– Это было – до или после того, как она тебя?.. – Но и так и не договорим-спросив, София сглотнула, максимально тактично и методично стараясь преодолеть и преодолевать не только его, но уже и «свои» для себя же ловушки. – Как она ушла. От тебя… И к Владу.
– После. Он мне – и рассказал об этом, кстати!.. Не размениваясь… на большее. Сказал, что… «Ее забрал Совет». А после, что: «Розу все-таки оправдали – и она вышла сухой из воды, повесив же все: на нее». Представляешь!.. – Так и не сдержал еще того удивления, как видно еще не остывшего в нем, да и не нашедшего ответ на себя же самого, Егор. – Глава!.. «Главарь» и… Организатор! Вдруг… Ну ни с того ни с сего… Становится: свидетелем. То есть… Кто кого учил, а? И яйца ли – отвечают за курицу?..
– Ты с самого начала знал – об их… сговоре?.. – Она же все, как могла, старалась удержать свое же уже и удивление при себе: дабы выдать все «по-холоду» – и уползти затем по нему же; не создавая лишней претенциозности – на возможные и «вполне же себе» дополнительные подрывы… И себя же! Но голос вновь выдавал ее с потрохами – она была в шоке. – И что Роза – использует Анну: в этом всем… и для этого же всего!
– Не уверен в том, что… Кто кого еще и именно «использовал»!.. – Тяжело вздохнул блондин, прикрывая глаза, но так и не отпуская ее руку. – Она – вполне же могла затем войти во вкус и… Потеснить – ее!.. Сама. Анна!.. Да и как тут не войти: когда твоим учителем выступает – такая же… «сама»; самая же, что ни на есть, «влюбленная в демоническую жизнь», баба. Годно еще же к тому – промывающая, вымывающая чужое и… забивающая, параллельно, «своим»! Ну а Роза… Просто под шумок – воспользовалась этим, обрезав все свои хвосты: и указав – на ее. На хвосты… своей же ученицы!..
– Да уж!.. Это – похоже на Розу. Но и тогда: так, может?..
– Нет, Софи!.. – Шикнул он, обрывая ее и тут же распахивая свои глаза: смотрящие ровно и прямо же на нее и в ее; что и ей даже показалась, что она таки и увидела их черноту. От чего по спине ее – пробежали мурашки, вздымая мелкие волоски. – И даже, тем более, при таком раскладе – я ее не жалею и не соболезную, не сострадаю ей. Ни Анне!.. Ни Розе. Ни им обеим и… вместе же взятым!.. Чего уж там. Я и мало же того, что не принимаю это к себе и в себя – я не принимаю это: ни в ком и ни в чем. Но, да, хоть и по большей же части – все же: молчу. Стараюсь, во всяком случае!.. В неком роде – ЗОЖ’ник: среди «выпивох». Но вот и только когда этим еще и пользуются – в своих нелицеприятных, а там и «незаконных» целях!.. Я это ни то что не принимаю – я это не переношу!.. И пытаюсь же – от этого «избавиться»: тут же!.. Уверен, что если бы до меня это не сделали ребята – это сделал бы я. Сам!.. С ними. Да. Не «своими». Или без них! Уже и своих. Они же – промолчали и уберегли: от этого. Наверняка: зная и до. Не только до суда, но и всего!.. Но. Сказали – только после. И сказал же: Влад. Один из них!
– Не думаешь, что, как и в случае с тобой бы, где они были бы – под твоим главенством и направлением, контролем; так и с ним, Владом, они так же все были бы, как и есть, наверняка, но уже и под его?.. Мог он развернуть и провернуть такое – ради тебя?
– Мог!.. Почему нет? – Выдохнул спокойно блондин: и у нее вдруг отлегло – вместе с ним. – Но я, как ставил, так и ставлю – на Ксандера же все: до сих пор. Почему ты так усердно борешься за него, Влада: в моих глазах?.. – И, отпустив ее руку, наконец, из плена, опустил и свою уже левую руку под ткань покрывала, пройдясь лишь только пока и кончиками же пальцев – по ее же правому боку вниз: тормозя затем на линии талии и сжимая после слегка ее. – И продолжаешь бороться: из разу же в раз?
– Потому что вы оба – не-плохие!.. – Придвинулась к нему уже и сама ближе брюнетка, на ощупь попадая и говоря точно же в самые его губы. – И заслуживаете того, чтобы если и называться «семьей», то и быть ей. Что бы, и кто бы, там ни был… И что бы, и как, ни говорил. Ни встречался – по и на пути… И ни вставал, «встревал»: на нем же. Не «казаться», а быть!.. Не беря же в расчет – и кровные или не кровные узы, связи… И я уж не знаю: какой там основной был «камень преткновения»!.. И что он, или она, делал или делала. Как и сделал… или сделала. С вами… Но!..
– Им была: она!.. – Вновь перебил ее парень, оглаживая кожу и чувствуя, как под его касаниями формируются, а после – и сразу же разбегаются мурашки. Как рассредоточиваются удары тока: разнося электричество, как внутри нее, так и снаружи; и вокруг же них. И как ее же все и начавшее же лишь сбиваться дыхание, после – и вовсе сбилось, потяжелело в разы: и просто же – над-, а затем и подорвалось. – Ты удивишься, но… Да!.. Так «один элемент» – может напрочь разрушить годы и века единения: прожитые вместе и под одной же крышей. Как и один плохой поступок – все хорошие и… весь такой же опыт. За один щелчок!.. До этого – мы с таким и подобным не сталкивались. У нас все было – поровну. И только в этом же все вопросе и стало – раздельно. Потому что мы – не совпали вкусами!.. И дьявол же упаси, честное слово, совпасть: когда-либо! Повторять подобный-не-подобный опыт «еще раз» – я не хочу, не могу и… не намерен!
– Если он и повторится, то только как уже настоящий и… полноценный!.. – Кивнула София и улыбнулась. – И я все равно буду до последнего убеждена, и убеждать в этом всех и тебя, что это все: было играючи и во спасение тебя же! Перекинуть огонь – на себя; и принять его! Вот увидишь, так и будет. Потому что: так и было. Он. Твой. Брат!.. – И простучала затем каждое слово ногтем указательного пальца правой руки в его грудь. – Да и куда ему… со своей разношерстностью и разноперостью… в твою «однотонность»?
– Как быстро мы перешли от обиды к подтруниванию!.. – Ущипнул ее у ребер он, поднимаясь затем ладонью выше и стыкуясь с резинкой топа-лифа: пока не решаясь двигаться дальше или нырять под нее; просто – оглаживая кожу. – Не рановато ли?..
– В самый раз!.. – Улыбнулась еще шире она, чуть с опозданием следуя за ним и опуская свою правую руку с его же груди, за чем перенося ее уже за его спину: и начав оглаживать ей чуть выпирающие позвонки. – Но я – согласна!.. Повторять это – мало кому захочется: что с твоей стороны, что и с моей! – И тут же вновь задумалась, нахмурившись. – А какова все же вероятность встретить – такую же: еще одну? Не точь-в-точь!.. Но…
– Ноль! – Раскрыл широко глаза Егор, но и больше, как и для нее, именно интонацией выделил свой шок и ужас: от возможной да и подобной же вновь перспективы. – Это – первый и последний случай: такого, вот, «сходства». В остальных… Что – может быть. А может, и нет!.. Если только – какими-то отдельными деталями и… в мелочах. Но и это уже – извращенная полка Влада: с его параллелями и… «красными нитями». Между цветом волос… и глаз. Ростом и весом… Мне же – и вас хватило!.. И «хватит». Если и не на все время, то на ближайшее: так точно!.. Дос-та-точ-но! – И, сделав еще один акцент, «грузно выдохнул», дав, таким образом, еще и понять, что таки и закатил глаза. – Думал, одной – обойдется… Но тут – и «вторая» подкатила. Так нарисовалась, что и… не сотрешь! Теперь: точно – все! Больше – и не надо. Да и не куда!..
– Мы вернулись – к началу? К «обиде»?!.. – Отстранилась вмиг от него София, но и тут же вернулась обратно: посредством его же левой руки, возвратившейся на ее талию и затем перевернувшей ее саму, подмяв под своего же хозяина. – Я – м… могу!..
