Мысли лихорадочно искали выход, что делать? Забаррикадироваться в боте или пока есть хоть какая-то возможность, бежать. Нацепив на голову первый попавшийся повреждённый шлем, осторожно выглянул. Невдалеке заходил на посадку малый штурмовой бот атмосферного применения: узнаваемые хищные разводы фюзеляжа, обратной стреловидности крылья не давали усомниться в типе летательного аппарата, а пустые узлы подвески вооружения говорили, что штурмовик совсем недавно участвовал в бою.

«Странно, – подумал, продолжая следить за происходящим, – штурмовики это не разведывательные, а тем более не военно-транспортные летательные аппараты и без особой нужды не производят посадку на неподготовленной площадке».

Когда до поверхности земли оставалось буквально полторы сотни метров, с сильным хлопком пилотская кабина отстрелилась, а штурмовик, войдя в плоский штопор, рухнул на землю. Я едва успел скрыться во чреве десантно-транспортного бота, как прогремел взрыв.

Фюзеляж бота сильно тряхнуло, но обшивка выдержала, не поддалась напору огненного вихря.

– Вот и хорошо, – осторожно выглянул, осматривая окрестности. Вокруг горели поваленные деревья, проходческая машина оказалась перевёрнута на бок, и сейчас она лежала больше похожей на скрюченную гусеницу, чем на грозный механизм.

– Надо убираться отсюда, – торопился, перетаскивая тела клонов-пилотов в огонь. Вдобавок не поленился и поджог пилотскую кабину бота. – Так, вроде всё, – бегло осмотрелся. Окрестность выглядела естественным местом крушения летательного аппарата и при первом взгляде ничего не говорило или напоминало о скоротечном бое.

По внутреннему ощущению с момента расставания с капитаном прошло чуть больше двух часов. За это время он должен был успеть подать сигнал гражданским выбираться из укрытия и начать движение по маршруту. Сначала хотел присоединиться к ним, но, когда петляя, пробирался через завалы, краем глаза заметил яркий купол парашюта.

– А вот это совсем плохо, – чертыхнулся, меняя свой маршрут. Оставлять такой приметный визуальный ориентир было нельзя. Не пройдёт и получаса, как место приземления пилота засекут и пришлют спасательную миссию. Меня маршрут я понимал, что пилот с большой долей вероятности подал сигнал бедствия, включил поисковый маяк и даже если я в кратчайший срок доберусь до места приземления спасательной капсулы и уберу повисший на деревьях купол парашюта, то место крушения всё равно обнаружат, но другого варианта хоть как-то дать время гражданским убраться подальше от ставшим опасным участком местности я не находил.

По моим оценкам до места приземления было не больше километра. Понимая, что скорость передвижения в гористой местности значительно ниже движения по равнине, но вот так просто бросить всё и уйти я не смог. Ведь основная цель моей вылазки – направить по ложному следу противника. Крушение штурмовика оказалось на руку. С первого взгляда и не поймёшь, что стало причиной гибели стольких солдат. Вот только и привлекло внимание наблюдателей. А что они сейчас просматривали квадрат за квадратом с орбиты, сомнений не было. Ещё немного времени и сюда прилетит автоматический разведывательный бот и тогда не только мне, но и гражданским станет не до смеха. Лишь бы ноги успеть унести.

Скудные заросли невысоких деревьев плохо скрывали моё передвижение, но я упорно шёл к месту падения спасательной капсулы пилота штурмовика. Память Глена услужливо подсказывала тактико-технические характеристики как штурмовика, так и спасательной капсулы: «Атмосферный штурмовик тип «Корун» по имперской классификации принадлежит к летательным аппаратам непосредственной поддержки на поле боя сухопутных войск с воздуха. Экипаж: один «человек». Вооружение: основное – одна тридцатисемимиллиметровая скорострельная магнитно-резонансная пушка; две скорострельные пушки калибром четырнадцать с половиной миллиметров. Задняя полусфера защищена автоматической пушкой калибром двадцать один миллиметр. Навесное оборудование: восемь внешних подвесок для ракет различного типа. Один внутренний бомбовый отсек для неуправляемых и управляемых авиационных бомб. Масса бомбовой нагрузки две тонны… Система спасения и выживания: кабина пилота выполнена из многослойной высокопрочной стали. В случае повреждения летательного аппарата и опасности для жизни пилота отделяется автоматически…».

Так, незаметно для себя, подобрался к месту приземления. В некотором отдалении от подножия горной гряды растительность была скудная. Редкие деревья и вот надо же, именно на одиноко стоявшем высоком дереве и повис парашют спасательной капсулы.

Прильнул к земле, осмотрелся. Бронеколпак спасательной капсулы открыт, а вот пилота нигде не видно. Полежал несколько минут, прислушиваясь, тщательно, метр за метром осматривая окрестности, но ничего подозрительного не обнаружил.

«Видимо, он ушёл. Вон и дорожка следов тянется метров на двадцать и теряется в зарослях. Знать бы какие у пилотов инструкции на случай экстренной посадки…», – продолжал следить за окружающей обстановкой, а время-то идёт и у меня осталось от силы десяток минут, чтобы уничтожить демаскирующие признаки, да и в спас-капсуле надо покопаться – уничтожить электронные узлы связи. Не знал, получится ли провернуть тот же фокус, что удался с ботом, но заглушить маяк, выведя из строя оборудование, надо было попытаться.

Тихо, стараясь не поднимать шум, поднялся из-за укрытия. Сделал десяток шагов по направлению к спасательной капсуле. Сначала хотел её осмотреть, а потом заняться парашютом, но не дойдя всего несколько метров, замер. Из проёма показался силуэт.

«Это не клон», – промелькнуло в голове. Иная цветовая гамма на форменном комбинезоне, выше рост, плотное телосложение, но главное – короткостриженый тёмного цвета волосяной покров на не покрытой шлемом голове однозначно указывал принадлежность пилота к расе анторсов. Заметив меня, он встрепенулся, вскинул оружие, но трофейная форма и скрытое шлемом лицо ввело его в заблуждение и дало драгоценные секунды.

Пилот что-то говорил на своём языке. По интонации, а потом и жестам, догадался, что он приказывает остановиться и доложиться по форме, но я продолжал сближение. Когда до анторса оставалось меньше метра, я, сместившись в неудобную для правши сторону, одной рукой блокировал ствол его оружия и без замаха ударил ногой в пах. В ударе себя я не сдерживал, и каково же было моё удивление, что сильнейший удар по болевой точке, способный отключить практически любого противника на несколько минут, только пошатнул пилота-анторса. Яркая вспышка и негромкий хлопок – анторс успел нажать на спусковой механизм своего оружия, но заряд пролетел мимо, хорошо, что продолжал блокировать его руку. С силой бью по руке анторса, что сжимает оружие. Своим длинноствольным ружьём, что достался мне от солдата-клона, в ограниченном пространстве проёма спасательной капсулы много не повоюешь. Пистолет или что у него было в руках, бесшумно падает на землю. Но анторс не сдавался, второй рукой он тянулся к продолговатому предмету у него на поясе.

«Силён! И это не боец штурмового отряда, а пилот!», – промелькнуло в голове, пропуская буквально в нескольких сантиметрах от себя светящееся лезвие длинного кинжала. От стремительного выпада пришлось закрыться оружием и на вид качественный, прочный материал инопланетного ружья поддался, уступив неизвестному физическому воздействию. Передняя, дульная часть ружья на уровне цевья было разрублено напополам.

Анторс не делал попыток покинуть спасательную капсулу. Дай чуть-чуть слабину, на пару секунд замешкайся, и он запрётся в этом монолитном непробиваемом «гробу», что замучаюсь его оттуда выковыривать. Чтобы выиграть немного времени и подобрать лежавший на земле пистолет пилота, бросаю, целясь в лицо анторса пришедшее в негодность оружие. Отскакиваю, перекатом ухожу чуть в сторону, хватаю лежавший на земле пистолет и… анторс бросается на меня. Светящееся синеватым светом лезвие клинка по касательной чиркает по шлему. Отскакиваю назад, разрывая дистанцию, навожу пистолет на анторса, а тот казалось не чувствует опасности, продолжает наступать. Нажимаю на спусковой механизм, но выстрела не последовало. Потом память Глена подсказала: оружие представителей расы хитрым способом защищено от несанкционированного использования, но в тот момент я не на шутку растерялся, продолжая отступать…