Вслед за ним сразу же подняли руки остальные курсанты. Далее посыпались аплодисменты в его адрес, и все жители города с радостью и гордостью подняли руки в знак своего согласия и признания.
— Тогда завтра на рассвете прошу собраться всех у замка короля: там и свершится государственный переворот! — обрадовался Ганс и улыбнулся.
— Ура! — вместе с ним завопили горожане и курсанты.
— Ничего у вас не выйдет, — начал выходящий из тени главный маршал.
Вместе с ним из тени вышла стража и окружила курсантов, расставив дула к вискам курсантов.
— Что ж, похвально, — продолжил командир, расхаживая по платформе, — крысы затесались в ряды курсантов, чтобы потом устроить бунт, однако не учили, что им поставят мышеловки, — закончил он и ухмыльнулся, — ну, кто из вас главный?
Ганс приоткрыл глаза: на всех его друзей были нацелены ружья, отступать было некуда, да и незачем. Он успокоился и собрался говорить, но тут Лео с места выпалил:
— Это я, это во всём я виноват, судите меня, только отпустите, пожалуйста, этих ребят, они не виноваты, они пошли на это из-за нашей дружбы, чтобы поддержать меня…
— Нет, неправда, это я во всем виноват, Лео просто хочет взвалить на себя мою вину, — наперебой закричал Ганс.
— Тогда и меня судите! — закричал Джованни, а вместе с ним закричали и Михаэль с Антонио.
— А ну заткнулись все! — рассвирепел маршал, — вы все предстанете перед судом, и всех вас ждёт смертная казнь!
— За что? Это не законно! В заповедях предписано в таком случае провести референдум и… — начал Антонио, яростно защищая своих друзей.
— Как ты мне надоел, очкастый, — разозлился маршал, — этими заповедями сейчас никто не руководствуется, всем заправляет король и его свита.
— Так в этом и суть нашего протеста: верните заповеди, верните равноправие, верните спра… — воодушевившись, продолжил Антонио, как вдруг маршал резко выхватил ружьё у стражи и выстрелил бедному курсанту прямо в лоб.
По брови тонкой струйкой потекла кровь, цвета спелой малины. В последний момент зрачки Антонио расширились и застыли.
— …ведливость… — прохрипел Антонио и упал без чувств.
— Антонио, нет, что вы наделали?! — в ужасе закричали курсанты.
— Остальных в темницу, а к рассвету подготовить виселицы, — закончил маршал и вышел.
Стража увела курсантов. Они всячески сопротивлялись, пытались вернуться к своему другу и…спасти его. Однако их мощь гораздо превосходила силу курсантов, поэтому их с легкостью посадили в темницу.
— Выпустите нас, немедленно, это незаконно, это не по заповедям, верните нас Антонио! — яростно кричал страже Ганс, вцепляясь тонкими пальцами в острые толстые прутья.
— Дурак, сейчас в кровь сотрёшь руки, — пытался остановить его Лео.
— Ну и пусть, я должен помочь Антонио, — с той же злостью Ганс раздирал свои руки о решётку.
— Ганс…хватит… — спокойно прошептал Джованни, крепко обнимая рыдающего Михаэля, — Антонио уже не спасти…
— Почему?! — яростно оскалив зубы, шатал решётку Ганс.
На пол с плеском падали алые капли крови, а руки Ганса уже стали похожи на разодранные куски мяса.
— Потому что он погиб, и твои бессмысленные жертвы нам уже не помогут, — закончил Джованни.
— Он прав, — поддакнул Лео, — нам сейчас нужно придумать план, как выбраться отсюда.
— Нет, — опустился Ганс на колени, — нам уже отсюда не выбраться: скоро рассвет, а на рассвете нас казнят.
Ганс посмотрел на маленькое решётчатое окошко тюрьмы.
На небе уже показалось солнце. Приближался рассвет.
Глава 8
Бледные лучи солнца опустились в гниющую камеру.
— Вот и подходит конец, — начал Ганс, — я так верил в свой план, что плевал на риски, жертвы, друзей…и всё же, я хочу поблагодарить вас за поддержку, помощь, за то, что шли со мной до самого конца, — прошептал Ганс, и на его глазах выступили слёзы.
— Не говори так, Ганс, — пытался взбодрить его Лео, — ещё не всё кончено: я чувствую, грядёт нечто потрясающее, нет, грандиозное, и нас обязательно спасут, я верю, главное, верить…
— И кто же сможет нас спасти? — начал Ганс, как вдруг сверху послышался быстрый топот, сопровождающийся криками.
— Что происходит? — вскочил Ганс и прислушался, — стража? Нет, слишком громко для них, да и топот огромный, их в жизнь столько не наберется, это может быть только…
— Долой короля! Свергнем его! Вернём заповеди! Спасём Ганса! — послышалось сверху.
— Это же жители нашего государства: обычные горожане, похоже, они решились на штурм замка, чтобы устроить бунт! — обрадовался Лео, — я же говорил, вот наше спасение!
Тут по лестнице послышался мелкие и быстрые шажки. Из темноты выбежала воспитательница и бросилась открывать решётку.
— Это вы? Но как? Где стража? Что происходит? — наперебой кричали курсанты.
— Стража сначала пыталась оказать сопротивление, но потом, наоборот, присоединилась к нам: свершилась революция, Ганс, твои мечты воплощаются в явь! — с этими словами воспитательница выпустила ребят на волю.
— Ганс, что с твоими руками? — испугалась воспитательница, увидев толстый слой запекшейся крови на растерзанной плоти, — тебя пытали?
— Нет, это, неважно… — омрачился Ганс, спрятав руки в карманы, — Антонио не повезло больше.
— Да, я знаю… — ответила воспитательница, и на ее глазах выступили слёзы, — это была одна из самых важных причин, почему горожане решили напасть: смерть вашего друга оказала сильное влияние на чувство справедливости и гордости у жителей, и, дабы избежать последующих жертв, они решили напасть на рассвете, чтобы спасти вас, потому что среди вас находится будущий король.
— Как? Кто же? — удивились курсанты.
— Так, по всеобщему голосованию было решено, что новым королём станет Ганс, а его друзья станут его верной свитой.
Тут по лестнице спустились двое горожан и поклонились.
— Ваше величество, просим пройти на престол для окончательного свержения старого короля, — сказали они и вновь поклонились.
— Не стоит так кланяться, мы все равны перед законом, так что я такой же человек как и вы, — оправдался Ганс и почесал затылок.
Горожане переглянулись и улыбнулись друг другу.
— Вы очень добры, однако нам действительно пора подняться, — добавили они и повели курсантов и воспитательницу в главный зал.
Он был настолько огромный, что с лёгкостью вместил в себя всех горожан. В центре зала стояли на коленях связанными стояли на коленях сам король и его ближайшая свита.
Курсанты подошли к ним вплотную и посмотрели им в глаза. Пленники жалко скулили и молили не убивать их.
— Король, давайте их повесим! Нет, застрелим! Собакам собачья смерть! Отомстим за смерть Антонио.
Ганс зажмурился и со всей силы сжал кулак. Горожане стихли.
— Знаете, давайте не будем уподобляться этим свиньям, — обратился к горожанам Ганс, — давайте отправим их в открытое плавание, в океан, а там уже их дело, всё-таки…они тоже люди, как и мы, просто, с зачерствевшем сердцем…
— Слава новому королю! — весело закричал Лео и присел на одно колено в знак уважения.
Следом это повторили остальные курсанты и горожане.
— Мои мечты сбылись: революция свершилась, — подумал Ганс и улыбнулся, — народ меня признал, и теперь на мои плечи снова возлагаются полномочия короля: борца за справедливость и правосудие, довольно непростое дело, но, ради близких мне друзей, ради бедных и обиженных, я готов принять эту власть и править с умом, — он посмотрел на горожан и прокричал, — Да здравствует революция! Справедливость восторжествовала!
Горожане захлопали в ладоши в знак признательности и закричали:
— Да здравствует король!
Тёплые лучи солнца прокрались сквозь узкие окна замка и озарили торжественный зал.
Заключение.
На следующий день Ганса короновали, а его друзей назначили на соответствующие посты главного маршала, министра иностранных и внутренних дел, экономики и труда. В тот же день старого короля и его свиту отправили на лодке в открытый океан. При вскрытии дворцов прежних министров обнаружили огромное количество золотых слитков, которые были потрачены на строительство новых приютов, помощь лыжным и нуждающимся, а также на строительство школ. Теперь в каждом доме, будь ты офицер или торговец, была собственная кухня, санузел и кровать. Безработным людям были предложены вакансии, входящие в круг их специальности, а для бездомных собак и кошек были созданы специальные приюты, которые финансировались тоже исключительно государственным бюджетом.
