– Это Клаудия Генриховна Пай с внучками Флорой и Полли, – представила мне их Мэри, не дождавшись ответа.

– Предельно рады знакомству, – сухо процедила госпожа Пай.

– Я тоже очень рад, – растерянно проговорил я, не имея ни малейшего понятия как на это реагировать.

– Надеюсь, ваши манеры отличаются от манер ваших кузин, – холодно проговорила старуха, – и вы потрудитесь научить их, как следует вести себя в приличном обществе.

– Он постарается, – с неизменной улыбкой на лице радостно согласилась Мэри.

Я же в очередной раз потерял дар речи, не в состоянии его отыскать.

– Ваша мать, госпожа Мэри, вновь устроила сцену у всех на глазах! Какой пример она подает своим дочерям, особенно младшим?! – продолжила отчитывать нас старуха, будто имела на это полное право, – верх неприличия так вести себя при живом-то муже! А вы закатили сцену в холле, так не пристало вести себя старшей сестре!

Потеряв терпение, я хотел было вступиться за тетушку и, особенно за Мэри, которая кажется, в силу характера вообще была не в состоянии постоять за себя. Однако Мэри, обретя зоркий и ясный взгляд, быстро заговорила вполне себе уверенным голосом:

– А где же Берти, госпожа Пай? Мы его так давно не видели, надеюсь, вы не заперли его в своем поместье или отеле, опасаясь, как бы какая недостойная его девица, подобно моим сестрам, не украла его сердечко? – усмехнувшись, она добавила, – какая жалость, я слышала его так и тянет к вампиршам против вашей воли? Весьма прискорбно, примите мои искренние соболезнования.

Лицо старухи позеленело, она беспомощно глотала ртом воздух. Ее внучки тоже разозлились, превратившись из милых куколок в страшных убийц.

– Ах ты, нахалка! – зашипела Клаудия Генриховна, намереваясь продолжить свою гневную речь, однако Мэри вновь не дала ей и слова сказать.

– Тш! – шикнула кузина, выпучив глаза и, тут же переменившись в лице по щелчку пальцев, театрально закричала на всю залу, – да как вы можете попрекать меня моим покойным мужем?! – она приложила дрожащую руку, что была облачена в кружевную перчатку, к лицу и проникновенно заплакала, чем ввела старуху и ее внучек в искреннее изумление. – Боги, я же не виновата в том, что вдова! Я знаю, как вы ненавидите вампиров, но мой муж ведь погиб от руки вампира, пока я… – она громко всхлипнула, – пока я собирала цветы в поле под луной! Боги… мне нехорошо…

Мэри оперлась об меня, я же решив не теряться и пуститься во все тяжкие вместе с сестрицами, смерил старуху взглядом полным презрения и выпалил:

– Да как вам не стыдно?! Довели несчастную девушку до нервного срыва! – и с этими словами я посчитал нужным убраться оттуда как можно скорее.

Как только мы покинули залу и оказались в наиболее безлюдном месте, Мэри вновь пришла в прекрасное расположение духа и всю ее истерику, как рукой сняло.

– Ха-ха, было так весело, кузен! Давай почаще так развлекаться! – сестрица тут же дала мне пять, хотя я ей и не подумывал протягивать для этого руки. Впрочем, это ее не остановило.

Мда, дорогая Мэри, признаться я тебя недооценивал. А зря.

– Мэри, знакомство, честно сказать, вышло так себе, – вымученно признался я.

– Так забавно! – не обращая на меня внимания, потешалась она, – глупая старуха Пай! Вечно носится со своим Берти! Будет знать, как учить меня!

– Вот вы где! – послышался голос тетушки. Филиция уверенным шагом направлялась к нам. – Тащите свои безвольные тела к карете, солнышки. Я уже здесь закончила – пора домой.

Признаться, мне нравилось больше, когда она командовала глупыми мужчинами, соблазняя их, нежели, когда она вот так командовала мной, словно я ее ребенок.

Мы направились к выходу, уже в холле я заметил, как Натаниэль провожает Роберту. Я искренне надеялся и уповал, что они танцевали весь вечер, и что уже завтра в доме будет стоять влюбленный визг и писк, а также нескончаемые обсуждения подробностей прошедшего приема и мечтаний о предстоящей свадьбе.

– Я провел с вами прекрасный вечер, надеюсь, увидеть вас вновь, как можно скорее, – сладко проговорил Натаниэль, целуя руку Роберты.

– Благодарю вас, господин Романов, вы сегодня уделяли мне непривычно много внимания, – вздернув бровями, язвительно подметила девушка.

Нет! Не отвечай ему так?! Это что такое?! Где нежность и любовь?!

– Мое внимание к вашей семье всегда было повышенно, – мягко парировал Натаниэль, глядя на Роберту любовным взглядом.

– Скорее к госпоже Альдофин, нежели к ее дочерям, – продолжила кузина.

Что это?! Нет-нет-нет!

– Роберта, – ухмыльнувшись, проговорил Натаниэль, – на что вы намекаете?

– Натаниэль, – дерзко произнесла Роберта, – вы приложили немало усилий, чтобы обратить мое внимание. Намеренно подкупили слугу для того чтобы он толкнул меня на лестнице, дабы вовремя подхватить меня. Затем вы бросили бутон, как бы невзначай напомнив о своем существовании. И томили меня в ожидании и одиночестве два танца, чтобы явиться, словно прекрасный принц, который спасает даму в беде.

Ухмылка медленно сползла с лица Натаниэля – он явно, как и я, не ожидал такого удара! Роберта продолжила:

– Ваши методы изысканы, только применяете вы их уж больно очевидно. Впредь, очень прошу, водите даму за нос более изобретательно, – она провела по его подбородку перчатками, что держала в левой руке, – до скорой встречи. Я буду с нетерпением ждать.

О, богини – теперь после такого позора и унижения он явно откажется от столь сомнительной идеи! И не видать мне особняка – все полетело прямиком к чертям в ад! Как так вышло, что взобравшись на вершину, я опять упал вниз, оказавшись у самого подножья горы?! Что за спесивая гордячка! Как можно разговаривать так с женихом?! Ими не разбрасываются, а наоборот обращаются очень осторожно, дабы не спугнуть! Женихи, знаете ли, очень чувствительный народ!

Всю дорогу обратно я впивался взглядом в Роберту, дабы передать ей всю свою боль и неодобрение, послать импульсы о том, в какое отчаянное положение она меня ставит. Но кузина, заметив мой взгляд, лишь спросила:

– Вас тошнит, господин Милон? Выглядите дурно.

Ох, богини хорошие, за что мне это все?!

Мы подъехали к дому глубокой ночью, даже Алессандра не стала дожидаться нас и легла спать. Роберта проводила Мэри, которую разморило по дороге, в покои, а я вновь оставшись наедине с тетушкой Филицией, решил незаметно ускользнуть в свою комнатку.

– Милон, – позвала она.

«Вот черт! – подумал я».

– Да, госпожа, – тут же услужливо откликнулся я.

– О чем это ты говорил с Натаниэлем после совета? – она выжидающе глянула на меня.

– Э…это…пока секрет…я не могу вам сказать, – запаниковал я, подумав, что Натаниэль должен лично попросить благословения у тетушки. – Он вам потом скажет…

– Ты про то, что он хочет жениться на Роберте? – вздернула она бровями, – я это и так знаю, только слепой этого не поймет. Я про ваш заговор перед Дезмондом, ты покрывал Ната, не так ли?

– А, я действительно помог ему, потому что я, правда, был с ним в лесу, на месте преступления…

– Что ты там забыл? – Филиция вальяжно села в кресло. – Подойди.

Я опасливыми шагами подошел к ней.

– Я заблудился и случайно наткнулся на них… они любезно предложили довести меня до центра пригорода.

– Вот как? – тетушка усмехнулась. Ее взгляд был острее лезвия ножа. Она что-то подозревала, отчего внутри у меня все сотрясалось. – Ты молодец.

– Благодарю, – поспешил ответить я.

– Не дерзи, – она ловким движением залезла мне за воротник, достав за цепочку, висевший на ней амулет, что я всегда носил на шее. – Что это? Подарочек от ведьмы?

– Мне это Мариэль подарила, – оправдывался я зачем-то, – тетушка, вы ставите меня в неудобное положение.

– Привыкай, ты в нем теперь пожизненно, – не отпуская цепочку, проговорила Филиция, – твоя Мариэль ведьма?

– Нет, вовсе нет, – запаниковал я.

– А очень похоже, что «да», если ты не врешь мне, – покачала она головой.