– Тииишь! – Позвала Софи.

На песке лежало маленькое существо. Размером с 4х летнего ребёнка. С большим пузиком и небольшими ручками и ножками чем-то похожими на лягушачьи лапки.

– Кто это? Или что это? – удивилась Соня.

– Лозовик, – пояснила Тишь, убрала с него тину и перевернула его на спину.

Лицо лозовика было каким-то полу рыбным полу лягушачим, но с человеческими пропорциями. Его чёрные глаза с золотыми зрачками с горизонтальной чёрной полоской, с безразличием смотрели в небо.

– Попробуем ка бабкино зелье! – решила Соня, после чего капнула лозовику в рот капельку.

Через пару секунд ничего не произошло, впрочем, как и через несколько десятков секунд.

Лозовик продолжал всё так же рассматривать с безразличием небо, которое уже начинало темнеть.

– Видимо уже поздно, – расстроилась София.

– Смотри! – Тишь по привычке показала сломанным пальцем на песок за Лозовиком. – Он недавно сюда пришёл, ещё следы остались!

Действительно от него отходили следы, которые уходили в глубь камыша и переплетались со следами Сони.

– А ещё вы ничего не замечаете даже у себя под носом, потому что вечно в своих мыслях. – захихикала Тишь.

Следы вели по узкому проходу в камышах, а потом и вовсе ушли в самую гущу и было понятно, что тут кто-то шел только по примятым стеблям.

Вода чавкала в туфлях Сони, и она подумала, что придётся выкидывать эти туфли. А потом подумал, что Тишь, наверное, сейчас слышит её мысли.

– Да, да! – подтвердила Тишь которая шла впереди. – Я всё слышу! – и засмеялась.

Хорошо, что пробираться пришлось не долго.

Они вышли на песчаную поляну, на которой следы вели по тропинке в проход из камышей сплетенных друг с другом, что образовывало небольшую арку. Арка была меньше роста Софии и пришлось нагнуться, чтобы через неё пройти.

За аркой был длинный проход в высоких камышах после которого девочки вышли на небольшой песчаный остров. Этот остров похоже был своего родом площадью для необычной деревни.

Дома были расположены по краю, смотрели в центр острова и были как бы вплетены в камыш. У домов были выплетены и окна, и двери, но верхушка дома также оставалась ровным растущим камышом. Казалось, что сам камыш пока рос заплёлся в форму домика и стал расти дальше.

Вот только часть этих дивных домиков была разрушена, а песчаный остров, с почти белоснежным песком, был весь в тех же чёрных лужах и подтёках, что и берег реки.

– Какая удивительная деревня! – восхитилась Соня.

– И как странно она разрушена, – продолжила Тишь.

Соня до этого разглядывающая хитросплетения камыша, из которого сделаны домики, только сейчас обратила внимание, что часть этих домиков либо раздавлена, либо вырвана и измазана той же чёрной жижей, что и остров.

– Кто это сделал? – поинтересовалась София.

– Не знаю, – нахмурившись ответила Тишь. – И лучше нам этого не знать. Нужно убираться отсюда поскорее!

– Как это убираться! А вдруг тут есть раненые и оставшиеся в живых. – возмутилась Софи. – Мы должны тут всё осмотреть.

– Осмотреть! Да пока мы осматриваем это нечто вернётся и нас прихлопнет! – пролепетала Тишь, нервно моргая своими большими глазами.

– А что ты предлагаешь просто уйти? – строго спросила София?!

– Уйти, убежать, спрятаться! Да всё, что угодно только не оставаться тут! – стала предлагать павка. – Давай вернемся и найдем бабулю. Расскажем ей всё!

– Нет! Мы так делать не будем! – стояла на своём София! – Это не по-людски!

– Ох, люди! – проворчала Тишь.

– У вас какое-то притупленное чувство опасности! – сказала павка вслед бегущей Сони к полуразвалившемуся домику.

В домах особо смотреть было нечего, это была почти одна комната, наполовину уходящая в воду. По всей длине стены шли полки в несколько ярусов. На коих стояли всякие глиняные горшки, кувшины, камни разной формы, пучки засушенных растений и плетеные корзинки в которых лежала вяленая рыба. Видимо часть жилища находилась под водой и возможно там были ещё комнаты. Посреди той части комнаты, что была на суше было, что-то наподобие круглой кровати, сплетённой из того же камыша.

В первом доме никого не было, а вот в следующем на кровати лежал мёртвый лозовик свернувшись калачиком. В других домах тоже их хозяева были найдены мёртвыми, кто-то лежал в кровати, кто-то на земле, а кто-то в воде. В одном из разрушенных домов на кровати обнявшись клубочком лежала семья из двух лозовиков и маленького дитёнка.

После осмотра уцелевших домов девочки вышли на улицу.

– Видимо они умерли ещё до того, как пришло это нечто, – подытожила Тишь. – Так что смотреть в остальных нет смысла. Пойдем отсюда скорее!

Вдруг из разрушенных домов раздался негромкий плеск.

Дом из которого донесся звук был самым большим и досталось ему не сильно, была примята только стена дома.

Софи кинулась в этот дом.

– Стой! – закричала павка.

Но было уже поздно. Соня ловко пробежавшись по песку прошмыгнула в дом. Тишь кинулась за ней, добежала до дома и с опаской заглянула внутрь.

Внутри на удивление было светло, горели лучины, либо чем-то пропитанный стебель камыша.

Соня стояла посередине комнаты и смотрела вверх на большое, жабо подобное существо, с обвисшим пузом которое было наполовину погружено в воду, а существо смотрело на Соню, не моргая своими желто зелеными зрачками в чёрных глазах.

Это был тоже лозовик, только гораздо крупнее тех, что они видели.

Никаких полок в этом доме не было и по среди комнаты был не лежак из соломы, а яма типа бассейна, наполненная водой. Рядом были две ямы поменьше, тоже наполненные водой.

– Куааа! – громогласно и удивлённо произнесло существо.

Соне показалось, что она его понимает и существо спросило кто она, – Меня зовут София. – ответила девочка и еле заметно поклонилась.

– Я тебе если что буду переводить, а то я вижу, что ты его языка не видишь, – раздался голос павки прямо в голове у Сони. Софи сначала подумала, что это она, наверное, сама с собой разговаривает, но посмотрев на павку увидела, что та смотрит на неё с небольшим хитрым прищуром и отрицательно машет головой.

– А я, Труль, – ответило существо. – Предводитель племени Толстолобиков.

– Точнее был им. – сказал Труль и грустно выдохнул. – Сейчас от племени уже ничего не осталось.

– Что здесь произошло? – полюбопытствовала София.

– Несколько дней назад вода стала наполнятся вонючей тёмной жижей и омерзительно пахнуть. – ответил предводитель Толстолобиков.

– Сначала стала помирать мелкая рыбёшка, потом крупнее. Чайки, кряквы, гагары улетели отсюда, – продолжил Труль. – А потом нам стало плохеть. Кто-то наелся отравленной рыбы, обрадовавшись простой добычи. А кому-то стало плохо от того, что он просто побывал в этой воде. Бффть.

– Зелья наших знахарей не помогали. – рассказывал предводитель, выловив одной рукой рыбешку из одного из углублений с водой. – а когда умер первый Толстолобик было уже поздно.

– За два дня вся наша деревня вымерла, остался только я, да и то чувствую уже ненадолго, – сокрушался Труль, шлёпнув себя по лицу ладошкой в которой была рыбина, от чего рыба задёргалась и стала бить хвостом по лбу.

– Через три дня в нашем городе стало невыносимо тихо, больше никто не стонал. Пронзительно тихо! От этой тишины с непривычки звенело в ушах! – продолжил рассказ Труль. Откусил голову рыбе и стал задумчиво чавкать. – А потом пришёл он.

– Я думал, что сейчас настанет и мой черёд, я не стал уплывать, стал сидеть и дожидаться своей участи, – рассказывал бывший предводитель. – Земля тряслась от его ударов и его рёва. Он был зол и растерян. Он крушил тут всё, а потом ушёл обратно.

– Кто это был? – спросила Соня.

– Я не видел. – ответил Труль и заглотил оставшуюся часть рыбы. – Но я знал, что это прмм… болотник!