Павел промолчал, а я решила быстрее перейти к последней части своего рассказа.

– Да, я говорила тебе, что была очень легкомысленной. Я виновата и ужасно себя чувствую. Я не думала, что Игнатьев воспринимает все по-своему. И вот прошлым летом… Не знаю, что на меня нашло! Какое-то внезапное помутнение рассудка. У нас с ним был секс на моем рабочем столе. И за этим нас застали. Мой босс, начальница отдела кадров и еще двое сотрудников вошли в приемную в самый неподходящий момент.

– Вика! Прямо на рабочем месте! – голос Павла казался строгим, но в глазах играли задорные огоньки.

– Да. Такой вот позор, – я опустила голову.

– Какая пикантная ситуация!

– Из-за этого я и потеряла работу. В тот же день.

– А что стало с тем подлецом?

Я вздохнула, вспоминая неприятный разговор, выговор, угрозы и свое унижение:

– Ему все сошло с рук. Обычно таким все прощается. Насколько мне известно, даже его жена ничего про это не узнала.

– Ты меня не перестаешь удивлять… – поразительно, но Павел добродушно улыбался. Конечно, с высоты его опыта и пережитого моя история звучала как невинная шалость, прихоть эмоционально неуравновешенной девицы.

– Не думал, что я на такое способна? – ухмыльнулась я.

– Честно говоря, я думал о трагической истории любви с тяжелым разрывом, слезами и прочим. А ты нарвалась на гнусного бабника и мерзавца. Он играл с тобой, соблазнял самыми пошлыми способами, добился своего, а потом легко избавился от твоего присутствия на работе.

Я кивнула, сожалея, что не понимала этого раньше.

– Технически самого секса не случилось. Он не успел. Но когда все зашли в приемную, картина была более чем живописная.

– Это хорошо! – выдохнул Павел, – но почему ты не сказала своему боссу, что Игнатьев тебя домогался? Нужно было рассказать, что он к тебе давно приставал и принуждал.

Я покачала головой:

– Я не смогла, – мой голос дрогнул. – Там разразился такой скандал. Игнатьев утверждал, что это я его соблазнила и набросилась на него в приемной. А мой босс не заступился за меня, а принял его сторону. Я была не в состоянии вынести такого унижения и просто не смогла постоять за себя.

Павел нашел мою руку, вложил в свою, нежно сжал.

– Мне жаль. Этот Игнатьев – отвратительный тип. Но я считаю, ты не должна себя винить и тем более так наказывать из-за этого урода.

– Если бы я сама не дала ему повода, ничего подобного бы не случилось, – твердо возразила я.

– Дело не в тебе! Не вини себя! Это все мужская похотливость и вседозволенность! – возмутился Павел, – твоя жертва слишком велика.

– Паш, ты не знал меня раньше. Я говорила, что вела себя с мужчинами несерьезно. Это не значит, что я спала с каждым встречным. Я имею в виду, что мне нравилось мужское внимание, но я не понимала, как это может быть опасно, – с сожалением призналась я, – из-за этого я потеряла пусть и тяжелую, но любимую работу, финансовую независимость. А также своих подруг, потому что все они были из той компании. Меня это просто подкосило! Я полгода не могла прийти в себя. А мои родители! Мне не удалось скрыть от них свое увольнение, и они считают, что я безответственная и беспечная дурочка, от которой можно ждать чего угодно.

– Какая чушь! – воскликнул Павел. – Ты самая добрая, отзывчивая и ответственная девушка из всех, кого я встречал! Твоя интенсивная работа в аэропорту, воздержание от секса и алкоголя, чересчур серьезное отношение ко многим вещам говорят о том, что ты умеешь отвечать за свои поступки и слова.

Я замерла и с удивлением посмотрела на Павла. Не думала, что он обо мне такого высокого мнения. К сожалению, то хорошее, что видел во мне он, совсем не замечала в себе я.

– Спасибо… Но это все такая ерунда, – отмахнулась я, смущенная его словами, – пойдем дальше.

Лес расступился, и тропа вывела нас к живописному озеру. Водная гладь отражала безоблачное небо, берега утопали в зелени и камышах, в округе не было ни души. Мы прошли на деревянный пандус, выступающий на несколько метров в озеро, и остановились.

– Знаешь, что мне хочется сейчас? – Павел повернулся ко мне, в его глазах играли озорные искорки. Я покачала головой.

– Купаться! – радостно воскликнул мужчина и стянул с себя футболку, затем скинул кеды, снял шорты. Без стеснения я любовалась его хорошо сложенной фигурой, невольно представляя его совсем без одежды… Павел стоял передо мной в одних черных обтягивающих боксерах, поэтому удержаться от подобных мыслей было выше моих сил.

«Я не устою», – пронеслось у меня в голове. С трудом я перевела взгляд на озеро, а в этот момент Павел уже готовился к прыжку. Он плавно нырнул с бортика «ласточкой», не оставив после себя брызг, и долго не появлялся на поверхности.

«Он еще и отменный пловец», – восхитилась я, наблюдая, как мужчина выныривает далеко от бортика и большими, уверенными гребками разбивает водную гладь.

Конец августа, вечер – вода, должно быть, холодная. Я подошла к краю и посмотрела вниз. Потом перевела взгляд на Павла – он плыл обратно к берегу. Не знаю, что на меня нашло, но стоять на берегу одной мне больше не хотелось.

Убедившись, что Павел смотрит на меня, я сняла майку, затем обувь и шортики, оставшись в черном кружевном белье. Осторожно села на край бортика: падать «бомбочкой» с кучей брызг я не собиралась. Опустила ноги в озеро и сразу же отдернула – и, правда, вода ледяная, но отступать было поздно.

– Вика! Что ты делаешь? Не надо! – услышала я встревоженный возглас Павла, но не послушалась и соскользнула вниз. Дно оказалось глубже, чем я думала, и я чуть не ушла под воду с головой, в последний момент удержавшись на поверхности. Вода пронзила ледяными осколками, у меня перехватило дыхание. Я сделала два гребка в сторону быстро приближающегося ко мне мужчины, но ноги не слушались, и я беспомощно бултыхалась на одном месте, явно переоценив свои силы.

В следующий момент сильные руки обхватили меня за талию и притянули к себе. Я не доставала до дна, только кончиками пальцев ног ощущая вязкий ил, Павел же твердо стоял ногами и держал меня на плаву.

– Ты сводишь меня с ума, – выдохнул он, прижимая плотнее к себе. Я обвила его шею руками, прижимаясь под водой своей грудью к его.

Его руки исследовали мое тело, скользили по талии, животу, пояснице, но оказалось, я не чувствую этого от холода. Павел часто дышал, с его мокрых темных волос стекали капельки воды. Он пристально смотрел мне в глаза, а я в его… И в следующий миг он накрыл мои губы своими. Жадно и требовательно он целовал меня в губы, и я с той же страстью отвечала на его порыв. Мокрыми ладонями я скользила по его спине, плечам, пальцами забралась во влажные волосы на затылке.

Поцелуй становился более страстным, ненасытным. Павел приоткрыл рот и его горячий язык встретился с моим. Я обвила его торс ногами, прижавшись максимально плотно к его телу; мужские ладони опустились на мои ягодицы. Я целовала его жадно, неистово, забирая все, что мне сейчас было дозволено. Мужчина отвечал с еще большим желанием, изучал мои губы, вновь возвращался языком к моему… Я забывала дышать, уже не замечая холод и сковывающий тело паралич.

Но вдруг Павел прервал поцелуй и немного отстранился. Я рвано хватала ртом воздух и тряслась, не понимая, от холода или возбуждения.

– Ты вся дрожишь, – прошептал Павел. Я не смогла ничего сказать, мои зубы начали стучать, я ошалело смотрела на мужчину. Он тут же подхватил меня за талию и в два гребка дотянул до пирса.

– Забирайся, –ловко приподнял меня наверх, сажая обратно на деревянный настил. Скованная холодом, я была не в состоянии пошевелиться, тело судорожно тряслось. Я так и сидела на месте, пока сильные руки не помогли мне подняться.

– Как же холодно, – сквозь дрожь проскулила я.

– У тебя губы синие. Зачем же ты полезла в воду? – Павел помогал мне надевать майку, которая никак не хотела натягиваться на мокрое тело.