Школа Тисё стала процветать. Обретя сторонников при дворе, она распространилась на четыре моря, так что государь издал указ, что этому храму вменяется в обязанность охранять государев престол, и ему было пожаловано название Ондзёдзи. Когда Учитель пришёл в Ондзёдзи, навстречу ему вышел старый монах. Называя себя, он сказал: «Меня зовут Кёдай Касё.[709] Я живу в этом храме и жду Учителя вот уже больше двухсот лет».
Сказав так, он отдал Учителю документ о праве собственности храма на землю, взмыл в небеса и улетел. Учитель подумал, что это чудо, стал главой этого храма и следовал тайному учению Сингон.
Большой зал для проповедей построен квадратом со стороной в восемь кэн, драгоценная пагода — в три яруса, Зал Амида — со стороной в семь кэн, Зал сокровищ — с крышей на «четырёх ногах»,[710] туда был перенесён дух царя Горы.[711] Из Китая были доставлены сутры Большой колесницы, в Китайском зале хранятся более семидесяти тысяч свитков. Кроме того, там имеется Зал, где молятся богам Кумано, Зал, где поклоняются богам-охранителям и счастливым богам,[712] Зал Фугэн, Зал голубого дракона,[713] Пагода Большой медведицы,[714] Зал-сокровищница, крытая квадратная галерея, Зал пяти колесниц в двенадцать кэн. Количество Залов — шестьсот тридцать, изображений будд — двадцать тысяч. Поскольку эта священная земля, чистая и несокрушимая, Учитель черпал воду из колодца храма с двух до четырёх ночи, и это была святая вода, употребляемая для церемонии самбукандзё.[715] В честь трёх грядущих проповедей Мироку храм назвали Миидэра.
Как могло случиться, что в таком замечательном храме случился пожар? После смерти Учителя братия храма решила построить зал для совершения церемонии посвящений в монахи, тогда монахи Хиэй подали ко двору протест. Как были в монашеской одежде, они прибежали в Сига в Тодзаки, кто-то кого-то ударил, монахи сцепились и попадали — так пролилась кровь, храм стал ареной войны, и это стало причиной попрания закона.[716] Как это горько!
Часть вторая
Итак, Тавара Тода Хидэсато жил в провинции Симоцукэ и управлял ею, а его силы были сосредоточены в ближних землях. Как раз в это время в уезде Сома провинции Симооса находился человек по имени Масакадо. Род его происходил от государя Камму,[717] принцу Кацуравара[718] он приходился потомком в четвёртом колене, он был сыном генерала Тиндзюфу[719] по имени Ёсимаса. Во вторую луну пятого года Сёхэй[720] Масакадо убил своего дядю Куника — помощника управителя провинции Хитати, а его воины захватили восемь провинций. Выбрав место в Исобаси, что в уезде Сома, он построил дворец, как у императора, стал именовать себя принцем Тайра и призвал к себе на службу сто министров. Своего младшего брата Микури-но Сабуро Масаёри он поставил правителем Симоцукэ, другого младшего брата — Дзиро Оасихара-но Масахира — помощником правителя Кодзукэ, другого младшего брата — Горо Масатамэ — правителем Симооса, другого младшего брата — Рокуро Масатакэ — правителем Идзу, Тадзими-но Цунэакира он назначил помощником правителя Хитати, Фудзивара-но Харумити — правителем Кадзуса, Фудзивара-но Окиё — правителем Ава, Фунъя-но Ёсиканэ — правителем Сагами.
Хидэсато внимательно прислушивался к разговорам о том, что Масакадо собирается затеять большую войну, занять императорскую столицу и стать хозяином всей Японии. Хидэсато подумал: «Он не только известный храбрец — ему подчиняется грозная сила. Что если объединиться с ним и поделить Японию пополам?» И вот он отправился в уезд Сома. Хотя он прибыл выказать своё почтение, охранник преградил ему путь. Тогда Хидэсато сказал: «Я — Тавара Тода Хидэсато из Симоцукэ. Я прибыл сюда, чтобы увидеться с господином».
Охранник передал эти слова Масакадо. В это время Масакадо расчёсывал свои растрёпанные волосы. С распущенными волосами, да вдобавок ещё в нижнем платье, он тут же вышел к Хидэсато. Хидэсато всегда слыл человеком наблюдательным. Отметив про себя, в каком Масакадо виде, он подумал, что Масакадо — не тот человек, который ему нужен. Масакадо решил угостить Хидэсато. Стол уставили яствами. Во время трапезы Масакадо уронил кусок на штаны и сам вытер пятно. Хидэсато подумал, что подобные манеры подходят только простолюдину. Итак, Масакадо оказался человеком весьма легковесным, поэтому нельзя было и помыслить, чтобы он стал хозяином Японии. Так их первая личная встреча изменила отношение Хидэсато к Масакадо, и он не сказал того, что собирался сказать. Потеряв к Масакадо всякое расположение, Хидэсато уехал.
Поразмыслив надо всем этим, Хидэсато, когда день сменил ночь, отправился в столицу, попросил об аудиенции и доложил государю так: «Находясь в Сома, Кодзиро Масакадо замышляет мятеж, он присвоил восемь восточных земель. К тому же он собирает военную силу для похода на императорский дворец. Вот какие планы он строит! Нужно незамедлительно послать армию и уничтожить его. Если не принять меры, это наверняка обернётся для двора большими неприятностями. Если я не подхожу для этого дела, отдайте приказ другому генералу. В любом случае следует обдумать план действий и подавить мятеж».
Государь был очень напуган, он созвал придворных и знать, и они стали судить-рядить, что тут можно поделать.
Тут из восточных провинций пришло донесение о мятеже Масакадо.
— Дело не терпит отлагательства. Поскольку Хидэсато знает положение дел в восточных землях, может быть, для начала назначим его начальником карательного отряда, а уж потом снарядим силы побольше?
— Наверное, так будет лучше всего.
Хидэсато тут же вызвали во дворец.
— Тебе предстоит усмирить сильного мятежника, однако мы думаем, что ты справишься. Немедленно выступай в поход, придумай хороший план, мятежника истреби и успокой государев народ. Награда тебе будет по подвигу. Мы обязательно пришлём потом тебе на подмогу подкрепление. А ты, как только ночь перейдёт в день, тут же должен отбыть — так было сказано.
Получив государев приказ, Тода отправился в путь, ничего не прихватив с собой, кроме отваги и лука со стрелами. Он решил, что следует не терять времени и немедленно выступить. В столице ещё не настал рассвет, когда он уже миновал реку Сиракаву[721] и ворота Аватагути.[722] Когда Тода приблизился к перевалу Хиноока,[723] начало понемногу светать. Сбоку от себя он видел долину Ёцуномиякава,[724] он вступил на горную дорогу, где находилась застава,[725] и пришёл в храм Миидэра. Тода склонил голову перед Залом для проповедей: «О, бодхисаттва Мироку! Даже если на сей раз враг убьёт меня, очень прошу тебя: пусть благодаря твоей божественной силе я не попаду на три плохих дороги» — так он молился.
Потом он предстал перед статуей Синра Даймёдзи: «Кланяюсь тебе до земли, о, Даймёдзи! Прошу, помоги мне составить такой план, чтобы я сумел усмирить врага. Пусть государев народ процветает, пусть по всей стране установится спокойствие на вечные времена. Если сделаешь так, моя семья войдёт в родовую общину этого храма, мы склоним головы перед твоим святилищем».
Тода некоторое время молился, вкладывая в молитву всю искренность своего сердца. И боги вняли его мольбе. Никакого ветра не было, но занавеска перед алтарём вдруг заколыхалась, стоящие справа и слева от входа каменные лев и пёс будто бы задвигались. Увидев это, Тода преисполнился благодарности и благоговения и с глубокой верой в сердце дважды поклонился. Потом ударил лошадь хлыстом и поскакал в восточные земли.
Тем временем высшие сановники посовещались и решили так: «До сих пор мы ещё не попросили защиты будд и богов от мятежника Масакадо. Вот и не получается скорой победы. Высокодобродетельным монахам необходимо проводить службы о победе над врагом. Прежде всего пусть глава школы Тэндай высокопреподобный Хоссёбо[726] поставит алтарь на горе Хиэй и проведёт молебен Дайитоку.[727] Его преподобию Дзёдзо[728] из храма Унгодзи[729] надлежит поставить алтарь в долине Ёкава[730] и провести молебен Годзандзэ.[731] В Центральном зале высокочтимым монахам надлежит зажечь священный огонь, Мимасака-но Мэйтацу[732] следует воздвигнуть алтари в храмах и святилищах и молиться Четырём Небесным Царям. Если все эти досточтимые монахи, связанные с государевым двором, станут молиться о победе над врагом, и каждый исполнит свою службу, враг государя будет непременно уничтожен. Это уж точно».
