– Где голова?
Нож входит в плоть.
Даутцен кричит.
Он режет ее как тушу животного. Медленно и со знанием дела. Лезвие рассекает кожу, мышцы, ребра и грудь.
Боль слишком острая. Снег теперь черный. Небо сыплется пеплом на землю.
– Где голова?
Боль. НЕВЫНОСИМАЯ. Боль.
Даутцен хватает ртом воздух и просыпается.
Она трогает шрам на животе. Поднимается по рубцу к ребрам и доходит до соска на левой груди. Эта рана смертельна. Тасмин не врет.
Даутцен наконец-то принимает судьбу. Она умерла.
Холодом веет от стен. Комната будто могила.
Больше не будет слез. Никогда. Ни за что. Она ничего не боится. Мертвец не чувствует страха.
Даутцен вздрагивает, когда Луна выходит из-за облака и смотрит в окно. Мебель отбрасывает на пол ужасные тени. Жирные, напитавшиеся крови корни деревьев ползут под кровать.
Девушка вскакивает на ноги и бежит к дверям. В свете Луны она призрак, который плывет по дому. Такое зрелище по среди ночи напугает кого угодно. Но в комнатах пусто и тихо. Лишь вода по капле падает из крана на кухне в раковину. Шумит океан. И в паузах между приходом волн, ветер приносит на побережье далекий-далекий стон городской суеты.
Луна светит ярко.
Даутцен обходит весь дом. Все кажется странным. Мебель, предметы на полках, мертвые цветы в вазе, приборы и вещи. Лишь книги на столе у дивана в гостиной выглядят очень знакомо.
Даутцен замерзла и дрожит, но ни за что не вернется обратно в спальню. Она подходит к столику чтобы рассмотреть обложки книг и находит Тасмин. Девушка спит, уткнувшись лицом в спинку дивана. У нее нет подушек и укрылась она лишь легким пледом.
Океан заглушает дыхание ведьмы из Затонувшего леса.
Даутцен сейчас снова заплачет. Она хочет услышать. Она должна знать. Тасмин обязана быть живой. Иначе все. Конец. Здесь ничего нет. Мир пустой и незнакомый.
Даутцен не хочет оставаться одна.
Она ложится рядом с Тасмин.
Черные волосы щекочут лицо. Они пахнут целебными травами. Словно оказаться посреди бескрайнего поля ромашек, календулы и лаванды. Даутцен обнимает девушку и прижимается к ней всем телом. Она слышит, как громко бьется сильное сердце Тасмин.
3
Утро слишком яркое.
Солнечный свет заливает всю комнату.
Кто-то открыл шторы и окно. Ветер приносит запахи океана. Йод и соль.
Даутцен жарко. Она отбрасывает одеяло в сторону и лежит на спине открытая Солнцу и небу, волне и песку. Как хорошо быть живой. Чувствовать. Дышать. Валяться в постели до самого обеда пока кто-то из служанок не решится постучать в дверь.
Она переворачивается на бок и открывает глаза.
На столике перед Даутцен лежит книга. Наверное, опять забыла вернуть в библиотеку отца. Нужно убрать ее с глаз долой пока кто-нибудь не увидел. Будут ругаться. Четырнадцатилетним девушкам давно пора выйти замуж, а не учиться.
Даутцен берет книгу в руки.
«Удивительный волшебник из страны Оз».
Нет. Этот роман не из твоего мира. Кто-то оставил его здесь, чтобы ты поняла, что забралась слишком далеко от родного дома. Замок твоего отца. Слуги. Подруги. Игры. Все теперь в прошлом. Ты умерла.
Даутцен открывает книгу и читает:
«Девочка Дороти жила в маленьком домике посреди огромной канзасской степи.»
И дальше. Дальше. Текст уносит ее из Канзаса в страну жевунов. По дороге к Страшиле, через лес к Дровосеку и Льву. На встречу Изумрудному городу и Волшебнику, который вернет ее обратно домой.
Она доходит до части с названием «В ПОИСКАХ ЗЛОЙ ВОЛШЕБНИЦЫ» и отрывается от чтения.
Даутцен поднимает одеяло и смотрит на свои ноги.
Здесь Тасмин нет.
Но вчера ночью она спала рядом. Старый диван хранит след, похожий на изгиб женского тела. Даутцен кладет ладонь на это место. Тепло исчезло.
Дом молчит.
Он что-то скрывает. Некую тайну, которую девушке придется разгадать самой. Даутцен заворачивается в одеяло и тащится обратно в спальню. Тени исчезли. Солнечный свет играет на стенах. Тасмин здесь нет. Теперь совершенно ясно. Ведьма решила поиграть в прятки.
Так не пойдет.
Даутцен уже не ребенок. Она взрослая. И оставила прежнюю жизнь в овраге в Затонувшем лесу. Она швыряет одеяло на кровать и отправляется на поиски еды и воды. Очень нужна ей эта самовлюбленная ведьма!
Кухня выглядит вполне обычно. Чашки, тарелки, плита, шкафы, полки. Все это понятно и знакомо. Даутцен частенько донимала своим присутствием повариху. Пряталась за огромными чанами и кастрюлями от учителей, гостей, отца и подруг. Сладкий пирожок с вишней. Душистая настойка на травах. Запахи. Звуки. Огонь. Целый мир, скрытый от глаз хозяина замка.
Здесь тихо, но также уютно.
Тасмин оставила Даутцен послание.
На кухонном столе у окна терпеливо ждет тарелка с оладьями и малиновый джем. Стакан молока. Ветка черного винограда.
На стуле лежит желтое платье. Все старое. Выцветшее. Кое-где видны следы многочисленных стирок.
К черту весь этикет!
Даутцен садится на платье и принимается за еду.
Боже как вкусно! Как хорошо быть живой! Чувствовать жажду и голод.
Каждая девушка должна завести себе ведьму, которая будет готовить завтрак, убирать в доме, читать книги, лечить, воскрешать из мертвых. Нужно попросить у Тасмин рецепт этих лепешек из теста. Даутцен обязательно передаст его поварихе в замке отца.
Мысль о доме печальна.
Есть больше не хочется.
Девушка кладет остатки винограда на стол и смотрит в окно.
Океан тихо дремлет.
Мелкие волны едва слышно шепчутся между собой, приходя из какого-то невидимого места на горизонте.
Водная гладь сливается с небом. Линия берега уходит за дом. Серый песок. Темная галька. Брошенная лодка. Столбы электропередач, которые кажутся Даутцен распятиями. Две скалы и разрушенный пирс.
Там.
В нескольких метрах от океана на берегу сидит Тасмин.
Она надела черное платье. И теперь словно ворона. Птица на пляже. Застывшая звезда, гравитационное притяжение которой настолько велико, что покинуть ее не могут даже объекты, движущиеся со скоростью света. Настоящая тьма без прикрас.
Даутцен находит для нее другое определение.
Она говорит:
– Ты совсем не похожа на цветок.
Слова растворяются в воздухе. Но Даутцен еще долго думает о том, что они значат. Не каждый день встречаешь девушку, которая может воскрешать мертвых. Одна рука Тасмин будто бы преждевременно постарела. Говорящий кот дружит с ней, как человек.
И еще.
У нее на сорочке надпись «БОГИНЯ».
Воспоминание вызывает улыбку.
Даутцен натягивает через голову платье, которое оказывается слегка коротким для такой высокой девушки. Она не придает этому никакого значения и лезет в окно.
Она не слышит, как кто-то стучит во входную дверь.
4
В саду трава и цветы захватили каждый клочок плодородной земли.
Дикое поле. Россыпь зеленого, синего, желтого, красного. Нет и следа присутствия человека.
Даутцен срывает васильки и прыгает через забор. Никогда прежде она не делала ничего подобного. Жизнь в замке словно в тюрьме. Все следят друг за другом. Нечего бегать по коридорам! Приличным девушкам так нельзя поступать.
Даутцен неприличная.
Она цепляется краем юбки за гвоздь, торчащий в заборе, и показывает всему миру задницу. Небо молчит.
Девушка спускается с насыпи вниз к океану. Она старается идти тихо и при этом не прыснуть от смеха. Ничто не может помешать ее коварному плану. Она должна. Нет. Обязана показать Тасмин цветы. Может увидит настоящий облик этой самовлюбленной девчонки. Волшебство спадет и перед Даутцен предстанет горбатая старуха с крючковатым носом и гнилыми зубами. Так всегда выглядят ведьмы. Даутцен прочла кучу книг и знает, что Адамова голова может рассеять многие чары.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
