Предисловие

Она долго думала, кто из мифологических персонажей мог бы идеально отразить ее внутренние ощущения. Первой, конечно же, пришла в голову баба-яга. Но помимо того, что она слишком очевидна, она еще и от фертильного возраста существенно далека. Она случайно наткнулась на текст о Кали, и поняла, что это 100% попадание. Прямо-таки каждая строчка о ней идеально описывает и мир внутри, и мир снаружи. Почему ей в школе об этом не рассказывали? Вместо шитья прихваток, к примеру. Разговоры о важном… Эта богиня прекрасна. Она казалась ей раньше ужасающей. Но ровно до тех пор, пока ей самой не захотелось убить мужчину, отвергнувшего ее.

«Ее бешеные пляски, растрепанные волосы и жуткий вой – это намек на наш мир, который с тряской и грохотом уносится в бесконечность, неподвластный контролю со стороны людей. Все сущее создается и уничтожается в диком танце Кали, а человек должен осознать, что он только приглашен принять временное посильное участие в этом бешеном танце жизни и смерти в исполнении вечной матери–природы».

Кажется, именно так все и обстоит. Именно с грохотом, и именно в бесконечность. И на этом пасторальном фоне происходит некая личная жизнь. Где все тоже как-то не слава богу. И мужчины, которые к ней приближаются, в итоге оказываются поверженными и валяющимися под ее ногами. Хотя она вовсе этого себе не просила и не заказывала. Она хотела бы видеть их сильными и могущественными. Но почему-то это раз за разом оказывается не так.

Образ Шивы, лежащего под ногами Кали, символизирует не только превосходство духовного аспекта бытия над физическим, но и пассивный мужской потенциал творения. Кали, его супруга, является также и его «шакти», т.е. женским началом творения, заряжающим силу мужского божества. Без своей шакти Шива бессилен, инертен или просто мертв.

Она живет, с изумлением вглядываясь в происходящее, и спасает свой хрупкий разум только тем, что старается описывать все увиденное.

По итогу складывается некое разноцветное произведение. Ей самой оно представляется кочаном цветной капусты, в котором подкрашены отдельные – чуть не сказала пряди – соцветия. Он становится пестрым, но все же остается единым и неделимым. Cauliflower. И в этом сочетании звуков ей слышится Кали и флауэр. Цветок Кали.

Kālī – женская форма понятия «время» или «полнота времени», образованная от мужского «kāla» – и, как следствие, «изменяющийся аспект природы, ведущий к жизни или смерти».

Четыре руки символизируют 4 стороны света и 4 основных чакры.

Три глаза богини управляют тремя силами: творением, сохранением и разрушением. Они соответствует трем временам: прошлому, настоящему и будущему.

На космическом уровне Кали связана с элементами воздуха или ветра. Эта сила действует быстро и не оставляет после себя никаких следов, создавая радикальные перемены. Она вызывает одновременно любовь и ужас.

Это, конечно, запредельно самонадеянно и напыщенно – приравнивать себя к богине. Но что поделать, если точнее ничего не нашлось?

Глава 1.

В некотором царстве, в некотором государстве жила-была Кали. Средних лет и среднего же уровня дохода. Хотя скорее даже ниже среднего. Но просто вокруг нее все жили примерно так же, и поэтому казалось, что уровень этот самый что ни на есть средний.

Воспитывала Кали двоих своих детей, сына и дочь.

Для простых, обыкновенных людей более всего важны ее человеческие и материнские качества. В человеческих взаимоотношениях чувства между матерью и ребенком, как правило, считаются наиболее чистыми и сильными. Точно также, любовь между матерью-богиней Кали и ее человеческим потомством отличается особой силой и нежностью.

Воспитывала – это довольно громко сказано. Они скорее как-то сами себя воспитывали. И у них неплохо получалось. Папа их, чудище лесное, давно уже жил не с ними, а где-то на окраине дремучего мегаполиса. На курьих ножках довольно некомфортно существовать вчетвером. А втроем самое то. Трое – это если не считать разнообразной живности, чья численность варьировалась в разные периоды жизни от 1 до 10 штук. К моменту рассказа остался один только кот. Может это аберрация памяти, но Кали казалось, что это самый умный и одновременно самый ласковый из всех ее домашних зверей, когда-либо с нею живших.

Мегаполис был не то, чтобы прямо мега, но и не совсем уж заштатный городишко. Однако и в нем все время приходилось натыкаться на знакомых, и это еще при плохом зрении. А скольких она просто не заметила и мимо прошла? Страшно представить.

..

…В этот день было как-то особенно гадостно на улице. Снег смешали с дождем, все вместе соединили с грязью и ввели туда людей (как в рецепте пирога – вводим постепенно муку, предварительно просеяв). Людей не всех пьяных добавляли, только отдельно взятых – по вкусу. И тем не менее варево целиком было довольно отвратное. Тем более, что и чувствовала она себя не особо хорошо в эти дни. Но, тем не менее, не считала это основанием для прекращения бурной деятельности и невыхода из дома. С утра нужно было поехать на курсы испанского. Ибо с недавних пор обзавелась Кали мечтой – жить в Испании. Конкретно в Барселоне. Были, правда, подозрения, что там окажется слишком дорого. И поэтому маленький городок недалеко от Адриатики вполне бы устроил. Но все это маячило в некоем смутно прозреваемом сумраке. А пока следовало неспеша продвигаться к своей цели, коротая время в ожидании того, как вырастут дети до удобопокидаемого возраста. При том что любила она их больше жизни. Но не считала необходимым с ними вместе эту самую жизнь проводить.

Так вот. Требовалось сесть в омнибус 9го маршрута и добраться до аудитории в центре, где шестеро заспанных студентов слушали не менее заспанную колумбийку, говорящую на довольно хорошем и правильном русском, но с очаровательным акцентом, все смягчающим. Она буквально сегодня поставила всех в тупик – почему вы в русском проговариваете все местоимения – ведь по форме глагола вполне можно определить лицо? И Кали сначала загрузилась и подумала было, что русскоговорящие любят выпячивать свое Я. Но потом поняла, что как минимум в английском и французском местоимения тоже никуда не деваются. И возможно, это просто испанцы слишком ленивы и расслаблены, чтобы произносить лишние слова, когда их можно не произносить.

Вернулась домой, села готовиться к следующему уроку и узнала попутно о существовании праздника трех королей.

Кавалькада волхвов— ежегодный традиционный, отмечаемый в каждом испанском городе во второй половине дня 5 января, на исходе рождественских и новогодних каникул. По завершении праздничного шествия детям следует послушно вернуться домой и лечь спать, поставив для подарков волхвов свою чистую обувь и ведёрко с водой для верблюдов. Накануне через специального почтальона и помощника волхвов дети передают волхвам письма с пожеланиями относительно подарков к Рождеству. Эти пожелания волхвы исполняют только при условии послушания и прилежной учёбы в течение всего предшествующего года. Таким образом, послушных детей на следующее утро ждут заказанные и доставленные волхвами рождественские подарки, а непослушных – брикеты угля вместо подарков. Ведёрко с водой окажется пустым, потому что воду из него выпьют утомившиеся верблюды.

Боже, это невероятно мило – думать не только о том насколько твое поведение и прилежание в течение года было достойным подарка, но и об утомившихся верблюдах. После этого еще больше захотелось в Испанию. Хотя она там даже не бывала никогда. Но почему-то была уверена, что ей там понравится. Там бывала когда-то мать Кали, и даже брала туда своего внука, а ее сына. Но вот сама Кали оказалась до обидного вне этой традиции.

Чтобы как-то утешить себя, она пошла и налила кофе с молоком. Под руку попалась конфета. Именовалась она витиевато и подозрительно многословно. Как будто хотели за всем этим «комбинированным корпусом из помадной и ликерной массы» скрыть банальное отсутствие шоколада. И именно так оно и оказалось. Впрочем, конфеты ей все равно было нельзя, и в доме они обычно не водились и могли оказаться в нем лишь случайно, как привет от матери. Есть причем ощущение, что та свои силы не то чтобы разбазарила, но как будто не осознавала их большую часть жизни. А ведь наверняка была наделена ими в неменьшей степени. Но поскольку предпочитала обвинять в своих неурядицах окружающих, то казалось, что вместе с обвинениями и могущество свое отдавала им же.