Эта история началась после смерти. Одной холодной зимней ночью, сразу после продолжительных январских праздников и долгой изнуряющей болезни, умерла моя любимая бабушка Люся. Потерять любимого человека ни с чем не сравнимая утрата, но это неизбежность, которую надо принять и смириться. Со временем. В день похорон, не смотря на зиму, шел противный дождь. Помню, в Москве аномально потеплело, превратив недавно выпавший снег в черную, вязкую жижу из соли и реагентов. Бабушка была не просто моим другом, она была тем человеком, к кому я могла прийти в минуты грусти за помощью. Она всегда помогала мне, поддерживала, а ее советы я любя называла – экстрасенсорной прозорливостью.

– Моя светлая девочка, – повторяла она последние дни, – ты, как солнышко, освещаешь все вокруг! Порой я боюсь, что никто в этом мире не стоит твоей доброты. Обещай, никогда не размениваться по мелочам. Верь в себя, цени, и твоя любовь обязательно тебя найдет.

И вот ее не стало, но что уж об этом. Сразу после похорон вся наша семья собралась у адвоката, чтобы заслушать завещание. Мой брат удачно получил двухкомнатную квартиру на Алексеевской в старой Сталинке, родителям отошел дачный домик в поселке писателей в Переделкино, а вот мне досталась старинная шкатулка с бабушкиными украшениями. Она была из потемневшей бронзы или серебра, украшенная замысловатой фигурной резьбой и вставками из драгоценных камней. Ларчик по размерам был сантиметров двадцать на пятнадцать и закрывался маленьким, игрушечным ключиком. Внутри находилась целая пригоршня старинных украшений, несуразно аляповатых, с большими грубыми камнями и жемчугом – серьги, браслеты, ожерелья. Мой приятель Дима, с которым мы уже год встречались, взглянув на мое наследство сразу предложил отнести шкатулку в ломбард.

– А что, надо ведь понимать, сколько это все стоит, – обосновал он.

Но мне было больше интересно, насколько древние эти украшения и откуда они взялись у моей бабушки? Всю свою жизнь она прожила скромно, перебиваясь от зарплаты до зарплаты, а тут такой клад. Вероятно, что эта шкатулка была очень ценной для нее, но вот откуда она у нее появилась? Бабушка никогда мне про нее не рассказывала. Через свои связи Дима организовал мне встречу с ювелиром и непредвзятым оценщиком по совместительству, и примерно через пару недель мы поехали с ним на Ленинский проспект, в не большую, но со вкусом оформленную, мастерскую. Ювелир, мужчина лет сорока с упитанными щёчками и небольшим легко читающимся пузиком под плотно облегающим тёмно–синим пуловером, долго изучал украшения, причмокивая и мерзко облизывая пересохшие губы.

– Так что вы можете сказать? – не выдержала я, сидя на против него за столом.

– Пятьсот тысяч, – глухо ответил мужчина и посмотрел исподлобья.

– Что пятьсот тысяч? – переспросила.

– Вы же продать их хотите? Предлагаю пятьсот тысяч за все, – разжевал, как маленькой, снимая ювелирную лупу.

– Я еще не решила, – пробурчала, начиная складывать все обратно в шкатулку.

– Погодите, – остановил мужчина, – с вашего разрешения, позволите взглянуть на ларец поближе?

Подвинула шкатулку ему, и мужчина снова погрузился в молчаливое причмокивание.

– Не буду обманывать, – наконец, подытожил отодвигая шкатулку на центр стола между нами, – эта вещица стоит больше всех этих цацек вместе взятых, работа ориентировочно двенадцатого века.

Выдержав небольшую паузу, ювелир снова довольно неприятно пожевал губами.

– Давайте так, полтора миллиона за все вместе со шкатулкой?

– Не знаю, – протянула медленно, когда рука Димы вдруг опустилась на мое плечо, – мне нужно подумать.

Все это время он тенью стоял рядом наблюдая за работой оценщика.

– Хорошо, два, – не унимался ювелир, наблюдая, как я складываю свои ценности обратно, – заметьте, это очень щедрое предложение.

– Мы подумаем, – повторил за меня Дима, понимая, что я не готова принимать решение прямо сейчас.

– Конечно, – пришлось согласиться мужчине, и достав из ящика стола свою карточку, протянул мне, – вот возьмите, моя визитка. Звоните, как примите решение.

«Кузнецов Виктор Степанович, ювелир» – прочитала про себя.

– Спасибо, – поблагодарила, пряча визитку в кармашек сумочки, и быстро встала.

Почти всю обратную дорогу до моего дома мы ехали молча, думая каждый о своем.

– Знаешь, наверно, стоит проконсультироваться еще у нескольких ювелиров, – спустя полчаса предложил мой парень, – посмотреть, кто больше предложит, и уже после принять решение.

Вы только не подумайте плохого, Дима хороший человек, добрый, хозяйственный и довольно симпатичный. Уверена, что забота о моем благосостоянии была вызвана не корыстью, а больше озабоченностью, связанной с нашим ближайшем будущим. Мы встречались уже год и дело медленно, но верно шло к ЗАГСУ. Тем не менее съезжаться мы не спешили, продолжая обитать в разных частях города. Такое положение дел меня очень даже устаивало, так как в свои двадцать семь я привыкла к независимой и свободной жизни, встречая в штыки любой контроль над своими передвижениями и действиями.

– С чего ты взял, что я хочу их продать? – спросила, не поворачиваясь в его сторону.

– Мы же планировали совместную покупку дома, или ты уже передумала? Это был бы не плохой первый взнос.

– Эти драгоценности были важны для бабушки, она их хранила всю свою нелегкую жизнь. Да, может быть это даже фамильные ценности, а ты вот так просто хочешь, чтобы я избавилась от них?! – негодуя, чуть повысила голос.

– Прости, Свет, ты права, – извинился, сворачивая с дороги на дворовую территорию, – с моей стороны это было не тактично.

– Спасибо, – приняла извинения, и готовясь выйти из машины, – зайдешь? Или сегодня тоже дела?

– Прости, малыш, встреча с партнерами в пять, – легкий поцелуй в щеку на прощание и, пока я кряхтя вываливалась из машины, добавил, – коплю нам на свадьбу, между прочим.

– Ты у нас просто золото, – улыбнулась, заглядывая уже с улицы в салон новенькой иномарки, и помахала ему на прощание, – вечером созвонимся.

Дима улыбнулся, кивком головы соглашаясь со мной, и я аккуратно закрыла дверцу.

Оказавшись в квартире, первым делом скинув верхнюю одежду, дошла до спальни и подставив стул спрятала заветную шкатулку под несколькими слоями пледов на верхней полке. Сделано это было из тех соображений, чтобы та лишний раз не попадалась никому на глаза, особенно Диме. Странно, но желание сохранить ценную семейную реликвию после слов ювелира только увеличилось.

Прошел месяц, история с наследными украшениями позабылась, жизнь входила в привычное русло, и шла своим чередом. Работа отнимала большую часть времени как у меня, так и у моего будущего мужа. Уже больше двух лет я, как стахановец, усердно вкалывала на одном крупном производственном предприятии в отделе подбора персонала, и вот неожиданно на носу забрезжило повышение. Никогда не считала себя карьеристкой, просто делала свою работу, так как всегда учила бабушка.

«Делай все так, чтобы за тобой не приходилось переделывать» – любила повторять она.

Скорее всего именно это мое стремление к идеалу и послужило причиной продвижения по карьерной лестнице. Наш руководитель отдела Нина Михайловна уходила на пенсию, а главным претендентом и ее личным «протеже» была я. Сейчас, когда в назначении меня на должность сомнений не было, и приказ о моем назначении уже лежал на столе директора, приходилось максимально выкладываться, перенимая дела, параллельно успевая выполнять свои прямые обязанности. Стать руководителем в двадцать семь – неплохой результат, которым я бесспорно гордилась.

Дима на мою занятость не жаловался, так как тоже постоянно пропадал на встречах. Должность руководителя рабочей группы в компании управляющей инвестиционно–строительными проектами включала в его обязанности переговоры с крупными инвесторами по градостроительству и реконструкциям. Поэтому, зачастую, наше с ним общение сводилось к телефонным звонкам и еженедельным встречам по выходным. Такая вот мы современная пара трудоголиков и карьеристов.