– Вроде есть пара штук спасательных одеял.

– Возьми одно. Может, пригодиться. Им, – я кивнул в сторону гражданских, – это количество не поможет, а если удастся увести за собой преследователей, то и им жизнь сохраним.

– Понял, – ответил капитан и быстрым шагом куда-то удалился, а я остался смотреть, как собираются гражданские. Как заметил сразу, среди них были в основном среднего возраста женщины и малы́е дети. Пожилых и немощных не было. Не захотели уходить, эвакуироваться, но это их выбор.

– Сержант, – подошёл Николай Тимофеевич – глава села, что доверился чуйке капитана и организовал эвакуацию, – не спросил, помощь нужна какая?

– Скорее не помощь, а строгое следование указаний, – ответил, смотря как капитан что-то объясняет молодой женщине, укутанной в спасательное одеяло.

– Это я понял. Если не последует сигнала, выходим через полчаса после вас. Идём на север. Там есть ещё пещеры, но не такие глубокие. Сидим там сутки, а потом держим направление на Иркутск.

– До Иркутска более ста пятидесяти километров. Не дойдёте, – покачал головой. Вот обсуждение конечного маршрута следования беженцев я, отвлёкшись на свои мысли, упустил. Ведь я не планировал идти вместе с ними. Для этого мне и понадобился напарник, чтобы при удачном стечении обстоятельств, воссоединился с беженцами и помог им, поделился знаниями, что я ему передам.

– Так, что… куда тогда? – забеспокоился глава.

– В районе есть склады мобилизационного резерва?

– Есть, как не быть. Областной-то центр – миллионник!

– Вот в ближайший и идите.

– Ближайший в Иркутске, в окрестностях.

– Имел в виду не ближайший от города, а ближайший по пути.

– Так, ближайший в противоположной стороне, это я о котором знаю. Как-никак в областном МЧС работал, пока на пенсию не ушёл.

– Вот туда и идите.

– Может, ты и прав… сержант, – последнюю фразу он произнёс с прищуром, выдержав непродолжительную паузу. – До Алагуя всего-то двадцать шесть вёрст. За полдня дойдём. Да и рек на пути не так много. Не знаешь, мосты целы?

– Целы, по крайней мере, что видел, – ответил, вспоминая скоротечный полёт на инопланетном корабле. – Вроде те мосты, что встречались на пути – целы, не повреждены, но это было пару дней назад, а сейчас – вопрос.

– Значит, издалека пришёл сюда… – из коротких, разрозненных фраз пришёл к выводу глава. Я даже удивился его аналитическому складу ума, но виду не подал.

– Издалека. Не спорю. Но… – не успел закончить фразу, как к нам присоединился капитан.

– Всё, готов выступать, товарищ сержант, – доложился он.

– Ну, с богом, товарищи, – произнёс глава и мы с капитаном выдвинулись к разобранному завалу. Нас провожали осторожные, заинтересованные взгляды. На лицах некоторых женщин блестели слёзы, а в пещере то тут, то там раздавались приглушённые всхлипы.

– Я ползу первым, ты в десяти метрах от меня. Прежде чем выходить наружу, укутайся одеялом, – прям перед лазом проводил последний инструктаж. Дальше что-либо планировать – это только гадать на кофейной гуще. Мне бы десяток спокойных минут, чтобы оценить обстановку. И эти минуты мне даст трофейный костюм. Поэтому первым и полез внутрь чернеющего чрева лаза.

Клаустрофобией я не страдал, но чернота и да́вящие стены узкого лаза воздействовали на сознание. Непроизвольно задумался: «Как пролезут женщины, дети? Ладно, дети тут пролезут свободно, но женщины…». Не успел накрутить себя, как впереди показался свет.

«Ничего, тут всего-то метров пятьдесят узкого, тёмного пространства, пролезут», – успокоил себя, выбираясь в небольшую пещеру-зал, куда свет поступал сверху.

«Так, понятно. Это расселина и по ней направо. Видна оборудованная для туристов дорожка», – говорил сам с собой, проговаривая свои действия. Не знаю, откуда у меня появилась такая привычка, вроде раньше не замечал за собой этой особенности, но проговаривая в уме свои действия, мне было как-то спокойней.

Выбрался в расселину. Осмотрелся. Через пару минут раздался шорох, и из прохода появился капитан.

– Как ты? – шёпотом уточнил у напарника.

– Нормально. Если я пролез, то и все пролезут, а то сомневался, не маловато разобрали завал и…

– Тихо! Замри! – скомандовал, прижавшись к стене. Капитан, не думая, повторил за мной, вжавшись в стену. Над нами, едва слышно пролетел летательный аппарат. Отбрасываемая им тень закрыла нас на несколько десятков секунд, которые я старался не дышать, хотя понимал, что если засекут своими сканерами, то дыши – не дыши, без разницы – не поможет. Аппарат пролетел мимо.

По расширившимся от удивления зрачкам я понял состояние капитана. Ещё бы. Он впервые осознал силу и мощь тех, кто прибыл на Землю. Они ж с небольшой группой вовремя успели скрыться и первый контакт с пришельцами произошёл удачно, благодаря мне. А сейчас, видя, как от удивления у него вытянулось лицо и заострились черты лица, я испугался за напарника. Как бы у него не началась паническая атака.

– Тихо, капитан, тихо. Успокойся. Дыши ровно, – подскочил к нему вплотную, прижал к стене, смотря пристально на него. Надо отдать должное, капитан меня послушал. Сделал пару глубоких вдохов-выдохов и, прикрыв глаза, задышал ровно. Своим телом я продолжал его прижимать к стене, так на всякий случай, чтобы он не стал палить во все стороны или чего хуже, полез обратно в лаз и в приступе паники застрял там или скончался от разрыва сердца. Всё-таки вояка он немолодой.

– Я в норме, – сквозь зубы процедил капитан, – задавишь.

И вправду, через минуту кровь схлынула с лица, взгляд приобрёл осознанность. Я отстранился от него в любой момент готовый снова блокировать все его действия.

– Я в норме, – повторил капитан, растирая уши руками.

– Посиди тут, приди в себя. Если услышишь незнакомый шум или мой крик, возвращайся обратно, – отдал приказ. Нельзя было терять время. Может, именно в эти минуты нас обходят с разных сторон и нам остаётся только ринуться в последнюю, безумную атаку.

Капитан кивнул, а я поправил на себе трофейный комбез, проверил оружие и осторожно, прижимаясь к стене, выдвинулся по дорожке. Тропу специально облагородили, вымостили камнями, приладили поручни по одной стороне и что хорошо, она петляла по лощине, не позволяя просматривать всю её протяжённость с одной точки.

Шёл медленно прислушиваясь. Примерно через полсотни метров остановился. Послышался неестественный, неприродный шум. Порывом ветра до меня донёсся треск ломающегося дерева и лязг металла. Замер. До выхода из лощины оставалось всего несколько десятков шагов. Сначала хотел припасть к земле и ползком добраться до открытого пространства, но хорошо, что сообразил: я же в трофейном комбинезоне, пусть голова не скрыта шлемом, но издалека вполне могу сойти за бойца-клона и как это будет подозрительно выглядеть, если солдаты-клоны следят за этим сектором. Вот только волосяной покров на голове выдавал меня с потрохами. Ведь клоны все абсолютно лысые. Мгновение колебаний и я медленно, чуть прихрамывая выхожу на открытое пространство, а там – никого. Осматриваюсь, прислушиваюсь и понимаю, что анторсы сосредоточились у другого – основного входа в пещеры, где состоялся боевой контакт.

Обходя по периметру скалистый массив, продолжаю осторожно идти по мощёной дорожке, мысленно молясь всем богам, чтобы они сейчас не подняли в воздух свой летательный аппарат. Ведь я, считай на открытой местности, даже простыми средствами визуального обнаружения меня сейчас легко зафиксировать. А одинокая, пусть и по внешним признакам союзная фигура однозначно вызовет подозрения.

Две сотни метров преодолел не спеша, боясь, если за мной наблюдают, раньше времени вызвать подозрения.

«Как же хорошо, что сначала осторожно выглянул за поворот!», – мысленно благодарил себя за предусмотрительность.

Сломав скудную растительность, недалеко от входа в пещеры приземлился летательный аппарат. Память Глена – моя память, услужливо подсказала, что это десантно-транспортный атмосферный бот, используемый анторсами для доставки до роты солдат-клонов или тяжёлой военной техники и сейчас подле него копошились десяток солдат. Аппарели бота открыты, а по его сходням медленно сползал неизвестный монстр – до двух с половиной метров в диаметре, состоящая из трёх коротких, по полтора метра последовательно соединённых звеньев машина с небольшим утолщением впереди. В этот раз память Глена оказалась глуха, но на помощь пришёл личный опыт.