Женщина выслушала и ответила:

— Я рада тому, что ты сказал. Я не тоскую ни о ком в столице. Теперь я ничего не стану скрывать от тебя. Мы с тобой стали близки за этот год, но ты никогда не остаёшься со мной на всю ночь, всегда уходишь. Если бы ты меня вправду любил, то показал бы, где ты ночуешь, но я этого не знаю. А раз так, выходит, у тебя есть другая женщина, с которой ты проводишь ночи. Это мучает меня, в этом причина моей болезни.

Канаяма выслушал её.

— Так вот в чём причина! Ничего такого нет. Не сомневайся, я готов тебе поклясться, что ничего такого нет. Теперь я не стану ничего от тебя скрывать. Я не показываю никому свою спальню, потому что у меня много врагов. Но теперь я знаю, что это тебя огорчает. Ты ведь родила мне сына, значит, я ничего не должен от тебя скрывать. Если это успокоит тебя, я покажу тебе, где сплю.

Когда он это сказал, Китамуки обрадовалась и понемногу стала поправляться. И вот однажды Канаяма взял её за руку и провёл по главному зданию своей усадьбы. Он показал ей жилые комнаты, красивый зал, где развлекались его молодцы. Затем они вошли в комнату в некотором отдалении, там стояла добротно сделанная кровать с балдахином. Тонкие верхние циновки, ватное одеяло-футон, изголовье из тростника, разбросанные по комнате вещи создавали вид, будто в этой комнате живут. Так она и подумала, но Канаяма сказал, что это не так. Они прошли вглубь, открыли маленькую дверь и прошли в неё. На расстоянии в четыре-пять кэнов оказалась полноводная горная река. Китамуки удивлённо уставилась на воду. У пристани покачивалась маленькая лодка. Взяв женщину за руку, Канаяма усадил её в лодку, они проплыли примерно один тё и причалили к краю скалы, затем по тропинке поднялись вверх в гору. Вскоре они подошли к пещере в скале. Пещера была квадратной, длиной примерно в три кэна, внутри она вся была застлана тонкими циновками-татами, там стояла красивая мебель, лежали чайные принадлежности. Было ясно, что кто-то там живёт. Канаяма объяснил:

— Здесь я остаюсь на ночь. Об этом моем необычном тайном пристанище никто не знает. Однажды по приказу правителя Камакуры, безо всяких на то причин, против меня было послано целое войско, и тогда я укрылся здесь. Никто об этом не знал. Лучшего места невозможно найти! Ты мне очень дорога, поэтому я показал тебе эту пещеру. Если ты кому-нибудь проговоришься об этом, ты по-настоящему огорчишь меня.

Женщина сказала:

— Зачем мне кому-то говорить! Прости, я и не думала, что ты такой осторожный человек. Мне жаль, что я была настойчива, но теперь я совершенно спокойна. Но как ты устроил эту пещеру? Кто-то ведь должен был тебе помогать! Выходит, есть люди, которые о ней знают.

Канаяма ответил:

— Ну, конечно, мне помогали. Эту пещеру вырубали более трёхсот человек. Но чтобы они не проболтались кому-нибудь об этом строительстве, из всех трёхсот я не оставил в живых никого, всех обманул и убил. Теперь не осталось никого, кто бы об этом знал.

Женщина между тем старалась что-нибудь придумать. «Что же можно сделать? Безжалостный человек! Я-то думала, если узнаю об этой комнате в скале, Акимити сможет сюда пробраться, но здесь совершить нападение просто невозможно! Канаяма пользуется лодкой, чтобы попасть сюда. Если бы была ещё одна лодка! Но ведь лодка одна, ночью он в неё садится и плывёт сюда, утром на ней же возвращается. К тому же дверь на запоре, полным-полно всяких ловушек. Как через них пробраться! Никто не сможет провести Акимити через все эти тайные места в пещеру. Переправиться невозможно. Нечего и думать. Что же делать?»

Через некоторое время Канаяма сказал:

— В провинции Синано есть один богач, он пригласил меня с моими молодцами, я должен поехать к нему. Меня не будет дня четыре-пять. Пригласи пока подруг, поиграйте в сугороку, в раковины^[624], в рисунки, в другие игры, развлекитесь.

Потом добавил:

— Ни в коем случае, даже случайно, не проболтайся о пещере!

Строго-настрого наказав это, Канаяма отправился в провинцию Синано. Пока его не было, Китамуки написала откровенное письмо мужу и послала его с женщиной, которая служила у неё долгие годы. Вскоре та пришла к мужу Акимити. Акимити взял записку и прочёл:

«Завтра же садись в паланкин, переодевшись женщиной, и приезжай сюда. Всё объясню при встрече».

Дальше было написано так:

«Я долго не писала не по своей воле. До сих пор ничего не могла сообщить. Прости, всё скажу тебе при встрече. Торопись!»

Всякий, и высокого, и низкого происхождения человек, оценил бы такую преданность жены. Акимити обрадовался, потом задумался: «Она уже целый год живёт с тем человеком, я слышал, даже родила ему ребёнка. Кому теперь принадлежит её сердце?» Позорно было бы так попасть Канаяме в лапы. Но потом Акимити передумал: «Что ж, будь что будет. Если меня убьют в доме ненавистного врага, меня ждёт снисхождение в будущей жизни. Долг мужчины — отдать жизнь, но остаться мужественным в сердце. Я должен убить врага моего отца!» Он отправился один. Как и было задумано, жена позвала подруг из столицы. Паланкин Акимити поднесли к самой бамбуковой шторе, и он украдкой вошёл внутрь. Вечер прошёл быстро, и она сделала вид, что все гости уехали, довольные прекрасным приёмом, а сама тем временем спрятала Акимити в своей постели, и этой ночью подробно ему всё объяснила.

— День и ночь я думала о том, как ты, должно быть, сердишься на меня! Но предосторожности этого человека безупречны. Это трудно представить, но у меня не было никакой возможности вызвать тебя сюда и убить его.

Она показала Акимити все укрепления, потом они вместе сели в лодку и поплыли в пещеру, там тоже всё внимательно осмотрели. Акимити думал о том, какие бывают странные места. Здесь всё было оборудовано по плану, однако как мало это напоминало жилище человека! От ужаса у него волосы встали дыбом. Да, такое и описать-то трудно! Недоверие Китамуки и Акимити друг к другу к тому времени прошло. Когда муж спрятался в пещере, Китамуки сказала:

— Наверное, Канаяма вернётся из Синано завтра. Убей его здесь. Даже если я умру, ты должен осуществить свою заветную мечту.

О Китамуки действительно можно сказать, что она была верной женой! Акимити был доволен и теперь ждал вечера.

И вот вечером Канаяма вернулся из Синано. Он вошёл в главный зал, там его встретила Китамуки. На этот раз он награбил несметные богатства. Его молодцы стали развлекаться, пить сакэ. Он тоже выпил сакэ, которое поднесла ему женщина, и они, как обычно, отправились в спальню. Канаяма вытащил меч и положил его у изголовья. Китамуки поняла, что на этот раз он вовсе не собирался уходить в пещеру. Она сказала:

— Мой господин, кажется, пьян? Отчего бы нам не отправиться в пещеру и не отдохнуть там? Ты же устал от путешествия. У тебя теперь столько богатств, что и среди твоих людей может найтись кто-нибудь, кто замыслит тебя убить. Не следует пренебрегать осторожностью.

Выслушав женщину, Канаяма задумался, может, он и вправду слишком пьян. Он надел кольчугу, взял длинный меч, открыл маленькую дверь за кроватью. Он уже собирался сесть в лодку, но тут поднял свечу… Ему почудилось что-то необычное, и он не стал залезать в лодку, не объясняя причин. Женщина удивилась:

— Что случилось?

— Когда я приплываю, я привязываю лодку другим узлом. И вообще, мне кажется, что кто-то плавал в лодке. Взгляни, кромка берега мокрая.

Желая успокоить его подозрения, женщина солгала:

— Это я. Мне было так одиноко, вот я сегодня утром и покаталась с малышом в лодке. Я развлеклась, вот и всё.

Всегда такой осторожный, на этот раз мужчина тут же поверил словам женщины: «Ну и хорошо». Они оба сели в лодку, подплыли к скале, вышли из лодки и собрались подниматься в гору. Канаяма сказал:

— Держи свечу. Иди впереди меня.

Жена, не усмотрев сначала в этом ничего дурного, взяла огонь и пошла вперёд, но на полдороги сделала вид, что оступилась, и погасила свечу. Канаяма заметил, что огонь погас, тут же достал из мешочка серу, бамбуковое огниво, зажёг огонь и снова протянул жене. Жена подумала, что так не годится: «Как же быть? Я не должна нести огня. Если я с огнём пойду впереди, то сзади он тут же увидит, что в пещере человек, и обязательно убьёт Акимити, а потом и меня тоже».