– Ты что будешь: вино, виски? – спросил Глеб, когда они раздевались в прихожей.

– О, у тебя появились виски, – удивилась Нина.

– Да у меня вчера был хороший заказ – съёмка у очень богатых людей. Я прихватил там пару бутылок со стола.

– Виски.

– Ого.

Глеб быстро соорудил простую закуску из бутербродов и фруктов, налил виски в бокал, а себе в стакан апельсиновый сок. Нина выпила три неполных бокала виски.

Они сидели за столом. Нина встала, а Глеб притянул её к себе и поцеловал в губы.

– Надо идти в душ, – сказала она. – Я обещала вернуться домой.

Глеб помылся после Нины. Он обтёрся полотенцем и вышел из ванной. Нина, обёрнутая полотенцем, сидела на краю кровати в его комнате. Глеб подошёл к ней, взял за руку и поднял. Он погладил пальцами её лицо и нежно поцеловал в губы. Нина сняла с себя полотенце. Она была ниже Глеба – головой упиралась ему в грудь. Нина пальцами гладила его грудь, живот, спустилась до члена, который начал набухать и принялась его массировать. Ей нравилось его трогать. Глеб погладил её волосы и прижал голову к груди.

– Девочка моя.

Нина спустилась на колени и взяла в рот член. Она хорошо пососала его, трогая руками его бедра. Потом она встала и обошла Глеба, снова стала на колени. Она трогала пальцами мощные ягодицы его, потом взяла их и раздвинула. Минут пять Нина ласкала языком анус. Глеб закрыл глаза и почувствовал, что словно улетел в космос.

– Нина, Нина, милая.

Потом Нина встала. Глеб повернулся к ней и сильно поцеловал в губы, после чего положил на кровать, на край её, стал на колени и принялся ласкать языком промежность. Нина закрыла глаза, вцепилась пальцами в его волосы. Потом они забрались на кровать, и Глеб вошёл в неё сверху в позе миссионера. Нина пальцами сжимала его ягодицы. Она закрывала глаза и немного морщилась. Ей было немного больно. Глеб встал и потянул Нину за собой. Она уже шаталась от алкоголя и страсти. Глеб поставил её на колени перед собой, и Нина снова взяла в рот его член. Она уже знала этот ритуал в их занятиях любовью. Нина сосала и ласкала пальцами член, пока тот не начал конвульсировать и извергать семя. Глеб вздрогнул.

– О-о.

Нина глядела ему в глаза и целовала член, потом взяла его в рот и сглотнула семя.

Потом он встал, и они легли на кровать. Глеб поласкал Нину, пока она не кончила. И они лежали полчаса обнявшись.

– У тебя какие-то проблемы, – сказала Нина.

– Нет.

– Я вижу и знаю, когда с тобой что-то не так. Не можешь сказать?

– Пока нет.

Настал вторник.

Глеб получил задание – съездить на МКАД, где произошла крупная авария. На место происшествия он отправился на служебной машине, которую вёл Олег – седой пожилой мужик в годах, любивший травить похабные анекдоты. Глеб же варился в своих мыслях, многое пропуская мимо ушей из того, что рассказывал Олег. Он вспоминал сон.

Ему приснилось, что он бродит по лабиринту, стены которого были ровно постриженными выше человеческого роста зелёными кустарниками. Такие лабиринты Глеб видел где-то в кино или на картинках. Он никак не мог найти выход из лабиринта. Бродя по нему, Глеб увидел Аглаю и пошёл за ней. Она скрылась за углом. Глеб побежал, чтобы её догнать, но она исчезла из виду. Он плутал дальше и услышал позади голос. Глеб обернулся. Это была Нина. Он пошёл за ней. Нина исчезла за поворотом и пропала.

Глеб отснял всё, что можно было отснять на МКАДе. Поехали обратно. Олег спросил его:

– О чём ты думаешь?

Глеб не знал, что ответить. Тогда Олег сам всё понял.

– О бабах. Ясен пень. Всё вокруг них крутится. Всё про Аглаю думаешь. Забудь о ней. Артистка. Такие штучки не для нас, не для простых смертных. Им подавай принца. Найди себе простую бабу и успокойся. Вот у меня младший сын Серёжка – скоро сорокет ему уже будет, а он всё никак не женится, а всё почему?

– Почему?

– Потому что ему принцессу подавай, фотомодель. Баловство это всё, глупости. Жениться надо на простой, нормальной русской бабе. Лучше из деревни.

В редакции Глеб нашёл Наташу Беседину, которая занималась криминальными расследования.

Наташин стол находился в самом крайнем ряду, у стены, на которой висели плакаты, фотографии, грамоты и информационные листки.

Наташе было тридцать пять лет. Она была красивой брюнеткой с голубыми глазами. У неё была красивая фигура, плотная, не худая и не толстая. Одета она была в белую футболку и джинсы. Из обуви Наталья предпочитала кеды и кроссовки. Поверх футболки она одевала чёрную или серую джинсовку. В данный момент на спинке её стула висела серая.

– Наташ, – Глеб отвлёк её от работы.

Наташа писала статью.

Он был с ней немного знаком: раза четыре выезжал на интервью, которое она брала у полицейских и экспертов в области криминалистики.

Наталья неохотно отвлеклась от своего дела, вопросительно посмотрев на Глеба.

– Важное дело. Хотел с тобой посоветоваться. Пойдём – покурим, – предложил Глеб.

Курилка находилась на широкой лестничной площадке. Глеб и Наташа курили отдельно от остальных курильщиков.

– Я тут халтурил на свадьбе одно олигарха – Грозовского. Слышала о таком?

– Конечно – нефть и банк: «Гроза-банк», если не ошибаюсь.

– Верно. И я стал свидетельство убийства. Невольно.

– Тебе кто-то угрожает?

– Нет. Пока. Дело в том, что убийца сын Грозовского Григорий.

– Дело ведётся?

– Я сомневаюсь. Он ударил бутылкой по голове девушку.

– Ублюдок.

– Именно. И я, кажется, записал всё на телефон, но телефон где-то потерял. У меня были улики преступления…

– Может быть, дело расследуют и доведут до конца без твоей записи.

– Ты слишком хорошо думаешь о наших правоохранителях.

– Ты не давал никаких показаний, не писал заявлений?

– Нет, Грозовский сказал, чтобы я забыл обо всём, что произошло тогда.

– И ты испугался?

– А ты как думаешь? Надо идти в полицию?

Наташа задумалась.

– Погоди. Я попробую по своим каналам пробить, что там случилось.

– Ты можешь устроить журналистское расследование.

– Могу, но его никто не напечатает. У Грозовского такие связи, что нам головы оторвут быстро. Надеяться можно только на людей с большими погонами. Только они могут его приструнить и его сынка. Я тебя услышала, Глеб, и попробую что-нибудь сделать.

В коридоре у кулера Глеб встретил Нину и незаметно поцеловал в шею.

Нина вздрогнула, обернулась.

– Опять ты подкрался, как вор.

– Я уже скучаю. Когда ты снова приедешь ко мне?

– Не знаю.

– Разводись со своим дураком.

– Пока не могу.

– Как он вчера себя вёл? Ничего не заподозрил?

– Куда там, когда я приехала домой, он уже был пьяный в стельку, лыка не вязал.

Уже на следующий день в среду Наташа подошла к Глебу, когда тот работал за своим компьютером.

– Нам надо срочно поговорить. Наедине. Я знаю одно место, – сказала она.

Вид у неё был таинственный, заговорщицкий.

Время было половина первого – обед.

Они вышли из здания, где располагалась редакция и направились по извилистой улочке мимо старых домов, которых в Москве с каждым годом становилось всё меньше. Точнее Наташа направляла Глеба за собой. Они прошли к пруду, вокруг которого была проложена асфальтовая дорожка, а вдоль дорожки были уставлены скамейки. Была прекрасная погода, какая бывает обычно в сентябре, в пору золотой осени.

– Здесь мы обсудим твоё дело, – сообщила Наташа. – А сначала нам туда.

Она указала на палатку, в которой продавались пирожки, сэндвичи и напитки.

Они купили по сэндвичу и кофе, после чего заняли свободную скамейку. Наташа быстро съела свой сэндвич, встала и закурила. Теперь можно было перейти к делу. Глеб сидел и дожёвывал свой сэндвич, запивая его горячим кофе.

– Я узнала про твоего Григория Грозовского, – начала Наташа.