– Никто не может лапать мою телку, а потом свалить из моего бара! – выплевываю я после того, как парирую его попытку мне врезать, а затем достаю нож – это нож-бабочка. Один удар – и проникающее ранение поражает кишечник парня. Я наношу еще пару ударов, и с ужасом наблюдаю, как его дружки пятятся назад. Они не пытаются спасти друга – они лишь надеются, что не станут следующими.

Кто-то неподалеку заорал. Голос женский.

Я оставляю нож в животе Сергея, а сам убегаю прочь.

Раскат грома – и я больше не бегу. Я стою на месте, глядя, как с места преступления убегает настоящий убийца – владелец одного из местных баров по имени Фархат, бывший зэк, уже отсидевший как-то за убийство. Еще до рассвета его поймают и бросят под стражу.

А я разворачиваюсь к Сергею, который лежит на земле в луже собственной крови, тяжело дыша и корчась от боли. Кто-то из друзей держит его голову, кто-то другой пытается закрыть живот своей курткой. Рукоятка ножа все еще торчит из его брюха. Сергей поднимает глаза и смотрит на меня. Он знает, кто держал нож. Знает, кто направлял руку Фархата. Он смотрит на меня и не может понять. Задаётся одним-единственным вопросом : «За что?»

Пассажирская дверца моей машины издает характерный для себя звук, и Леди вылезает наружу. Очень медленно она идет к нам, и теперь Сергей смотрит на нее. Его трясет.

– Я тебя знаю? – спрашивает он, глядя ей в глаза, а она, тем временем, подходит к нему вплотную и опускается вниз.

– Ты умираешь, Серёж. Ты и так это знаешь. Скорая не успеет, да и… если бы успела – все равно бы тебя не спасла. Какое у тебя есть… последнее желание?

– Поцеловать… такую красотку.

Его все еще трясет, лицо в крови, но желание ей импонирует.

Она встает перед ним на колени и склоняется прямо перед ним. Оба закрывают глаза и сливаются в поцелуе. Я бы не назвал его страстным. Обычный такой поцелуй – ничего особенного. И когда он завершается, парень уже не дышит.

Я закрываю глаза и слышу громкий взмах крыльев.

– Серега? – спрашивает кто-то из его друзей.

– Серега?! – вторит ему кто-то другой.

– Твою мать, Серёга!!!

Леди направляется к автомобилю, дверца которого осталась открытой.

– Поехали, – говорит она мне, а я продолжаю смотреть, как неумело двадцатилетние пацаны пытаются реанимировать своего друга. – Ты уже видел это тысячи раз. Неужто не насмотрелся?

– Насмотрелся, – тихо говорю я и отворачиваюсь. Леди села в машину не полностью – одну ногу она все еще держала на тротуаре, оставив её специально для меня, будто чтобы слегка приободрить.

– Зачем дразнить? – вопрошаю я, глядя на идеальное во всех отношениях бедро и безупречную голень. Представляю, как встал бы перед ней на колени, взял эту ножку и поцеловал ее прямо в икроножную мышцу. А затем двинулся бы выше, вверх по ноге, пока не приблизился бы к тому месту, где не судьба побывать ни одному из её преданнейших фанатов. – Все равно ведь не дашь.

– Сама – нет, – говорит она, но ногу так и не убирает. – И я не дразню, а лишь помогаю тебе нагулять аппетит. Плюс – взгляд на нечто прекрасное действует как антидепрессант. Если тебе все еще грустно, садись в машину – я тебе и грудь покажу.

Ухмыляюсь, ведь тут она не врёт. Если попросить, то грудь, две свои роскошнейшие сиськи, она и правда может показать. Но на нее можно будет лишь смотреть – не трогать.

– Выбери любую девушку – и этой ночью она с тобой возляжет. Любую, но не невинную и без кольца на пальце. Пусть эта ночь… будет для тебя особенной.

– Почему? Что особенного в этой ночи?

И вот теперь она убрала ногу в машину, спрятав ее под полой плаща.

– Садись, – говорит она и закрывает дверцу.

Когда я оказываюсь внутри, она поворачивает ко мне свое прекрасное лицо и смотрит прямо в глаза.

– Хочу, чтобы ты запомнил эту ночь. Поверь, так надо. Отвези меня домой, а затем… выбери любую. Любую, кто приглянется. Любую, кого страстно возжелаешь.

– Страстно желаю я лишь тебя. С первого дня нашей встречи. И, между прочим, ты подходишь под свои же условия: не невинна и нет кольца на пальце.

– Но ты знаешь, кому я принадлежу.

Тут же грохочет гром, как бы подписываясь под ее последней фразой.

– Заводи двигатель, Руслан. Впереди у тебя целая ночь – сделай её приятной. Она… последняя, в своём роде. Все прочие… будут уже не такими, как эта.

– Это… связано с Седьмой? С Алисой?

Леди не ответила мне. И никак не отреагировала. Лишь продолжала смотреть на меня своим пронизывающим насквозь взглядом. А затем просто спокойно повторила:

– Заводи машину. И отвези меня домой. – И лишь после этого она отвернулась, нормально уселась на пассажирском сидении и даже пристегнулась. А затем… закрыла глаза и слегка запрокинула голову. И, кажется, даже улыбнулась.

Ночь тянется охренительно долго.

Хоть я и сделал все для того, чтобы убить ее большую часть, после того как наступило три часа ночи, стрелка на часах как-то заметно замедлилась.

Я лежу на кровати и пялюсь в потолок. Втягиваю в себя отравленный смолами дым сигареты «Блэк Эпл» и выпускаю очищенную моими легкими струю того же дыма вверх. Слева от меня на боку лежит Наташа, стройная рыжая красотка, которую я подцепил сегодня в баре. Хотя слово «подцепил» будет не совсем честным – я тупо ее выбрал. Просто ткнул пальцем и мысленно сказал: «Хочу эту». А Леди уже сделала все остальное.

Поначалу, когда я только начал на нее работать, мне казалось, что попал в Рай. Только вдумайся – любая девка, на которую только положу взгляд. И всего два исключения – чтобы не была целкой и чтобы не было на пальце кольца. Причем второе – не фигура речи. Не важно, замужем она, или нет. Если на пальце нет обручального кольца – она подходит.

Даже Наташа, к примеру – она замужем. Но предусмотрительно сняла кольцо перед тем, как вошла в бар с подружкой. Не знаю, о чем думает прямо сейчас ее муж, и спит ли так сладко, как она сама, но меня это волнует мало. Она хотела мужика – и она его получила.

Вроде, все в выигрыше. Ну, кроме её рогоносца.

Думаю о том, чтобы разбудить ее и еще раз поиметь, но решаю встать и направиться на кухню. Открываю шкафчик, где прячу бухло и откупориваю уже начатую бутылку «Красного Джека», моего любимого вискаря. Делаю четыре больших глотка прямо из горла, и на душе, вроде как, становится теплее. Гашу сигарету, размозжив ее в пепельнице, и иду к Наташе. До рассвета еще около трех часов, так что она все еще моя.

Когда Алиса выходит из своего номера, я уже ожидаю ее в коридоре, сидя на полу и прислонившись к стене. Слева от меня – пепельница с кучей окурков и смятая пачка «Блэк Эпла», а справа – пустая бутылка. Мне безумно скучно, но, едва открывается заветная дверь – я воодушевляюсь.

– Проснулись, наконец?

– Так-то давно уже, просто… думала, что Вы раньше девяти не приедете.

Я тут уже с семи, но этого решил не говорить. Как только забрал конверт от посланницы Леди, сразу же рванул сюда. К этому времени были убиты четыре пачки сигарет и три бутылки виски, а Наташа еще дважды кончила. Сейчас, наверное, уже на работе… или на парах.

Я медленно встаю, и она замечает пустую бутылку.

– Вы серьезно?! Собираетесь сесть за руль после того, как выжрали бутылку виски?!

Это она еще о двух других не в курсе…

– Не волнуйтесь – я не пьянею. Хотелось бы нажраться и забыться… и уснуть… но никак. Могу пить не просыхая, чем каждую ночь и занимаюсь, но всё, что получаю – это жалкую минуту мнимого тепла в груди. И на этом всё. Финита ля комедия.

– Вы сейчас мне не гоните?

– Никогда не вру, – отвечаю ей, а про себя добавляю: «Разве что часто недоговариваю». – Погнали.

Я пошел к лифту, а она, пусть и немного неуверенно, последовала за мной.

Когда двери лифта закрылись, мы оказались с ней вдвоем в тесном замкнутом пространстве. Мне было фиолетово, а вот она как-то странно засуетилась.