— И вправду — не съешь луну-лепёшку… — он улыбнулся, и все почувствовали некоторое облегчение.
Вскоре музыканты достали флейты, и в такт друг другу полились звуки. Это было замечательно. Когда сгустилась ночь и сердца очистились, звуки кото младшей сестры зазвучали особенно благородно и изящно. Бесконечно тронутые министр и его жена, сами того не желая, расплакались.
— Мы и не думали, что она уже такая взрослая, — говорили они, расчувствовавшись.
Старшая сестра хоть и положила перед собой бива, но инструмента всё не касалась. Поскольку она была очень смущена, Драконша, стиснув зубы, выступила вперёд. Министр сказал:
— Разве наша старшая дочь не учится играть на бива? Сыграй, как можешь!
После этих слов старшая дочь повертела колки, подёргала струны, выбрала нужный плектр и заиграла. Пытаясь угадать мелодию, флейтисты навострили уши. Но услышали только: «Трень-брень, трень-брень, трень-брень…» Музыканты никак не могли ей подыграть, и все почувствовали, что сыты такой музыкой по горло.
Министр хоть и не надеялся, что дочь сыграет хорошо, но, поняв, насколько бездарно она играет, рассердился:
— Так, как ты сейчас играешь, играют только слепые сказители! Вот мы говорим: слепые… В годы Энги[452] четвёртый сын императора, звавшийся Сэмимару, был слепым. Он удалился в горы Аусака, и там успокаивал своё сердце, играя на бива. В своей соломенной хижине он проводил месяцы и дни за этим занятием. Если играть на бива, подражая ему, получится старинная музыка. Но сейчас так не играют. Монах Гэнъэ сочинил повесть о войне Минамото и Тайра[453], и тогда слепые сказители научились рассказывать эти истории, задавая себе ритм игрой на бива. Это вовсе не музыка. Неужели ты считаешь, что кото и бива — одно и то же? Ты говоришь «Повесть о Гэндзи», а похоже это на «Повесть о Хэйкэ», так не годится. Ведь Минамото — это Гэндзи, а Тайра — это Хэйкэ. Есть много традиций комментирования «Гэндзи моногатари». Например, написано, что принцесса Сэнси, дочь императора Мураками, была названа Великой жрицей. Как-то весной, когда одолевает скука, она сказала императрице Дзётомонъин, жене императора Итидзё: «Вот если бы была интересная повесть…» И тогда позвали Мурасаки Сикибу, дочь правителя провинции Этидзэн по имени Тамэтоки. Её спросили: «Не знаете ли у вы какой-нибудь занимательной повести?» Она ответила так: «Старые повести, вроде „Отикубо“[454], не интересны. Вот если бы появилась новая повесть, это было бы замечательно». Ей было сказано: «Попробуйте, напишите». Она заперлась в храме Исияма и написала пятьдесят четыре главы «Гэндзи». А благодаря тому, что она превосходно написала главу о юной Мурасаки, она стала известна как Мурасаки Сикибу[455]. Не станем больше продолжать разговор о кото и бива, я зря его затеял. Это твоя кормилица научила тебя так играть на бива?
Девочка ответила, что он прав. Министр сказал:
— Эта кормилица очень дурно влияет на нашу дочь.
Драконшу выгнали, а к дочери приставили подобающую женщину. Старшая сестра была очень благородной, и всё это получилось исключительно из-за того воспитания, какое дала ей кормилица. После её ухода всё исправилось.
Кормилица младшей сестры и прежде чувствовала себя неважно, а теперь её здоровье и вовсе расстроилось, и ей пришлось уехать к себе домой. Грустя о том, что она уже ничем не сможет помочь своей воспитаннице, кормилица написала ей письмо[456].
«Мне так хотелось преодолеть свои недуги и не оставлять тебя до тех пор, пока ты не станешь сама отличать добра от зла! Я только об этом и мечтала. Но в нашем бренном мире сегодня ты есть, а завтра уже и надеяться не на что. Что ждёт тебя, когда меня не будет с тобой? Неуверенность и печаль. И чем больше ты станешь думать обо мне, тем тяжелее тебе будет.
Выгода тридцатилетнего возраста состоит в том, что человек прекрасно понимает, что к чему, а вот в двадцать он ни в чём не уверен. Но как бы тяжело ни было для тебя лишиться меня, ты понимаешь больше своих погодков, ты уже почти взрослая, так что я думаю, ты сможешь понять всё то, что я вверяю своей кисти. Я опишу всё в деталях. В часы печали или досуга прочти моё письмо и утешься.
Итак, человек — это его душа. Даже если ты красавица и в искусствах тебе нет равной в мире, ничто тебе не послужит опорой, если душа твоя лишена крепости. Живи в согласии со своим сердцем, но даже если всё пойдёт в соответствии с твоими помыслами, остерегайся людской молвы. Не держи себя так, чтобы возбудилась злоба и осуждение. Когда человек по разумению своему старше своих лет, это хорошо. Но всё же пока ты молода, не следует входить в круг людей много старше себя. Плохо и оставаться одной, отвернувшись от всех. Продвигайся вперёд не слишком быстро, но и не отступай. Даже когда что-то тебе не по сердцу, скверно, если не умеешь держать себя в руках.
Главный дар женщины — почерк. Изящное письмо — удовольствие, по твоей руке станут судить и о твоём происхождении, и о том, что у тебя на сердце. Да продлится вечно век нашего августейшего государя! Возможно, что написанное тобой доведётся увидеть и ему и он полюбит тебя. Обычно женщина не должна употреблять много китайских иероглифов, но использовать иероглифы, записывая, например, заголовок стихотворения, вовсе не будет ненужным или излишним, если эта надпись будет сопровождать стихотворение, записанное летящей скорописью.
Рисование не является первостепенным талантом. Но всё же научись искусно изображать людей, а чтобы развеять скуку, рассматривай картинки к повестям-моногатари. Повторяю тебе ещё и ещё раз: наслаждайся поэзией. Не подобает, если стихотворение, написанное женщиной, выделяется особенным талантом. В то же время нехорошо, если ты пошлёшь стихотворение обаятельному человеку, а в нём не окажется души. Содержание стихотворения должно быть тонким, как это описывается в „Ночном журавле“[457]. Прочитай это сочинение. И ещё: хорошенько выучи стихи из „Собрания старых и новых песен“ и из „Нового собрания старых и новых песен“[458].
Ещё и ещё раз повторяю: пройдут годы, и многое будет тревожить твоё сердце. Что бы ни случилось — печали, горести — глубоко, всей душой, верь в будд и богов. Если в сердце есть вера, никакое зло не страшно.
„Гэндзи“, „Ёцуги“[459], „Исэ моногатари“, „Сагоромо“ и другие повести нужно обязательно прочесть хотя бы раз. Эти произведения вызывают бесконечное восхищение, и если познакомиться с ними в детстве, не забудешь никогда.
Никогда не допускай легкомысленных отношений с мужчинами. Попусту обмениваться письмами с мало знакомым человеком — дело недостойное. Как цветок распускается весной, любовь освещает человека только раз, а при повторении чувство обязательно блекнет. Обычно с человеком следует иметь отношения ровные, не далёкие, но и не близкие. Если завязать отношения с мужчиной безродным, о тебе станут говорить то же самое, что и о нём, и ты окажешься в жалком положении. К такому человеку отнесись с добротой, но не отдавай ему своего сердца. А вот со своим избранником не будь слишком далёкой, но будь неуловимой, вспомни утренний снежок на равнине Касуга[460] или реку, что связывает два святилища Камо[461], пусть ваша связь крепнет, но оставайся по-прежнему за занавесками, будто хочешь, чтобы они тебя защитили. Беседуя с мужчиной, не будь слишком смелой, это неприятно. Нет ничего более трудного, чем растопить сердце мужчины.
Всю жизнь следуй наказам родителей и никогда не говори неприятного им. Сама руководствуйся правильными примерами, но никогда не указывай другим людям, иначе они станут тебя ненавидеть.
Таков уж наш бренный мир: сосна, осенявшая нас, засохла, хвоя с её нижних ветвей опадает…[462] После того как я уйду из этого мира, тебе мало на кого можно будет опереться, ты останешься одинокой. Но помни — ты не сможешь скрыть того, что видят и слышат близкие к тебе слуги.
Твоё положение, так или иначе, определено с рождения, поэтому все за тебя спокойны. Я же всегда старалась услужить тебе, чтобы не подул на тебя холодный ветер; прикрыв тебя ещё одним одеялом, я смотрела, чтобы твоя одежда не была слишком тонкой для холодной ночи; я заботилась о том, чтобы вода из источника не была студёной и даже о том, чтобы ветерок от моего веера в жаркие дни не был неприятен тебе. Я знаю, что уже завтра ты станешь, словно распустившийся цветок. Я всё время молюсь о том, чтобы твои чёрные волосы выросли длинными-предлинными. И утром, и ночью прошу, чтобы были ниспосланы тебе люди, которые станут о тебе заботиться, тебе служить и тобой восхищаться. От судьбы не уйдёшь, а уж как она сложится… С тревогой я думаю о том. Если тебе повезёт и ты станешь избранницей государя и придёшь жить во дворец, и государь будет любить тебя, всё равно никогда не позволяй себе ссориться с людьми или ненавидеть их. Даже в самые тяжкие для тебя времена не позволяй себе выказывать ожесточение.