Литмир - Электронная Библиотека

Между тем, что-то происходило. Первыми, конечно, это заметили эльдары Кира и Шторм. Им показалось, что поверхность под ногами начала мелко дрожать, а где-то далеко позади и внизу зазвучал низкий, но пронзительный, как бычий рев, звук. Немного погодя это почувствовали и полукровки. Наконец, дрожь стала такой, что почувствовали и менее чувствительные кватронцы и люди. Рев стал гулким и угрожающим, грот, по которому они шли в этот момент, сотрясла сильная дрожь, изо всех видимых и невидимых щелей пыхнуло черным, как копоть, и таким же горьким дымом. Деревенские девочки завизжали, младшая упала, на пол попадали и некоторые из мальчишек. И только Шторм и Кира услышали в этот момент погоню – стражники, несколько упырей и каргов. Переглянулись.

– Бегом! – Крикнул Шторм. – Быстро, за мной! – И они побежали. Теперь вперед бежала Кира, так же, как и Шторм, безошибочно чувствуя, где ждет спасение, а Шторм пропустил всех и пристроился рядом с Лодо.

– Долго еще? – Быстро спросил Лодо.

– Нет! – Так же быстро отвечал Шторм. – Спустимся сейчас вон туда, и видно море будет.

Лодо оглянулся, оценил обстановку. Он уже видел внизу обширную пещеру, в которой стояли какие-то ящики и лежали какие-то тюки. Здесь драться с превосходящими силами, не допуская потерь среди детей, будет невозможно. Он остановился.

– Ты что?! – Изумился Шторм.

– Я должен спасти этих детей. – Сказал Лодо. – Любой ценой. Я вернусь, пока не поздно, в тот туннель, там у меня будет возможность надолго их задержать, кто бы они ни были.

– Лучше я останусь! – Возразил Шторм. – А ты беги!

– Нет. – Лодо крепко взял его за плечо. – Я лучший боец, чем ты. Ты просто погибнешь, и все, и все будет зря и напрасно. Держи. – Он дал ему перстень. – Доберешься до моего дома в Гранствилле, отдашь его Горгону и расскажешь все. Он поможет связаться с сеньором Хлорингом.

– Я не хочу! – Воскликнул Шторм. – Я хочу сражаться и погибнуть вместе с тобой!

– Каждая из этих жизней, – торопливо по-прежнему прошептал Лодо, глядя прямо в глаза Шторму с лихорадочным блеском, – это мои победа и бессмертие! Господь привел меня сюда именно для этого! Если в самом деле твои чувства таковы… – теперь погоню слышал и он, – то ты не позволишь, чтобы все было зря! И если я погибну здесь, ты доведешь это дело до конца и этим спасешь мою душу! Не смей предать меня! Ступай! – Толкнул его от себя. – Быстро, вперед!!!

Шторм не хотел этого. Он не жалел этих детей и не понимал, почему Лодо их жалеет и зачем они ему нужны. Он хотел быть с Лодо, учиться у него, делать то, чему тот его учил, хотел этой новой жизни, вкус которой даже распробовать как следует не успел. Но, не понимая этого, он понял другое: что это и вправду самое важное для самого Лодо. И, холодея и темнее от отчаяния, Шторм сказал:

– Ни одного не потеряю! – И побежал вслед за ними. Лодо улыбнулся ему в спину, достал крестик, поцеловал его, спрятал обратно и приготовил метательные ножи, встав так, чтобы хорошо видеть тех, кто первые выскочат из тоннеля.

Баркас, уже ожидавший у причала, вместил всех. Шторм очутился на нем последним, и, пока тот шел к выходу из бухты, не отрываясь, смотрел на причал. Он надеялся. Надеялся и так горячо и истово умолял Лодо выжить и выбраться, что в какие-то минуты верил, что это так и есть… Пока на причал не выскочили два карга и не забегали, не забились в яростном припадке – морская вода почему-то была враждебна для созданных некромантией существ, и броситься в воду они не смели. Мир померк для Шторма. Но к отчаянию примешивалась и мрачная гордость. Всего два карга. И ни одного стражника и упыря.

– Прискорбно. – Покачал головой Тиберий. Он пошел вслед за Гэбриэлом, едва тот бросил небрежно, проходя мимо: «Поговорить надо». Дело было в Золотом Зале, где ее величество и его высочество слушали пение группы менестрелей из Германии, прибывших в Нордланд, как они сами признались, в надежде обрести здесь покой и славу. Сотрясаемая затяжной войной и церковным расколом, случившимся сразу за Черной Смертью, Европа в данный момент была скорбным местом, и шестеро музыкантов, четверо мужчин и две девушки, перво-наперво наелись, не скрывая, что давно не ели так много. Они были рады даже опостылевшим всем яблокам, и слуги радостно скармливали им то, что было жаль выбрасывать.

Но пели они прекрасно, играли еще лучше, и королева и принц Элодисский были довольны. Королева даже пригласила их поехать с ними по Острову, на что менестрели радостно согласились. Посмотреть загадочный Нордланд, да еще в составе королевской свиты – это была удача из удач! И, видимо, именно эта радость придала их игре и пению особые блеск и душевность. Так что исчезновения Тиберия его высочество даже не заметил. Нордского музыканты еще не знали, пели по-немецки и на латыни, но и королева, и принц прекрасно знали эти языки, как и еще несколько. Знал и Тиберий, а Гэбриэл – нет. Немного послушав, и решив, что поют ничего себе, он все-таки прошел к Тиберию, вызвал его, и сообщил о смерти сокольничего.

– Прискорбно. – Повторил Тиберий. – Не хотелось бы говорить об этом его высочеству. А где их светлость?

– Я тебе это говорю. – Сказал Гэбриэл, глядя ему прямо в глаза.

И изумляясь. Он почему-то всегда видел Тиберия красивым, исполненным достоинства и благородства, и так же его видели остальные. У него были необыкновенно красивая голова, осанка, хорошая, не смотря на возраст, фигура, прекрасные манеры и добрая улыбка. Сейчас Гэбриэл вдруг понял, что никогда не присматривался к нему, не заглядывал ему в глаза. Глаза были маленькие, колючие, холодные. Да и черты красивыми не были, он казался таковым из-за благородства манер и всегда приятного выражения лица. Словно пелена спала с глаз: Тиберий был крайне неприятным человеком. И в этот момент и не пытался как-то исправить положение. Было такое ощущение, что он рад.

– С какой стати? – Спросил он, тем не менее.

– За что? – Прямо спросил Гэбриэл. Ответом ему сверкнула такая ненависть, что мурашки пошли по коже.

– Откуда мне знать? – Губы улыбнулись привычной доброй улыбкой. Но глаза буравили и ехидничали.

– Хорошо. – Усмехнулся Гэбриэл. – Пойдем другим путем. – Он показал Тиберию окровавленный нож. – Это кровь убитого. Эльфы Старшей Крови, как Терновник, к примеру, или Лесная королева, способны с помощью этой крови узнать, что он видел и о чем думал перед смертью. Так понятнее будет? Я сделаю это официально, публично, перед отцом и королевой.

Ненависть больше не пряталась, мелькнув молнией. Она горела огнем.

– Проклятые твари. – Процедил Тиберий. – Вонючая нечисть! Хочешь знать, за что?! Я ненавижу их! Эту проклятую эльфийскую шлюху, которая окрутила Гарольда… И ее отродье, полуэльфов, тебя и твоего брата! Ее братьев, надменных, тупых, бесстыжих… Ненавижу! – Он и в самом деле, словно сбросил камень с души. – Я говорил Гарольду, я предупреждал его, что она принесет ему только горе и смерть, что она погубит его… И был прав, тысячу раз прав!!!

– Так значит, горе и смерть принесла ему она, а не ты? – Гэбриэл с трудом удерживался от крика и удара. – Не ты предал ее и своего господина? Не ты устроил это похищение?

– Это был превентивный удар! – Выпалил Тиберий. – Не тебе, мальчишка, меня судить! Что ты понимаешь… Что ты можешь понять, ты, полу животное?! Ты и твой брат – проклятие Гарольда и острова… Вы создали нам всем столько проблем, вы все губите, губите!!!

– Не могу? – Гэбриэл чуть скривил рот. – Да нет, могу. Отец был счастлив, а ты отнял у него это счастье. Хотел единолично всем владеть? Отца довел до удара, от меня избавился, Гарета в Европу сплавил, в самое пекло – авось сгинет, да?.. Поиску его противился, как мог. И сидел здесь десять лет, как паук в паутине, именем отцовым сам здесь заправляя всем, а?

– Не смей!!! – Тиберий побелел, голос стал хриплым. – Не смей касаться моей любви к Гарольду, он все для меня!!! Это великий человек, это человек…

39
{"b":"864023","o":1}