Таня и Дина "выпускали пар" жалуясь друг другу на "стариканов". Таня ловко маскировалась под молчаливого исполнителя, но была острой на язык девицей за стенами редакции. Часто, когда Дина прибегала в старое здание в центре, где много лет располагался офис редакции, девушки делали кофе на маленькой кухне и шли в тенистый двор "подышать".

Набрав Таню на третий день отпуска, Дина даже заварила кофе и вышла на балкон, чтобы повторить атмосферу их бесед.

– О, приветик! – Танин голос звенел на фоне шелеста клавиш. – Что, отпуск уже надоел? Тянет в наше болотце?

– Тяжело без болотца, – подтвердила Дина.

Соседка с первого этажа только что полила розовые кусты под окнами и воздух пах мокрой землёй и цветами.

– Ну да. Пока отвыкнешь, отпуск и закончится. Затей уборку. Или ремонт.

– Я уже, – вздохнула Дина, прихлебывая горячий кофе и щурясь на яркое солнце. – На ремонт денег нет. А уборку сделала вчера. Даже окна помыла. А как у вас?

– Тишь да гладь.

– А как же та новость? Убийство на Маяке?

– О, я бы дала этой истории приз, в номинации "Разочарование года", – рассмеялась Таня и Дина услышала, как она отодвигает стул. – Повиси я сейчас выйду.

По звукам Дина представляла, как Таня берет чашку с веселым кактусом в огромном сомбреро, наливает кофе из древнего кофейника и, хлопая дверями, выходит во двор.

– Все, я готова, – и Дина услышала щелчок зажигалки. Таня курила тонкие длинные сигареты и никак не могла решить – можно курить, потому что нравится или надо поддаться пропаганде здорового образа жизни и бросить.

– Короче, – начала Таня. – Швабский же выпрыгнул из штанов и насобирал таких подробностей, что нам бы можно было выпускать целый номер с баннером "Эксклюзив". Они с главным аж помолодели. Я серьезно. Но позвонили сверху и пообещали, что если выпустим, закроют без права начать с нуля. Ну так как-то.

– А "сверху" это из полиции? – уточнила Дина.

– Сверху это сверху, Дин! Что ты, как маленькая? Швабский в итоге все же разразился заметкой. Ты читала? Главный её лично правил. Прикинь? Наш Гарри носился тут и орал "вы кастрировали мой материал", – Таня рассмеялась. – Жаль ты не видела.

– А что там было?

– О, там такие подробности должны были выйти! Швабский как-то проник к судмеду и видел протокол вскрытия. Да. Девчонку эту вроде утопили.

– А кровь? Я читала, что кровь была на камнях на берегу, – Дина отпила горьковатый кофе. На детской площадке внизу рыжий жирный кот рыл ямку в песочнице.

– Швабский сказал, что её утопили и потом уже порезали. Какая-то если честно, муть. Ещё у девицы документов не было. Ни сумки, ни телефона. Кто она не знают. Но в СМИ фото публиковать не дали. Ждут, наверное, что родственники заявят.

Да, ещё – на ней был лифчик кружевной. А трусов не было. Может, унесло течением, – Таня хихикнула. – А может убийца забрал, как трофей. Кстати, он или прошаренный или дурак, которому повезло.

– Почему?

– Потому что оставил труп в полосе прибоя. Море смыло все улики, какие могли остаться. Так Швабский сказал. Сказал, что не найдут никого. Ну, и вообще много чего сказал, после звонка. Ругался так, что слюни летели. Кричал, что важна огласка, а не замалчивание. Ему виднее, конечно. Он как-то хвастался, что был тамадой на свадьбе дочери начальника РОВД…

– Жаль, – пробормотала Дина.

– Кого жаль? Начальника РОВД или Швабского?

– Жаль, если в самом деле не найдут, – сказала Дина.

Кот сделал свои дела и, зарыв ямку, выскочил из песочницы. Аккуратно отряхнул лапки и пошёл спать в тени детской горки.

– Да мне знаешь, кажется, что это все несчастный случай.

– Что? – удивилась Дина.

– Встретились двое, захотели острых ощущений. И вот.

– Острых ощущений это ты про нож?

– При чем здесь нож? Кто его видел? Я про то, что они может трахались в воде. Знаешь, я читала у кого-то из японцев. Берут барышню, сажают в лодку и начинают с ней с… совокупляться. И немного так притапливают. Ну, опускают голову в воду. Она начинает задыхаться, мышцы сокращаются. Потом её вытаскивают… в смысле голову из воды. Барышня дышит, потом снова в воду. И так пока самурай не кончит.

– Это какой-то садизм, – ужаснулась Дина.

– Да мало ли сейчас охотников за острыми ощущениями, – парировала Таня. Для матери двоих детей у нее были довольно глубокие познания в предмете. – А может это несчастный случай на воде? Ехали к примеру на катере луной любовались, а барышня за борт и выпала. А кровь это знаешь, может волнами… Там каменистый берег? Шторма не было?

– Нет, – ответила Дина. – Вчера был штиль. И берег там в основном мелкая галька. Камни большие есть, конечно, но если Швабский сказал, что в отчете о вскрытии есть про ножевые ранения, то есть.

– Ай! Не знаю, что там есть! Швабский читал с листа! Он все пишет в блокнот по старинке. И читал он "глубокие порезы в области груди."

– Жаль меня не было, – вздохнула Дина. – Я бы послушала. А время смерти он узнал?

– Да. Предположительно 22— 23 часа. Кстати, а девица же не юная, как Швабский написал в заметке. "Юная дева" это он для драмы. Её при вскрытии определили в 30-35. То есть, как вариант это могло было свидание в духе "последний шанс" или вообще – представительница древнейшей. Тогда и отсутствие трусов понятно! Как тебе такой сюжет, а? Написала бы статью "Мертвая проститутка на летнем пляже"? Название желтушное, но зато броское. Пипл такое хавает просто урча. Напиши. Может, удастся продать в какое-то издание?

Этот разговор потом все крутился у Дины в голове, вытеснив даже Дана, но идея о том, чтобы использовать происшествие, как трамплин для журналистской карьеры оказалась не жизнеспособной. Конечно, интересно было бы узнать, что именно произошло с несчастной девушкой, но связываться с запретами правоохранительных органов, Дине не хотелось. Риск и хождение по краю было не в её характере. Она всегда четко знала правила и пределы, за которые нельзя соваться.

Севка над ней за это подшучивал:

– Журналистика, Гладышева, это авантюризм. Это всегда нарушение. Закона, морали, принятых устоев. Если ты будешь все делать правильно, будешь всю жизнь прозябать в какой-нибудь заштатной газетке!

Как же он оказался прав!

Ближе к вечеру позвонила Марина и позвала в гости. Дина, не находя предлога, почему "нет", собралась и вышла из дома.

Жара медленно отступала. Высыпали на улицы горожане. Выгуливать детей и собак, есть мороженное, сплетничать на скамейках в тенистых парках, кататься на самокатах, сидеть за столиками летних кафе с бокалом вина или стаканом лимонада.

Марина тоже угощала вином. Ледяным игристым, персиками и сыром с плесенью.

– Что за повод? – спросила Дина. Подруги сидели на широком подоконнике распахнутого настежь окна с бокалами и тарелками.

– Просто хочется, – Марина пожала плечами. – Но если тебе нужен повод, то считай, что это праздник торгового представителя. Я стала лучшей по итогам прошлого месяца. И это уже второй раз подряд!

– Поздравляю!

Подруги чокнулись бокалами и сделали по глотку.

– А Рому не ждём? – спросила Дина.

– Нет. Он звонил, что сегодня поздно будет.

Марина познакомилась с Ромой в офисе ТМ "Сладкая радость". Она только устроилась торговым представителем, а Рома работал в компании экспедитором. Пересекались они по утрам на общих планерках и потом пили кофе перед тем, как разбежаться по маршрутам. Не так много времени, но его оказалось достаточно, что бы отношения начались и стремительно развивались. Вот только графики влюбленных часто не совпадали. Марина могла закончить рабочий день в обед, а Рома иногда задерживался до глубокого вечера. И они решили съехаться, чтобы проводить вместе больше времени. Рома снимал на двоих квартиру с приятелем. Марина жила в собственной однушке, в доме старой застройки с высокими потолками и огромными подоконниками. Поэтому вопроса кто к кому переедет, не возникло и уже почти год пара счастливо жила вместе.