– Корабль успешно стартовал и взял курс на «Штоонссса́ру6». Ориентировочное время в полёте четыре часа, – раздалось по громкой связи.

– Вот и хорошо, будет время просмотреть сводки и приготовиться к встрече с Советом, – пробормотал генерал, доставая планшет. Он пролистывал скупые строки отчёта, иногда задерживаясь, перечитывая информацию. Итоговые потери среди клонов-солдат выглядели устрашающе, но они в основном произошли в первые трое суток высадки, при прямом боестолкновении с замаскированными силами аборигенов, что не сразу обнаружила высотная разведка. За этот просчёт он уже сделал выговор своему заместителю, курирующему разведку и слежение, и не позабыл отправить соответствующий рапорт выше, с просьбой заменить проштрафившегося офицера, и этот пункт возможного обвинения он сразу отмёл. Вчитался дальше:

«По состоянию на текущую дату совершено попыток побега из лагерей временного содержания: на синем континенте – сто сорок три; на сером континенте – шестьдесят восемь; на жёлтом континенте – тридцать восемь; на красном континенте четыреста сорок восемь; на зелёном континенте – двести восемь. Всего неудачных попыток девятьсот четыре».

– Хм, не так и много попыток, в прошлый раз только на континенте в зоне моей ответственности их, если не ошибаюсь, было более двух тысяч. Значит, и этот вопрос, если поднимется, отобью. Ну, что дальше… Так, стоп! – генерал быстро в уме сложил общее количество попыток побегов и вновь посмотрел на итоговое число. Сумма попыток побега не сходилась с общим числом неудачных побегов. Генерал протянул руку к аппарату вызова адъютанта, но быстро понял, что находится не на своём командном пункте, а на корабле. Он дальше пробежался глазами по отчёту, отыскивая пояснения. Ведь он трижды проверил расчёты, и они оказались верны.

«Трое суток назад совершён побег из лагеря – номер тысяча сто тридцать два, расположенного на красном континенте. Побег совершён мужчиной по местному летоисчислению в возрасте двадцати двух – двадцати шести лет. Во время побега угнан атмосферный бот класса «Шшнас», погибло…».

– Теперь понятно, – недовольно пробормотал генерал. В сводках не сразу указываются попытки побега. Их вносят в отчёт после поимки беглеца, а удавшиеся, только по истечении трёх-четырёх местных суток, вот и получилось, что только сегодня он – командующий силами вторжения, узнал о чрезвычайном происшествии.

– Угнан бот, убиты клоны, – размышлял Шнкасс Хонс, – но это происшествие хотя и тянет на преступную халатность, но узнай я на пару часов раньше, то своими силами принял меры как к поимке беглеца, так и к наказанию виновных. Нет, не тянет этот факт для срочного вызова на Совет Живых…

После недолгих умозаключений, генерал пришёл к выводу, что при первой возможности сам доложит на Совете о неприятном случае. Но сильно не обеспокоился. Всего лишь единственный удавшийся факт побега. Да, погибли клоны. Да, угнан атмосферный бот, но расследование установит причину и будут приняты меры, чтобы аналогичные случаи не повторялись.

– Так, что тут ещё надо посмотреть, – генерал перелистнул сводку вконец, где указывались потери с нарастающим итогом за весь период операции. – Потери личного состава солдат-клонов… в пределах ожидаемого. Потери материально-технических средств, вооружения и боевой техники – баланс восстановим, не критично, – и тут генерал замер, не поверив своим глазам. После графы: «Потери среди личного состава истинно живых, где красовалось двузначное число, появилась графа: «Пропали без вести – один».

– Внимание! – от неожиданно раздавшегося голоса по общекорабельной связи, генерал вздрогнул. Второй раз подтверждён факт захвата в плен истинно живого и это не просто происшествие, а чрезвычайное происшествие, сравнимое с потерей космического корабля класса «Линкор». – Внимание! Корабль заходит посадку в ангар номер четыреста сорок, восьмая палуба, зелёная зона. Экипажу не покидать корабль… – продолжал вещать голос, а генерал нервно расстегнул верхнюю пуговицу на мундире. Он нашёл то, что с большой долей вероятности послужило причиной экстренного вызова с поверхности планеты, когда операция по захвату в самом разгаре и задействованию внутри звёздной системы курьерского корабля, что потребляет энергии больше, чем все приданные ему корабли-носители, принимающие участие в захвате планеты…

– Ашш Хонс, с вами всё в порядке? – раздалось прям над ухом. Рядом с генералом стоял капитан курьерского корабля, а он даже и не заметил, как открылись двери пассажирской каюты и в неё вошёл посторонний.

– Да-да, всё хорошо, – быстро ответил генерал, застёгивая мундир.

– Трап спущен, вас ожидают, мой генерал…

Почётный караул больше походил на конвой. Генерал шёл в окружении облачённых в парадные одежды шестёрки истинно рождённых, но оружие на их поясах висело не парадное, а боевое.

Длинные, извилистые коридоры закончились, и процессия остановилась возле массивных гермодверей.

«Пришли к малому залу приёмов, – подумал генерал, поправляя мундир, – значит будут присутствовать только члены Совета».

Ранее ему не единожды выпадала честь принимать участие, выступать с речью перед Советом Живых. В первый раз, когда давал показания по провальной миссии. Во второй раз, когда волей Совета на него возложили обязанности командующего экспедиционной миссией. Были и ещё несколько встреч, но даже перед первой, самой казалось неприятной и опасной для карьеры, он не волновался, как волнуется сейчас.

Гермодвери бесшумно распахнулись и, немного помедлив, генерал шагнул внутрь.

Малый зал совещаний не отличался вычурными элементами роскоши, а деловая, даже можно сказать аскетичная обстановка небольшого по размерам помещения, настраивала на деловой лад. Вдоль противоположной по ходу стены, полукругом, на небольшом постаменте располагался длинный, изогнутый стол с креслами, с высокими спинками – дань древнему обычаю, символизирующему единство в принятии решения и личной ответственности каждого за содеянное.

Войдя, генерал заметил, что из сорока двух мест членов Совета Живых пустовало всего лишь три кресла.

«Почти все собрались, – подумал генерал, вспоминая, что на его памяти самое большое число присутствующих членов Совета едва переваливало за тридцать, а тут…».

– Уважаемый Совет Живых! – заговорил секретарь, выходя из-за отдельно стоявшего стола, что располагался справа от замершего у входа генерала, – представляю вам прибывшего по воле Совета командующего экспедиционным корпусом, генерала объединённых вооружённых сил, истинно живого ашш Шнкасс Хонса.

– Долгих лет жизни, генерал, присаживайтесь, – произнесла глава Совета ошш Хасса́нс Ушша́с, указывая на сиротливо стоявшее в центре зала одинокое кресло. – знаете причину, по которой пришлось высылать за вами корабль-курьер?

– Достопочтимый Совет, – едва присев на кресло, вскочил генерал, – не снимая с себя вины за пропажу без вести истинно живого, в своё оправдание могу сказать, что информацию об исчезновении боевого пилота штурмовика я получил, только, находясь на корабле-курьере, что доставил меня на «Штоонссса́р». Могу заверить, что командованием предприняты все меры для его обнаружения.

– Так, у нас ещё и истинно живой пропал, – в тишине зала раздался старческий голос. Это произнёс самый пожилой член Совета, что многие годы входит в его состав и помнит если не начало расцвета расы, то её апогей.

– Ашш Хонс, объяснитесь! – строго произнесла председатель Совета.

Генерал говорил в абсолютной тишине, делая паузы, тщательно подбирая слова, ведь от того, как воспримет его речь, зависит его дальнейшая судьба.

– Ваши объяснения приняты к сведению и будут тщательным образом проанализированы, – после монолога генерала, произнесла ошш Хассанс, – но причина, по которой вы были вызваны намного серьёзней.

– Достопочтимый Совет, иной причины я не знаю, – немного растерянно начал генерал, – миссия выполняется по плану, потери некритичны, график захвата планеты выполняется пусть и с небольшим опозданием, но…