Тэрин Ворон Бури и Кьярно были похожи: оба высокие, сильные и гибкие юноши, — этим вообще отличались все Светлые Всадники из рода Эадаойн, — но внешность Тэрина отвечала его прозвищу, а вот Кьярно — нет. Золотые волосы Тэрина были перехвачены серебряным обручем с крупным сапфиром; его одежда говорила о том, что этот эльф не привык жить в одиночестве, да еще в лесу. На поясе у него висел длинный меч, на плече — короткий изогнутый лук.

И все же Кьярно знал, что внешность Тэрина обманчива; конечно, он очень походил на изнеженного жителя Коэт-Мары, но Тэрин участвовал во многих битвах и сражениях и не раз спасал Атель Лорен от захватчиков.

— Ты неплохо стреляешь, Кьярно, и конь у тебя замечательный.

— Его зовут Эйдерат, и он самый лучший из всех, которые у меня были, — сказал Кьярно.

— Даже лучше, чем лошади Лайту? — рассмеялся Тэрин.

— А… вот ты о чем, — насупился Кьярно.

— А что? — удивился Тэрин. — Разве нельзя поболтать с другом?

— Мы с тобой не друзья, Тэрин, — отрезал Кьярно, укладывая лук и колчан со стрелами на спине лошади. — Ты герольд правителя Олдельда и его кровный родственник.

— И это мешает нам стать друзьями?

— Слушай, говори, зачем тебя прислали, и уезжай, — резко сказал Кьярно. — Я не нуждаюсь в твоем обществе.

— Какой ты колючий, Кьярно Делану, — вздохнув, сказал Тэрин. — Я тебе дружбу предлагаю, а ты…

— Мне не нужна твоя дружба! — зло бросил Кьярно.

— Да послушай ты, — сказал Тэрин, хватая его за руку. — Сейчас всем надо быть друзьями, в это страшное время.

Отбросив его руку, Кьярно вскочил на коня:

— А ты хочешь быть моим другом?

— Хочу, — с усмешкой ответил Тэрин, вновь протягивая ему руку, — хотя только Айше известно почему. Трудно тебя любить.

— Ты что, смеешься надо мной? — сразу ощетинился Кьярно.

— Нет, — ответил Тэрин. — Я просто хотел предложить тебе дружбу, и если я тебя обидел, то извини. Хочешь, чтобы я ушел? Ладно, я уйду, но сначала кое-что тебе передам.

— Что?

— Правитель Олдельд приказывает тебе, во имя долга перед своим родом, отвести человека к Хрустальному озеру.

— Ну конечно, теперь я должен нянчиться с каким-то человеком! — разозлился Кьярно. — Это уже издевательство!

Тэрин покачал головой:

— Нет, это почетная обязанность. Думай об этом, исполняя свой долг, и тогда поймешь, что это никакое не издевательство.

— Не понимаю, зачем нужно было пускать человека в Атель Лорен? Люди только поджигают лес и рубят деревья, больше ничего. Как можно им доверять?

— В целом, ты прав, и в этом я с тобой согласен, друг мой, но таково желание правителя Олдельда, и ты должен его исполнить.

— Что ж, в таком случае Кьярно-бедокур его исполнит, — с горечью сказал Кьярно.

— Мне жаль тебя, Кьярно. Ты мог бы стать достойным членом нашего клана, а ты… вредишь сам себе.

— Я не нуждаюсь в твоей жалости, Тэрин, — бросил Кьярно, ударил пятками Эйдерата и ускакал прочь, оставив герольда правителя Олдельда в одиночестве.

Леофрик молча наблюдал, как эльф по имени Кайрбр тихо разговаривает с двумя эльфами-воинами. Их голоса были очень чистыми и мелодичными, но Леофрик уже знал, сколь обманчива эта красота. Слов он не понимал, но было ясно, что эльфы говорили о нем, — скорее всего, обсуждали его дальнейшую судьбу.

Боевой пыл, который охватил его во время стычки с эльфами, пропал, и теперь Леофрик мог лишь с горечью вспоминать свою Элен, ее улыбающееся лицо, ее смех и красоту. Он сидел на пне и тихо плакал; тем временем чистый и ясный свет утренней зари, пробивающийся сквозь густой шатер листьев, сменился мягким и теплым светом позднего утра.

Что ему делать без Элен? Что он скажет Берену, если сможет вернуться домой?

На душе было так пусто… Тогда, в Миденхейме, он сумел выдержать, теперь же его душа разбилась на тысячу осколков. Боль, терзавшая сердце после встречи с демонами и позорного бегства от Владыки Конца Времен, грозила окончательно разрушить и душу.

К голосам эльфов-мужчин присоединился еще один, тихий и нежный, — женский. Леофрик, которого немного успокоили мелодичные голоса лесных эльфов, сразу вспомнил, какими грозными воинами могут они быть. Нет, им нельзя доверять.

Сжав кулаки, Леофрик смотрел на эльфийку, ту самую колдунью с орлиным профилем, которую он встретил после битвы с лесными чудищами. Женщина двигалась так же легко и грациозно, как и те девы, что принесли ему еду и одежду. На колдунье было золотое платье, в руках она держала все тот же посох, в ее косы были вплетены листья и перышки. Колдунью окружал мягкий свет, от которого, казалось, исходил аромат волшебства.

— Здравствуй, Леофрик, — сказала она. — Меня зовут Найет. Ты помнишь нашу встречу в лесу?

— Ты ведьма, — бросил ей Леофрик.

— Люди называли меня и похуже, — заметила Найет, ничуть не обидевшись. — Но сейчас это не важно. Выслушай меня, Леофрик.

— Почему я должен тебя слушать? — с болью в голосе крикнул он. — Вы держите меня в плену, а моя жена лежит где-то мертвая в вашем проклятом лесу! Откуда ты знаешь мое имя? Почему разговариваешь со мной так, будто мы старые друзья?

— Это трудно объяснить, Леофрик, но я многое про тебя знаю. Больше, чем ты сам.

— Не рассказывай мне сказки, эльфийка. Отвечай на мой вопрос.

— Ты же сам сказал, что я ведьма. Мне многое известно. Мне известно такое, чего я сама не хотела бы знать, но это уж не мне решать.

Леофрик хотел встать — и эльфы-воины тут же вскинули копья.

— Черт бы тебя взял, женщина, отвечай, где моя жена? — прорычал Леофрик, снова опускаясь на пень. — Пожалуйста…

— Веди себя вежливо, человек, — строго сказал Кайрбр, направляя на него копье.

— Леофрик, теперь твоя жена принадлежит лесу, — тихо ответила Найет. — Прости. Мы хотели вам помочь, но опоздали.

— Принадлежит лесу? Что это значит? — спросил Леофрик, и в его душе затеплилась надежда. — Ее можно вернуть?

— Это значит, что ее забрали лесные духи, — ответила Найет и, подобрав подол, изящно опустилась на переплетенные ветви деревьев, как в кресло. — Дриады, духи ветвей и духи деревьев, с приходом зимы они становятся злобными и опасными и нападают на всякого, кто осмелится переступить границу нашего леса, и человек становится их жертвой.

— Жертвой… — прошептал Леофрик. — Значит, Элен умерла?

Найет положила руку ему на плечо, но он резким движением сбросил ее. На его лице застыли боль и презрение.

— Прости, Леофрик, но лес по-своему мстит тем, кто нарушает его покой.

— Она ничего не нарушила! — крикнул он. — Она была невинна как дитя!

— Я знаю, но теперь ее душа успокоилась, — сказала Найет. — Этот мир очень опасен. Орки и зверолюди вылезают из темных углов и уничтожают все вокруг, воины Темных богов охотятся за людьми, мертвецы выходят из могил, чтобы убивать живых. А она больше никогда не увидит этих ужасов и будет жить вечно, став частью Атель Лорен. Она останется в твоем сердце, в твоих воспоминаниях и в твоем сыне.

— Но я хочу, чтобы она была со мной, я хочу ее вернуть! — воскликнул Леофрик.

— Прости, но исполнить это желание не в моей власти.

Леофрик сделал глубокий тяжелый вдох, пытаясь успокоиться, — ему не хотелось выказывать свою слабость перед эльфами. В конце концов, он рыцарь Бретонии и должен сохранять достоинство.

— На турнире в Куронне, — сказал он, — в знак любви и уважения она подарила мне шарф — голубой шелковый шарф в белых кружевах.

Кайрбр наклонился к уху Найет и что-то прошептал. Провидица кивнула.

— Мне сказали, что он был привязан к рукояти твоего меча, — сказала она.

— Да, — ответил Леофрик. — Он мне очень дорог.

— В таком случае тебе его вернут, — уверенно сказала Найет.

Слезы вновь потекли по щекам Леофрика, когда он начал благодарить лесную колдунью, но вдруг кое-что вспомнил.

— Послушай, кто этот рыцарь, что был с тобой? Его герб — зеленый дракон. Этот рыцарь здесь? — спросил Леофрик.