Кэтрин отвернула от собаки глаза и налила себе второй бокал.
Густав
За окном снова задул ветер, деревья закачались, затанцевали и стали листвой обнимать друг друга как старые друзья.
Сейчас необходимо было съездить в ближайший магазин, закупить палёного алкоголя для реализации ещё одной интересной идеи – у Владимира Аркадьевича была дочь с двумя несопоставимыми, но не редкими особенностями физиологии: пристрастие к алкоголю и больные почки при этом. Он, безусловно, ей приглянулся ещё два месяца назад, и она не раз дала понять, что хочет много большего, чем просто любоваться им издалека.
К тому моменту, как Густав сел в машину, за окном уже начался дождь, не сильный, но, очевидно, подающий заявку на продолжительность. Ирландец очень любил такую погоду – она отлично подходила под раздумья и ещё лучше подходила под настроение огорчённых и расстроенных им людей, уверяющих себя, что «небо теперь плачет вместе с ними». Удивительно детское представление о природе, часто присутствующее в исторических описаниях: битвы, коронации королей, инаугурации президентов разными людьми описываются с прямо противоположной погодой, словно речь идёт о разных событиях, времени и месте. Неутомимое желание подтвердить своё мнение, предрасположить к себе, создать необходимый фон, и это же так просто, когда есть такая могучая, но немая сила, так ярко выражающая своё мнение, бесконечный источник подтверждения любых идей и мыслей. И, видимо, многие считали за грех это не использовать в своих целях.
Когда-то на Руси «слепые дожди», то есть дожди, идущие при свете Солнца, называли «Царевна плачет» из-за того, что сверкающие капли напоминали слёзы. Такому обозначению было хоть какое-то основание. Но делать из природы политическую пропаганду казалось и вовсе лицемерным.
«Вот такие вещи ярко отражают низость человека. – подумал Густав, заводя машину. – Они достойны просто умирать и не более».
Ехать надо было минут 7-8, за несколькими поворотами стояло отдельное здание, ещё со времён СССР, где сервис, цены и общая обстановка как нельзя подходяще предполагали продавать спиртное, в том числе и нелегального происхождения, и в том числе в запрещённое время.
Перед зданием было какое-то подобие парковки. И сейчас на ней стояли серая «Лада» девятой модели, все двери которой были распахнуты настежь. Внутри сидело два человека, выставив ноги на улицу. По глазам виднелось, что выпито не мало, и что, наверно, столько же не хватает долить.
«Слышь, братан! – окрикнул один из них Густава. – Крутая тачила. Подкинь нам, скажем на…. Пиво». Даже с 10 метров амбре от накуренного и залитого за воротник чувствовалось весьма мерзкое и едкое, словно наложилось слоями на кожу за долгое время.
Быдловатые полухулиганы. С трудом способные отличить Эйнштейна от Эйзенштейна. Со школы не читавшие ни одной книги и не то чтобы Ремарка или Стейнбека, а вообще любой книги. Ни этики, ни эстетики. Зато ярко выраженное желание вливать в себя спиртное и требовать этого вливания от окружающих, словно эти окружающие обязаны им. Ведь кто-то же должен занимать эту нишу, а раз не хочешь сам, то плати тому, кто занимает это место за тебя. И плати так, чтоб ему хватало занимать её дальше. А то ведь и тебя затянет то ли заодно, то ли вместо себя…
Неинтересная и бесполезная добыча.
«Конечно, подкину», – сказал ирландец и изменил направление в их сторону. Лица их явно обрадовались – видимо, до этого проходившие мимо них либо игнорировали, либо отнекивались по разным причинам.
Позвал тот, что был на заднем сиденье. Он был более трезв, чем тот, что развалился на пассажирском кресле рядом с водительским. Теперь воняло ещё сильнее.
«А чего пиво-то? – спросил Густав, находясь от них уже в полуметре. – Водяры? Конины, лучше?»
«Сука, да… Конины надо бы», – задумался сидевший спереди, хотя ему-то как раз было достаточно.
Густав достал кошелёк и, вытащив оттуда 5-тысячную купюру, передал её сидевшему на заднем сиденье. Оранжевый цвет денег ударил обоим в глаза.
«Нихуя даёшь, брателло». – сходя на шёпот произнёс он, разглядывая в своих руках деньги.
«А мне… Мне тоже давай» – начал было второй, но ирландец уже протягивал ему вторую такую же купюру.
– Ну чтоб тебе не было обидно…
– От души, братан…
Первый чуть очухался: «Слышь, тебя как звать-то, братан, давай с нами. Конины раздавим…
– Густав. Густав Глиссон.
– А-а-а. Заморский пахан значит…
– Вроде того… Ментов не видели поблизости?
– Спят, суки. Васяна гуляет, бля. Куда им.
– Так ты Васяна?
– Он самый нах. А за рулём вон Серый.
Густав достал из внутреннего кармана пиджака складной нож и воткнул его под челюсть первому, прикрыл дверцу и чиркнул по шее второго. Кровь забрызгала все сиденья, двери, обивку. Васяна даже пытался закрыть рану ладонью, денежной купюрой, но было бесполезно: их мозг к этому моменту уже не работал. Их мозг не понимал, что смерть перестала подкрадываться к ним, а просто пришла сразу.
Густав вложил нож в ладонь Серому, сжал его руку и направился к входу в магазин.
Большая честь, конечно, для таких алкашей умереть от его руки, но один раз они ему помешали.
Пару месяцев назад своими вопросами и намёками они спугнули одну из его возможных жертв на этой же самой парковке. Та низкорослая хрупкая девушка явно подметила Густава, но тут же села в свою машину, заметив этих двоих. Гнаться за ней смысла не было, не такая уже красивая и интересная она была с виду. Но осадок остался, и уж точно не стоило ждать, когда такое случится снова.
В магазине, кроме продавца, разумеется, никого не было. Собственно, и продавец не совсем присутствовал – невысокая полная женщина лет 55, не обращая ни на что внимания смотрела телевизор, какую-то программу о географии.
Собственно, в прошлый раз, когда он заходил в это заведение и стал интересоваться, что ему могли бы посоветовать из дешёвого, но качественного, получил итоговый ответ: «Покупай и не пизди!», что вышло, словно рекламный слоган. Теперь он подходил, как нельзя лучше. Ирландец посмотрел на полки с алкоголем: «Мне бы коньяка какого… Вон Stone land №5. 0,7 литра».
Он давно знал эту марку с надписью «Мы изменим ваше отношение к армянскому коньяку», помещённой в рамочку. Такая фраза оправдывала себя полностью: и сам продукт в оригинале был невысокого качества, и подделывали его часто, так что при первом же глотке появлялись тошнота и желание выплюнуть всё обратно, а под языком оставалось весьма неприятное послевкусие с совершенно неподходящим для этого вида алкоголя оттенком дешёвого шоколада. В сравнении с Араратом, подающим высокое качество сделанного в Армении, данный коньяк портил всё отношение и, действительно, менял его, вот только в худшую сторону.
Когда Густав вышел из здания, на парковке никого нового так и не появилось, дождь продолжал идти, а со стороны серых «Жигулей» в дополнение к тяжёлому перегару начал появляться рыбных запах.
Мари
В тот день Мари ехала от бабушки домой. Она всегда ездила к бабушке после расставаний. Когда бросали её. Когда бросала она. В этот раз это сделала она…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
