечься. Просьба стакана воды – что может быть гуманней и невинней, как не напоить страдающего? И ссора сразу сходит на нет.

– Не переусердствуй, – подсказал Максим. – Шесть литров воды, и ты труп.

Я прыснула сквозь раздутые щеки фонтаном на скатерть, задумавшись, не стоял ли в этом кувшине букетик ядовитых ландышей, о которых недавно говорила Алла.

Макс резанул взглядом по Яне.

– Разговор окончен. Яна, – пригвоздил он ее к опоре кухонной арки одним именем, – еще раз заикнешься, и… – обернулся он на стук крышки, что выпала у меня из рук, когда я открыла совершенно новую, не отпитую бутылку с водой, – вылетишь отсюда пробкой.

Ассистентка вжималась спиной в побелку, почти сливаясь с ней тоном кожи.

– Максим Сергеевич, я…

– Закончен! – рявкнул он. – Уходи. Сейчас же.

– Подпишите для отчета, – протянула она дрожащей рукой Максиму планшет и стилус, – ваши неоплаченные счета за нарушения правил дорожного движения погашены.

Максим быстро чиркнул по экрану, швыряя стилус поверх него.

Не поднимая на меня взгляда, сутулясь и прижимая органайзеры и мобильные телефоны, Яна удалилась с кухни, мелко семеня каблуками. Я видела ее в галерее сильной и уверенной. Что же могло между ними произойти, чтобы Макс сумел вывести такую, как Яна, из равновесия, что и дорогущие каблуки на ногах не держат?

Или во всем виноват пол из булыжников?

– Что случилось? Я свидетель… – попробовала я пошутить, протягивая ему стакан воды.

– Ничего, Кирыч. Ничего не случилось. И не случится, – оперся он руками о столешницу, отставляя воду. – Как ты? Как тебе здесь? – переводил он взгляд то на меня, то на бутылки с водой, то на свою руку в красной перчатке.

– У вас круто. Картины, резные двери, Каземат, – чиркнула я по полу из тугих горбинок темного булыжника. – У Аллы в парнике столетний кактус, который цветет раз в жизни. Мы ходили на него смотреть в респираторах. Умная у тебя сестра. Мне б такую.

Он сжал пальцами скатерть, скомкал ее всю и швырнул на пол, роняя перечницу, солонку и рассыпая сахар.

– Ты чего?!

– Бойся своих желаний, Кирыч. Сестру, – усмехнулся он. – Думаешь, она божий одуванчик?

– Ну есть в ней немного странного. Просто умная. Мало кто понимает таких.

Он собирался уйти, но я обогнула столешницу, оказавшись ровно на том же месте под аркой, где недавно стояла Яна.

– Максим, подожди. Можно с тобой поговорить? Это важно для меня.

– О чем?

– О пикнике, который был восемь лет назад. После него я ничего не помню. Все стерто. Но там… что-то случилось. Ты был там тоже. Может, ты что-нибудь вспомнишь про нас?

– Про нас? – сузились его глаза, пока он разминал, сгибая и разгибая, пальцы правой руки.

Я пояснила:

– Про тебя, меня, Аллу, наших родителей? Расскажи мне про тот день. Можешь?

Максим вытянул руки, но тут же отпрянул и сделал два шага назад. Он собирался что-то ответить, но со стороны входной двери раздались голоса.

Максим выглядел напряженно: ссутулился, будто это должно было помочь его телу высотой в сто восемьдесят пять сантиметров стать незаметней, нагнулся к моему уху, но ничего произнести не успел.

Я почувствовала только его горячий вздох, пронесшийся по мне волной от кончиков волос до шестого пальца на левой ноге.

В холл, а потом и на кухню вошли Алла с Яной. Заметив Макса, Яна быстро отвела взгляд, делая вид, что внимательно слушает болтовню Аллы и что-то строчит за ней в органайзер.

Геката ринулась девушкам под ноги, скребя по туфлям Яны. Подобрав зверька, ассистентка посадила его на плечо неумолкающей невесты.

– Кирочка, – подлетела ко мне Алла, почесывая недовольного хорька за ухом, – я совсем забыла рассказать про школьный проект. Хорошо, что Яна напомнила. Называется «Свер-Х» – Самый Внушительный Ежегодный Результат – Икс, или просто «Сверх». Кто-то лучший, и он сверх.

Максим грубо перебил:

– Точняк. Лучше, когда кто-то сверху.

– Очень по-взрослому, – одернула она его. – Покаялся бы за дурные мысли. Еще и при гостье!

Яна дернула уголком рта в довольной ухмылке. Если она не могла перечить сыну босса, то Алла могла затыкать брата сколько угодно.

– Кто-то сверх обычного, – договорила Алла. – Проект может быть любым. Хоть рисунок, хоть космолет, хоть танец. Главное – показать что-то сверх ожидаемого. Что-то важное для тебя как для криэйтора, как для творца.

– Сверх ожидаемого? Ал, это точно не ко мне. Я ничего особенного не умею.

– Приз десять миллионов и обучение в любом вузе страны, – вывалила Алла главный козырь. – Подумай! В прошлом году рисунок на вырванной из тетрадки клетчатой страничке выиграл. Никогда не знаешь, кого выберет жюри. В конкурсе все равны и судят не по уровню IQ.

– А ты участвуешь? С огромным кактусом в цветочек? – предположила я самое очевидное.

Разве есть еще ученики со стопятидесятилетним вымирающим кактусом в домашнем парнике?

Макс нервно хохотнул в голос, покачиваясь туда-обратно на высоком барном стуле.

– Участвую, – недовольно покосилась на него Алла, – в категории «Наука».

– Сестренка… – повис теперь Максим на плечах Яны и Аллы, вставая между ними, – твой проект, – сомкнул он указательный и большой палец на манер дегустатора, рассказывающего о божественном вкусе блюда, – свернет комиссии остатки мозгов! А заодно и нам всем тоже.

Макс посмотрел на меня, ища поддержки или одобрения, ведь больше никто из присутствующих не велся на его кривляние и актерское мастерство.

– Боже сохрани, господи помилуй раба твоего Максима, – застонала Алла, сбрасывая руку брата. – Прекрати это. Молю, прекрати такое поведение!

– Или что? Подаришь мне ландыши? – подмигнул он мне.

Ландыши? На что это он намекает? Или просто пытается выбесить набожную конгениальную сестру, за счет научных открытий которой он сам имеет все это?

– Идем, Яна, – потянула Алла ассистентку вверх по лестнице в сторону своей комнаты, – я передам отцу новые законченные уравнения.

Как только они удалились, лицо Максима изменилось. Он перестал дурачиться и строго на меня посмотрел:

– Ты хочешь выиграть в конкурсе «Сверх», Кирыч? Скажи, хочешь или нет?

– Ну… да. Конечно. Любой вуз и десять миллионов. Это бы… изменило мою жизнь.

– А куда ты хочешь поступить?

– Туда, где пишут предсказания для китайских печенюшек.

– Шутишь? – улыбнулся он, перестав на мгновение расчесывать руку. – Печенюшки с предсказанием?

– Обожаю их. А еще… Еще я обожаю искать ответы, Макс. На загадки прошлого. В моей семье сотни тайн. Мне бы разгадать хоть парочку, – вздохнула я, – но пока ответы нахожу только в печенюшках.

– Тогда учись на следователя. Будешь как Мод Вест.

– Как кто?

– В тысяча девятьсот пятом она открыла первое детективное агентство и стала его хозяйкой. Ее называли Видоком в юбке. Переодевалась то мужчиной, то бродягой, чтобы дела раскрывать. Влезала в скандалы, шпионила, жила на острие ножа, что в те годы не каждая могла себе позволить.

Я почти рассмеялась, дотягиваясь до кухонных ножей на магнитной полоске. Взяв один, приблизила лезвие прямо к глазам.