Находясь в зияющей пасти хребта, я отчётливо слышал непрерывный рокочущий звук, который постепенно по мере моего продвижения к востоку становился всё громче и громче. А вскоре обнаружился источник шума, когда перед моим восторженным взором предстала потусторонняя картина. У наиболее широкого участка русла реки бешеное течение воды перемалывается грубо наваленными грядами зазубренных камней, которые в своё время отрывались от высоких стен и, упав, раскалывались о дно каньона. Падая сверху, потоки воды с сумасшедшим неистовством атакуют валуны, осмелившиеся встать на их пути, и затем в течение нескольких мгновений всё превращается в шипящий, бурлящий, ревущий котёл. Бешеные воды реки как будто набрасываются в нарастающей ярости от одного хладнокровного соперника к другому, и, обрушившись на один камень, тотчас же отражаются от него беспорядочным облаком частиц на другие, либо отталкиваются фонтаном от твёрдой поверхности в упорном бесконечном стремлении подточить его. А тем временем мрачные, тёмные утёсы над ареной зловеще наблюдают за сражением. Этому месту люди подобрали соответствующее название - "Врата Дьявола".
Местами стены каньона отступают от обрывистого берега реки и оставляют краешек земли пригодной для возделывания – и где только можно, усердные Мормоны построили бревенчатые или глинобитные домики и размежевали наделы в имения и фермы, фруктовые сады и огороды. В одном из таких удельных владений я укрылся от проходящего дождя в доме "тройного Мормона" (Мормона с тремя жёнами), и был представлен его трём единственным и неповторимым лучшим половинам, хотя точнее будет сказать "лучшим четвертинам", ибо едва ли найдётся нечто, что может иметь три половины сразу... Характерной чертой всех этих хозяйств является обилие женщин вокруг домов, а иногда и на грядках. Знакомая картина в любом аграрном хозяйстве - это женщина, навещающая своего мужа-пахаря или, иногда, совместно с ним трудящаяся. То же самое можно наблюдать в поселениях Мормонов вдоль Реки Уэбэр - только вместо одной женщины тут обыкновенно две или три, и возможно ещё одна, которая занимается хозяйством по дому. Пройдя через два туннеля, проделанных в скалистых отрогах, растянувшихся поперёк каньона, предо мною предстал "Теснина Дьявола" – две перпендикулярные скальные стены, напоминающие странное рукотворное сооружение, тянущееся параллельными линиями почти от основания к вершине покатой зелёной горы. Стены как будто в дюжине футов друг от друга. Это любопытный феномен, но лишь один среди немногих, что можно встретить в этом краю.
Немного погодя прохожу мимо знаменитого "Тысячемильного Дерева" - массивная сосна, которая растёт между железной дорогой и рекой, и которая обрела славу благодаря тому, что стоит ровно на отметке в одну тысячу миль от Омахи. Дерево это сейчас ведёт упорную борьбу за жизнь. Одна сторона его почтенного ствола поражена чем-то вроде проказы. Жребий этого дерева ясно определён. Оно обречено стать самой заметной жертвой беспощадного сумасбродства тех юнцов, которые идут на Запад с револьвером в кармане и развлекаются стрельбой из окон вагона по случайным объектам. Судя по количеству свинцовых клякс, которыми испещрёна ближняя к рельсам сторона его ствола, мало кто из дурных стрелков канул в лету, не оставив тут своей отметки.
Выходя из "Теснин" каньона Уэбэра, путь мой следует менее узким руслом к Эхо Сити, месту проживания двухсотдвадцатипяти обитателей, в основном Мормонов. Здесь я остановился на ночь. Отель, в котором я разместился в Эхо, оправдал мои надежды, касаемо гастрономической стороны; однако статный и красивый владелец оказался носителем одной странной черты. Его выдающаяся эксцентричность выражалась в высокомерном презрении к возврату сдачи. Не имея возможности проверить его, трудно сказать, работает ли его оригинальность в обоих направлениях либо только когда сдачу должны получить проезжие клиенты. Однако мы с готовностью дадим ему преимущественное право самостоятельно разрешать спорные моменты.
Набухшие тучи висели над горами следующим утром и затеняли угрюмую теснину. За Эхо Сити она сжимается снова и следует на восток под названием "Теснина Эхо" и обходит слева широкий главенствующий над местностью выступ, широко известный как "Пулпит Рок". С этого возвышения Бригам Янг, по слухам, проповедовал толпе Мормонов, когда они совершили воскресную остановку в дальнем путешествии к своему новому дому в долине Солёного Озера. Случись уважаемому пророку почувствовать "головокружение" в час, когда произносил он с этой легендарной кафедры речь своему народу, то умер бы он, по крайней мере, более романтичной смертью, нежели по причине, о которой официально объявлено - от переедания кукурузных початков.
Следующие тринадцать миль перенесли меня в городок с названием "Кастл Рок". Имя ему было дано за высокие крутые склоны песчаника, что образуют левую сторону каньона, и которым эрозия придала многообразные фантастические формы. Некоторые из них ассоциируются в сознании с башнями и вышками старинных замков настолько отчётливо, что не хватает только помпезности времён странствующего рыцарства для завершения иллюзии. Но так же, разглядывая с восхищением эти природные монументы, легко представить, что громаднейший и грандиознейший феодальный замок или крепостной вал, сотворённые руками человека, выглядели бы детскими игрушками на их фоне.
Погода была свежая и бодрящая, и когда в полдень я добрался до Эванстон, в Вайоминге, опоздал к обеду в отеле и пошёл глянуть ассортимент булочной, приведя пекаря в безграничный восторг оттого, что скупил примерно две трети его товара. Когда я разделался с трапезой, он наотрез отказался от оплаты, объясняя это тем, что считает себя итак вознаграждённым из-за того, что засвидетельствовал самый незаурядный гастрономический подвиг - единовременное поглощение двух третей от всей выпечки.
Следуя тропой вдоль Йеллоу Крик, я прибыл в Хиллиард уже затемно. Жителей Хиллиарда сравнительно немного, но изготовлены из правильного теста. Хозяйка пансиона занялась приготовлением ужина для меня позже, чем мне хотелось; а "парни" пригласили провести это время, а за одно и всю ночь с ними.
Здесь в Хиллиарде протяжённое V-образное ущелье тридцати миль длиной, где телеграфные столбы, шпалы и связки брёвен сплавлялись к железной дороге из сосняков в горах Юинта, хорошо различимых на юге. Вышеупомянутые "Парни" - это мужчины, связывающие древесину для сплава. Сидящие вокруг натопленной докрасна печи, они совершали вечерний сабантуй с песнями и байками про лесосплавщиков и дикие сплавы вдоль длинного V-образного ущелья. Подвыпившая и беспечная компания парней - и есть лесосплавщики, и вечерами напролёт их грубая артельная песня раздаётся по округе. Веселье продолжается всю ночь и "Трудяга" (рабочий, неоднократно доказавший свою патологическую склонность проваливаться в воду) - неудачник, на которого сыплются грубые остроты, так как он упал сегодня снова в воду, теперь сушил свою одежду над печкой. Коллеги злятся сейчас на то, что он поддерживает в печи сильный жар, что доставляет всем кроме него дискомфорт, и грозят ему жестокими наказаниями, если не перестанет растапливать; также презрительно намекая на его большую любовь к "Адамову элю" (воде), угрожали проучить его в следующий раз, когда он оступится. В отместку за эти нападки "Трудяга" подкладывал больше поленьев в очаг и с большим количеством браных слов - запрещенных к печати - угрожал натапливать печь, пока их не выдует жаром из хибары,если те продолжат свою травлю.
Пересекая на следующий день невысокий широкий перевал над горами Юинта, мне удалось преодолеть на велосипеде несколько участков, до того как я увидел первое стадо антилоп в этом путешествии. Здесь существует запрет приближаться к ним ближе, чем на двести ярдов. Этим антилопами милостиво предоставили возможность жить.
У станции Пиедмонт я решаю решил в обход через Порт Бриджер и снова вывернуть на прямую дорогу у станции Картер, двадцать четыре мили отсюда.
