На коленях, весь в крови, стоял человек. Спиной к камере стояло что-то огромное. Фигура надзирателя была странной формы, высокая и бесформенная.
– Если ты не скажешь где остальные,… – звучал неприятный голос, на каком-то ломанном русском языке, отдавая мерзким акцентом, – …тебя буду мучить долго и изнурительно. Ты познаешь боль всех своих нервных окончаний. Мы можем регенерировать твое тело столько, сколько посчитаем нужным. Только в таком случаи с заключёнными уже не ведут беседы и их просто бросают на муки вечные. Для этого у нас целые цеха! Пыточные цеха для тех кто пошёл против нашей веры!
– Я не понимаю, о чём Вы говорите, – что есть сил, говорил избитый.
– Ты чувствуешь, как тело твоё горит? Это радиация! Но мы не дадим тебе умереть! Ты будешь страдать вечность, если не станешь сотрудничать! Где они?
– Клянусь, у меня нет подельников.
– Вот теперь я тебе верю.
– Вы отпустите меня?
– Нет, ты сейчас умрешь.
– Но, почему?
– Избирательные пытки, формируют понимание преданности Богам среди населения. И с каждым годом процент растет.
– Уроды! – что есть сил сказал человек. – Вы не Боги, вы падаль!
Надзиратель своей рукой пробил голову мученика и резко развернулся в сторону камеры. Он понял, что за ним следят.
– Кану-Гвин! – ужаснулся Артём, сворачивая все окна, и вышел из системы. – Фу! – вытягивая кабель.
– Слишком долго ты, – улыбался Роберт. – Ира, да? Опять искал её?
– Роберт…, – сквозь напряжённые губы, – …я был в Исправительной колонии.
– Номер триста?
– Да. Они убили Игната.
– Он что-то сказал им?
– Нет. Он держался до последнего.
– Как они его убили.
– Какая разница.
– Это важно. Его могут отправить в пыточные цеха, под землю.
– Кану-Гвин пробил ему голову.
Роберт ничего не ответил. Он несколько раз тяжело вздохнул, размышляя о чём-то. А потом посмотрел на своих людей и перевел взгляд на Черевко.
– Значит, его уже не идем спасать, – сказал главный.
– Да, Роберт, он покойник.
– Эти твари сильные, – скалясь.
– Синтетики не уступают им по силе. А вы смогли моего завалить. Мы справимся.
– Артём, скажи правду. Ты хакер?
– Ладно тебе. С чего ты взял?
– То, как ты манипулировал руками. Ты управлял сферами, так ведь?
– Да, Роберт, только не распространяйся об этом. Хорошо?
– Такое доступно только инженерным синтетиком. Люди не могут иметь такой доступ к системе. Кто ты такой? Гудвин?
– В ГорБу, я отведу тебе к нему. Не нужно сейчас видеть его во мне. Это опасно, – подмигнул Артём. – Хорошо?
– Я тебя понял.
– У нас есть тридцать минут, чтоб восстановить здесь всё.
– Как мы запустим синтетика? У него порт сопряжения сгорел.
– Ну, я предполагал о таком исходе.
– Потому, как это единственное слабое место в их броне. По-прежнему только через него их можно вывести из строя.
– Роберт, я сделал бэкап3, он подгрузится напрямую из блока памяти, минуя сервер. ИИ ничего не заподозрит. Не волнуйся.
– Тридцать минут? Не мало?
– Для кого-то мало. Но не для нас.
– Хорошо бы.
– Роберт, только не нужно мешкать. Хорошо?
– Да, хорошо, хорошо. Что сделать нам?
– Перетащите синтетика под столб и найдите его голову.
– Хорошо, ребята, вы слышали. И дайте свет сюда.
– Тридцать минут до подлёта вертолёта, уверен я, нам хватит. Не больше, иначе активируется ваши синтетики по протоколу „Стиратель“, и отнюдь не для того, чтоб спровадить вас к рудникам. Ты ведь не хочешь бойни?
– Нет!
– Тогда действуем быстро и в темпе!
Глава 1
В крови я ощущаю сласть блаженство, радость,
В тенях спасаюсь, обретая счастье, праздность.
Где горстями, на поле боя, Смерть сеет семена,
Там на закате, в тайне, пожинаю свои я имена.
отрывок из клятвенного текста
кодекс Орден „О“
автор неизвестен,
год неизвестен
Глава 1. Террорист (часть 1)
Франция. 1999 год.
На дворе стоял теплый летний день. У бистро „Рататуй“ за уличными столиками, под тентом сидело двое мужчин. В тени тополей ближайшего сквера, под дуновение прохладного ветра, они вели какую-то беседу. Старшему было шестьдесят три года, другому – тридцать шесть. Высоко над ними, выше деревьев, рядом с городским сквером, звонко щебетали птицы. Пернатые создания создавали атмосферу свежего утро, благодаря этому уличное заведение стало популярным среди местного населения. Здесь часто завтракали, как жители, так и гости города, и не только в утреннее время суток. А каменная брусчатка дополняла это место особым шармом. Сюда хотелось приходить каждое утро.
– Но он считается гением, – говорил старший. – Его картины не имеют цены.
– Папа, ты не прав, – спорил второй. – Ну, как можно платить за эту мазню? Лишь только за то, что его работам всего пару сотен лет.
– Мэтью! Ты не разбираешься в искусстве! К тому же, его картинам не пара сотен, а полтора.
– Я разбираюсь, – произнес сын на выдохе. – В Лувре полно прекрасных полотен, но есть в мире столько халтуры, в том числе и этот Ван Гог.
– Ну, считай так, как знаешь. А вообще… В каком-то смысле я с тобой согласен, – усмехнулся отец.
– Вот! – улыбнулся Мэтью.
Отец задумчиво улыбнулся в ответ и сделал глоток горячего напитка.
– Рисовать-то не умеешь, а судишь! – сказал он, вновь с улыбкой на лице. – Эх, неисправимый проказник, – сквозь улыбку, старший начал смеяться.
Младший подхватил смех и, морща глаза, залился смехом.
– Папа, я не умею, потому и не берусь, – сквозь улыбку, подобную отца.
– А из-за чего мы спорим? Так или иначе, это всего лишь твои доводы, – говорил старший.
– Однако факт остался неоспорим, – продолжил сын.
– Ну, как знать, – вполголоса сказал старший, потягивая горячий кофе. – Лишь с возрастом приходит мудрость и опыт.
– Кстати, ты читал ту книгу, что я тебе дал?
– Забавная книжка! – кашлянул отец. – Но это всего лишь вымысел автора!
– Но, ты прочитал её?
– Полностью. От корки до корки.
– Да, я не спорю, однако любая мысль материальна, если пришла такая идея, значит, где-то это так и есть.
– Ты в это веришь, сынок?
– Ну, я… – задумался Мэтью. – Но…
– Мэтью, – сказал отец. – Даже если ты…
Его речь оборвала вибрация во внутреннем кармане куртки, громко резонируя с ключами. Мэтью достал телефон и взглядом пробежался по дисплею мобильного, там было написано: „Луи Риго“.
– Папа, извини, начальство.
– Да ничего, – пожал плечами старший и вновь сделал глоток кофе.
– Да! – прикладывая мобильный телефон к уху.
– Перек. Срочно!
– Я сейчас буду.
Мэтью убрал телефон и сделал ещё несколько глотков кофе. Выдыхая, он выпрямился, разминая шею. Раздался характерный хруст.
– Ай, – сморщился отец. – Не люблю, когда ты так делаешь.
– Мне пора, – поднявшись из-за стола. – Папа, я убегаю. Работа! – подходя к машине. – Пусть мама не волнуется, я изучу вопрос по ремонту холодильника. Но лучше взять новый, как я и настаивал.
– Давай сынок, удачи, – сказал отец, приподнимая кружку с кофе. – Удачного тебе дня! – не отпуская улыбку.
Мэтью старался больше ходить, чем ездить. Однако, скорость в его деле играла важную роль! И это его иногда огорчало.
– Как обычно, весь в работе, – вздохнул пожилой отец, и укусил круассан. – Ой, Бог ты мой! – заметив, что содержимое с другой стороны стало вытекать наружу.
– Папа, я тебе говорил не кусать так, вытечет, – донесся голос из опущенного окна автомобиля. – В этом бистро на ночнике не экономят!