– Первое. Раньеров заслужил это давно. Второе. Настоящий информатор, если он есть, только расслабится от того, что мы поймали не его. И тогда-то его только легче будет сцапать. Третье. Хочешь заниматься этой своей адвокатурой, так делай это на пару с Живенко. Он заебал меня так же, как и ты. И, наконец, четвёртое. Я уже не главком здесь, а лишь командующий штрафбатом. Если бы я и хотел что-то сделать, так для этого у меня нет полномочий. Зубков дорвался до места, вот пусть он теперь и расхлёбывает это дерьмо.

Всё коротко и по делу. Да, обладая именно этими качествами Хмельницкий когда-то и стал лидером «Отряда 14», а потом также и вбирал в себя окружающие его независимые подразделения, сделав «Отряд 14» крупнейшим среди всех маки славянской колонны.

В дом с грохотом ввалился Дима, новый заместитель Миши Живенко. С недавней стрельбы и захватом пленного у хиви он стал только живее передвигать ногами и активнее шевелить мозгами, словно ему дали вторую жизнь, чтобы всё исправить. Сейчас он даже не запыхался, хотя было заметно, что бежал издалека:

– Засада была. Возле сектора «Диза».

– Засада? – Хмельницкий удивлённо повёл бровью. Засаду ведь готовили они, рассчитывая на то, что чумы начнут чинить недавно взорванные пути, и таким образом можно будет не только отложить ремонтные работы, но и нанести новый урон в живой силе.

– Хиви. Обнаружили наши позиции, и атаковали одновременно… Вернулось всего ничего, человек десять.

Древнеримское военное правило – «Если засаду вовремя обнаружить, то можно нанести урон бОльший, чем тот, что собирались нанести те, кто готовил саму засаду». Так и получилось. Две роты потеряли почти целиком. И там, где позиции маки как раз были особенно сильны. С этим чёртовым сектором «Диза» всё очень непросто.

Власти много не бывает. Точно не бывает. И особенно это понимаешь, когда получаешь ещё. Гора очень давно обдумывал эти вещи ещё когда размышлял над структурой империи чумов. Ему казалось, что там все упиваются властью и не имеют осознанной возможности остановиться. Тогда он считал это слабостью. Теперь он считал слабостью тот факт, что они не могли как следует удержать власть, особенно в одних руках.

Это ведь самое важное. Одна цель, одна голова, один лидер. Что-то напоминало в этом лозунге. Что-то давно забытое, но страшно похожее. Но это уже не важно. Важно, что у него теперь это всё есть. И он умеет с этим управляться.

Гора прошёлся вдоль своего кабинета. Теперь убранство было много богаче нежели раньше: один шкаф у входа с автоматами, боеприпасами и гранатами, второй шкаф в углу с документами и одеждой, ещё тумбочка возле стола, где хранилось нужно на данный момент, здоровенный флаг с изображением скрещенных топора и кирки под большим белым клыком на чёрном фоне – новый символ префектората. Плюс ко всему ему прорубили вглубь ещё одну комнату, в которой он теперь ночевал. Возле входа с недавнего времени всегда дежурили трое из охранного подразделения Тихомирова.

Собственно подразделений у Тихомирова уже было три: «охранное» для безопасности отдельных лиц, ГБР (группа быстрого реагирования) для предотвращения возможных бунтов или нападения извне, «штурмовая» для возможно будущих занятий новый позиций. Как использовать штурмовую пока даже не приходило в голову – чумы сколько дадут, столько и дадут. Но всё же бОльшего очень хотелось и хотелось в том числе и взять это силой. Важно было только дождаться, когда время для этого придёт.

Да, всего этого не было ещё каких-то 3 месяца назад. А теперь вон и семь шахт в подчинении, и пути между ними, и инфраструктура на поверхности, и даже собственная армия есть, хоть и сильно скрытая от посторонних глаз.

Гора понимал, что не сдай он когда-то болгар перед их бунтом, не приди он с поклонной к чумам, и ничего похожего бы не было. Но даже и этого было мало. Надо было не просто доказывать свою верность чумной империи, надо было ещё, чтобы это было убедительно.

Вот она. Власть. И держать её надо не крепко руками, а дальновидно умом. Только так это может быть основательно, и к чему-то привести. Когда это сделано стратегически. Тогда ты можешь быть уверен, что это не испарится на следующий день и не просочится как песок сквозь пальцы. Ты уверен только тогда, когда это стратегически выверено. А те дураки, что когда-то удерживали её грубой силой не понимали одной простой вещи – они могли спокойно добиваться успеха перед обычными людьми, но внутри системы это не работает. Внутри системы работает только расчёт.

Пока что это понимает только Тихомиров. Вот таким должен был бы быть его сын Рафаил. Умным, расчётливым, выдержанным. А не бестолковым волевым романтиком, который хочет лучшей жизни для родных и бросается сломя голову на новые препятствия. Чем оно кончилось? Нет теперь Рафаила…

А власть есть. И будет ещё больше. Надо только всё правильно считать.

Сегодня утром он получил письмо. Очень странное и столь же интересное письмо. От чума, очевидно, жреца Церкви, представившимся верным адептом веры Жах, как он себя назвал:

«Господину префекту.

Пишу на Вашем русском языке, чтобы не тратить Ваше время на переводы.

Поздравляю Вас с новыми приобретениями. Шесть новых шахт весьма ценны и сделают Вам хорошую службу, я уверен. И со своей стороны я, как верный адепт веры Жах, не имею ничего против этого.

Более того, я даже готов поддержать это решение. И в будущем, в случае успеха нашего дела, готов предоставить Вам в ведение несоизмеримо бОльшее влияние и подконтрольные территории. Вы понимаете, о какой территории я говорю.

В качестве своего вклада в наши долгосрочные отношения и первого шага я сделаю Вам небольшой подарок. Помогу сохранить Ваше место и нынешние, не побоюсь этого слова, завоевания. Добрым словом. Без которого Вы не обойдётесь в ближайшие несколько дней.

Доброе слово заключается в информации, которую вы получите в этом письме.

На днях митрополит Самох проведёт рейд в одном из подчинённых Вам секторов. Не в том, в которым Вы обосновались лично. А в соседнем секторе. Он, так сказать, опробует свои силы. Ни имперская армия, ни подразделения СЧК не окажут ему никакого сопротивления.

Но конечная его цель находится именно рядом с Вами. И спустя неделю или две он появится с рейдом уже у Вас. Поверьте, Вы лично его не интересуете. Ему нужны высокопоставленные чумы из СЧК. Но когда он разберётся с ними, то, будьте уверены, в скором времени Ваши достижения будут сведены на нет, и всё вернётся в прежнее русло.

Теперь Вы знаете о грядущей Вам опасности. Не сомневаюсь, что Вы найдёте верное решение, и выйдете победителем из всего этого.

По прочтении сожгите это письмо. И надеюсь, что моя помощь сделает Вас из префекта-человека в господина префекта, уважающего святую веру Жах.»

Письмо он, разумеется, не сжёг. Как такое можно сжигать. Оно же ведь ещё может пригодиться, и для этого найдётся тысяча способов… Тот, кто это писал, очевидно, очень боялся, что письмо может попасть не в те руки. Так боялся, что даже написал всё не на чумном языке. Эта милая ремарка, что он не захотел тратить время человека на перевод, не больше, чем элементарное отступление от темы, чтобы запутать.

И особенно интересно, что похоже это, действительно, кто-то из высших кругов чумной Церкви. Противостояние Церкви и СЧК уже не было белым пятном в архитектуре чумной империи. Это явление пронизало все сферы деятельности чумов и со временем становилось всё бОльшей проблемой в сохранении стабильности.

Из материалов, полученных от Шинхра, Гора увидел несколько доносов внутри структуры СЧК на деятельность отдельных её членов, упрекаемых в сотрудничестве с Инквизицией. Тем более это имело значение, что характер такого доноса содержал столь же высокую степень отвращения к содеянному, сколь и важность его пресечения. СЧК, видимо, очень опасались Инквизиции, и, по всей видимости, не имели полноценного плана действий.