«… Не обязательно устанавливать [величину дохода] так высоко, чтобы человек мог жить достойно, совсем не трудясь, но чтобы позволить ему выбрать в качестве временной или постоянной занятости более привлекательное для себя рабочее место (и тем самым поднять зарплаты для того, чтобы удерживать людей на дрянных работах). Качество рабочих мест, предположительно, получит большой толчок к поднятию, так как многие из существующих рабочих мест будут усовершенствованы, а также появится много ныне не существующих рабочих мест. В частности, можно с уверенностью сказать, что повысится среднее качество рабочих мест наиболее уязвимых работников» (Ван Парайс и Вандерборхт 2020, с. 43).

Поскольку безусловный доход имеет одно и то же значение для всей страны, в которой он применяется, постольку приближение безусловного дохода к базовому уровню, то есть уровню прожиточного минимума, обусловлено выравниванием различий между регионами. На самом деле безусловный гарантированный доход может начинаться с «чего-нибудь» – с любой, сколь угодно малой суммы, и постепенно, может быть, в течение многих лет увеличиваться до базового уровня. Конечно, такой подход наталкивается на возражения части общества о том, что безусловный доход может быть введен только сразу же на базовом уровне. Для обычного общества, как и для тех обществ, которые предшествовали ему, характерно разделение на либералов и консерваторов – на тех, кто хочет свободы, то есть все и сразу, и тех, кто хочет порядка, то есть кое-чего и постепенно. Первые, наверное, предпочли бы сразу же иметь базовый доход, а вторые в большей степени готовы идти к нему постепенно.

Нужно также учитывать, что безусловный доход в денежной форме является в общем случае лишь частью прожиточного минимума. Другую его часть составляют те товары и услуги, которые человек получает за счет иных общественных фондов – например, бесплатные образовательные услуги. При этом бесплатные товары и услуги могут быть не идентичны для разных регионов и групп населения. Мы должны подчеркнуть, что под прожиточным минимумом мы понимаем не сумму, необходимую на питание, минимальную одежду и жилище, а всю сумму расходов, необходимых для производства индивида как репрезентативного представителя своего общества.

Безусловный доход может быть введен лишь применительно ко всему обществу. Его введение отменяет наемный труд, поскольку лишает его самой основы – невозможности прожить без продажи рабочей силы. Даже если безусловный доход вводится на уровне заведомо ниже, чем прожиточный минимум, его введение означает начало отмирания рынка труда.

Иллюстрация 20. Доходы и их источники в предпринимательском обществе

Доходы и их источники в предпринимательском обществе коренным образом отличаются от доходов и их источников в коммерческом обществе (см. иллюстрацию 9 в главе 4). Всю полноту отличий покажет только эволюция обычного самовоспроизводства, с теоретической же точки зрения можно отметить следующее. Во-первых, все множество доходов упрощается и распадается на немногие виды, исчезает разделение доходов на заработную плату и прибыль, поскольку постепенно пропадает наемный труд. Во-вторых, постепенно исчезают доходы от собственности, то есть процент на капитал, так что в конечном счете остаются только доходы от деятельности. На иллюстрации 20 мы исключаем заработную плату и оставляем процент, поскольку предполагаем, что отмирание наемного труда будет происходить быстрее, чем отмирание кредита, то есть расширенное самовоспроизводство превратится в обычное намного раньше, чем исчезнут деньги.

Процент на капитал получает денежный, или номинальный, капиталист. Отличие капиталиста от простого владельца денежных средств состоит в том, что для капиталиста деньги являются средством для увеличения его капитала, тогда как для владельца денег они являются средством для воспроизводства его самого, его семьи и его рабочего места. Процент на капитал основан на собственности, то есть на распоряжении со стороны того, кто не участвует в процессе производства. По мере снятия наемного труда капиталист превращается во владельца, или посессора, для которого процент выступает как вспомогательный элемент в составе его доходов. Доходы посессора основаны на владении, то есть на распоряжении в процессе производительного использования, это роднит обычного предпринимателя с капиталистическим, и отличает его от собственника капитала:

«… Процент притекает к денежному капиталисту, кредитору, являющемуся просто собственником капитала, т. е. просто представителем собственности на капитал до процесса производства и вне процесса производства; предпринимательский же доход притекает только к функционирующему капиталисту, не собственнику капитала» (Маркс и Энгельс 1954-1981, т. 25, ч. I, с. 411).

Как мы уже говорили, в отличие от капиталистического, обычный предприниматель нанимает роботов, а не людей. Величина стоимости, создаваемой предпринимателем как индивидуальным участником процесса производства, в среднем не отличается от величины стоимости, создаваемой наемным рабочим, поскольку она равна общественно необходимым затратам на воспроизводство его деятельной силы. Вместе с тем, как участник процесса самовоспроизводства, взятого в целом, предприниматель получает предпринимательский доход, который представляет собой часть прибавочной стоимости. Предприниматель ведет дела в условиях неопределенности и получает прибыль, часть которой он уплачивает в качестве процентов за средства производства, используемые им в кредит. «Процент – феномен, обусловленный ростом материальной оснащенности общества и зависящий от неопределенности, сопутствующей этому процессу» (Найт 2003, с. 304). Предпринимательский доход представляет собой остаток после вычета процента из валовой прибыли. Предпринимательский доход – это чистая прибыль, ее источником является та часть неопределенности, которая не поддается расчету и не может быть превращена в риск, то есть процент.

Людей, привыкших получать постоянную заработную плату, пугает предпринимательство с его неопределенностью, так что даже наемный труд с его риском безработицы уже не кажется им таким уж ненадежным занятием: «Предпринимательство порождает ненадежность, которая, в свою очередь, требует предпринимательства. Вот как можно подытожить порочный круг предпрекариата. “Превращение труда в предпринимательство есть не что иное, как другая сторона, фиктивно преподносимая как положительная и творческая, процесса ненадежности наемного труда”» (Lorusso 2019, p. 67). Действительно, предпринимательство порождает неопределенность, которая требует предпринимательства. В этом извлечении риска из неопределенности, возрастании энтропии и приращении неопределенности и состоит вызов самовоспроизводства. Наемный труд, при котором большинство населения выступает лишь как средство, а не как субъект, больше не позволяет дать ответ на этот вызов. Гонка с неопределенностью постепенно выходит за пределы этапа, на котором к ней допускались участники на «машинах» с наемным трудом.

Капиталистическое общество-система, основанное на неограниченном протесте, на рациональном выборе, на контрнормах и разрушении норм, постепенно отказывается от своих традиций и морали, и подходит к своему распаду. Любое разрушение норм имеет пределы, за которыми наступает гибель общества-культуры. Эти пределы мы называем обычаями или супернормами. По существу, обычай есть следующий этап в развитии смыслов: если контрнорма отрицала норму, то обычай отрицает контрнорму. Контр-контрнорма – это норма, то есть возрастание сложности общества-культуры возвращает к традиции на новом уровне.

Обычаи не могут быть разрушены, замещены никакими контрнормами без того, чтобы при этом не погибло общество. Для разных обществ могут быть разные супернормы, но они всегда есть. Одно общество не может разрешить многообразие гендеров, другое – выращивание детей в пробирке, третье – сожжение книг, четвертое – не готово мириться с людоедством. Общество, которое готово разрешить все, прекращает существовать. Обычаи являются неявным и непреложным законом, непреложность которого вытекает из его неявности: