Как можно отпустить? Как можно не переживать? Почему я взял на себя ответственность за счастье другого человека?

Он повернулся к жене и спросил: «Янина, я очень переживаю по поводу мамы. Как думаешь, я смогу помочь ей обрести счастье?»

Янина покачала головой: «Дорогой, мы не можем заставить другого человека стать счастливым. Мы можем лишь поддержать твою маму и быть рядом, показывать своим примером, своим самочувствием и настроением, что жизнь – прекрасна и нужно наслаждаться ей столько, сколько нам отведено. Единственное, за что ты отвечаешь в данной ситуации – это за свое собственное расположение духа. И когда ты нервничаешь, переживаешь – твоя мама видит это, чувствует. Начни общаться с ней не из состояния «я должен сделать ее счастливой», а из состояния любви, душевного тепла, прими ее выбор. Чем больше ты сопротивляешься тому, что происходит – тем больше страдаешь, и то, что у тебя внутри неизбежно находит отражение снаружи».

У профессора на глаза навернулись слезы. Он всегда восхищался мудростью своей жены. И сейчас он ощущал такую поддержку и тепло, и огромную благодарность, что когда-то счастливый случай их познакомил.

Янина взяла его за руку. Супруги молча сидели в уютном саду, наслаждаясь вечерним небом, воздухом, звуками, запахами, ощущениями.

Профессор Малиновский сидел в своем кабинете в лаборатории, он барабанил пальцами по столу, просматривая записи сессий с пациентом, и обдумывал, стоит ли сегодня идти в процессинг, или дать пациенту один день отдохнуть.

Вдруг, зазвонил телефон. Это была защищенная правительственная линия.

– Опять этим министерским что-то нужно. Профессор тяжело вздохнул и взял трубку.

– Малиновский, слушает.

– Андрей Александрович, приветствую, беспокоит министр здравоохранения Калужский Сергей Геннадьевич.

– Да, Сергей Геннадьевич, добрый, узнал вас.

– Я бы хотел узнать, как дела у пациента, которого мы к вам направили.

– Пока проводим предварительное обследование, как будут результаты, я сразу вам сообщу.

– Андрей Александрович, нам крайне важно понимать, что вы уделяете этому пациенту максимум своего внимания. Мы обратились к вам как к самому авторитетному специалисту страны в области нейрофизиологии, и очень ждем результатов в кратчайшие сроки.

– Сергей Геннадьевич, я уделяю пациенту все свое время, но есть определенные этапы в обследовании и лечении, на которых спешка может оказаться фатальной для пациента. Я свяжусь с вами сразу же, как будут результаты.

– Хорошо, спасибо, ждем скорой обратной связи.

На том конце повесили трубку. Малиновский чуть не запустил телефоном в стену. Он откинулся в кресле: «Блин, ну что за люди! Даже недели не прошло! Скорей им все надо!» И отправил немного нецензурных слов в потолок.

Он вскочил с кресла.

– Так, надо успокоиться, еще не хватало мне из-за чиновников переживать.

Малиновский вышел из здания и направился в лесополосу. Он захватил с собой обед, чтобы совместить приятное с полезным. На улице было пасмурно и ветрено. Тучи летели по небу словно спорткары на гонке «Формула-1».

– Ну и хорошо, комаров не будет. Профессор бодро зашагал к деревьям.

Через несколько минут ему попалась чудная полянка, он расположился на ней, облокотился спиной о сосну, и с аппетитом стал уплетать заботливо приготовленный Яниной обед. Она всегда клала ему маленькие записочки. В этот раз жена написала: «Слушай свое сердце, люблю тебя». Малиновский улыбнулся, мысленно послал жене благодарственный поцелуй, и просто несколько минут наблюдал за лесом, за ощущениями в теле, стараясь ни о чем не думать.

Профессор вернулся в здание и направился в палату к пациенту. Мужчина стоял у окна и смотрел вдаль.

– Это прогресс. Малиновский кашлянул.

Мужчина повернулся и зашагал к профессору. Он взял его за руки и приложил их к своей голове. Малиновский понял, что он просит подключить его к шлему, что он осознает, что процессинг ему помогает. Профессор кивнул, и они вместе направились в лабораторию.

Путешествие в неизведанные чертоги разума в этот раз началось с невесомости. Малиновский парил в необъятном пространстве. Вокруг была сплошная темнота, которую изредка прорезывали лучи света. Было очень холодно. Малиновский уже начал стучать зубами, когда сквозь темноту проступили очертания какого-то объекта. Его резко потянуло вниз. Он летел с такой скоростью, что казалось, что точно разобьется о приближающуюся поверхность.

Профессор закричал: «Стоооооооп!»

Его резко дернуло вверх, и он ощутил, что стоит на твердой поверхности.

– С каждым разом все интересней. Выдохнул Малиновский, и стал осматриваться.

Вокруг него возвышались величественные колонны в греческом стиле. Он находился в огромном каменном зале. Стены были украшены сценами битв. Профессор прислушался. Снаружи раздавались ритмичные гулкие звуки. Он начал искать выход, чтобы посмотреть, что происходит. Обойдя весь зал, он, наконец, увидел нечто, похожее на дверь – это был цельный кусок камня неправильной формы, без рисунков и с причудливой ручкой в виде гарпии.

Малиновский с большим трудом открыл дверь. В лицо ему ударил жаркий ветер, пахло песком и чем-то сладким. Солнце нещадно палило в самом зените. Профессора буквально ослепило – настолько ярким было солнце. Теперь он четко слышал, как множество голосов кричат: «Жертва! Жертва! Жертва!»

Профессор направился на шум голосов. Он шел по древнему городу. Улицы были абсолютно пустыми.

– Наверное, все собрались в одном месте. Подумал Малиновский.

Вскоре, он вышел к исполинскому сооружению, напоминавшему стадион. Он весь был заполнен людьми. На трибунах люди продолжали скандировать «Жертва!» На арене находились несколько человек – они были прикованы кандалами к столбам и стояли на коленях. На головы им были надеты красные мешки.

Малиновский стал рассматривать людей на трибунах. Практически все они были в светлых туниках и вооружены. На головах некоторых были венки.

– Интересно, а я сейчас как одет? Малиновский стал себя осматривать. На ногах у него были сандалии, на теле белая туника, подпоясанная кожаным кушаком.

– Хорошо, что мешка на голове красного нет, усмехнулся профессор.

Вдруг, наступила тишина. На арену вышел человек в золотой тунике. Он встал посередине и закричал:

– Граждане Ыбара, сегодня мы вместе уничтожаем ржавчину на железном теле нашего общества. Мы безжалостно удаляем из нашего совершенного мира тех, кто не готов пожертвовать собой ради общего блага. Мы очищаем наше государство от тех, кто сеет инакомыслие в наших рядах и смеет иметь мнение, отличное от мнения Верховного Совета.

Он поднял руку вверх и дал знак палачам. На арену вышли два высоких человека в черных одеждах, лица их скрывались за капюшонами. Начищенные кинжалы в их руках сверкали на солнце словно бриллианты.

Стадион взревел.

Профессора начало подташнивать от осознания того, что сейчас произойдет. Он отвернулся. Вдруг, он ощутил, что его кто-то взял за руку. Он поднял взгляд – перед ним стояла молодая женщина. На ней был красный плащ. Волосы скрывались под красным платком. А глаза ее были фиолетового цвета. Малиновский удивился – такого он еще не встречал. Женщина знаками показала, чтобы он следовал за ней.

Она шла очень быстро, профессор буквально бежал за ней. Через несколько минут они зашли в дом. Он был небольшим, но уютным. Возле стены стояла небольшая тахта, посередине лежал мягкий ковер, на котором стоял небольшой стол, а вокруг него были расположены разноцветные подушки. Женщина указала на середину комнаты, приглашая Малиновского присесть за стол. Она скрылась в небольшой комнатке слева, и вскоре вынесла кувшин с водой.

Вдоволь напившись после изнурительной жары, профессор произнес:

– Здравствуйте, я профессор Малиновский Андрей Александрович, как зовут вас?

– Я – Свобода. И я знаю, кто вы.

– Расскажете, для чего я здесь?